Антон Федотов - Матвей. Внештатный канцелярист

Молодой маг вновь обратился к своему гаджету.

– Деда, здравствуй, – через несколько минут проговорил он. – Я…

– Матюш, стоп, – сразу же перебил юношу глава рода Воронцовых. – Я в курсе ситуации. Это Война Родов. Волоконские еще неделю назад подали государю прошение о начале боевых действий в рамках Высочайшего уложения. Оно было одобрено час назад. Сегодня вечером эта информация должна была прийти к тебе с общей аналитикой.

Час назад. Молниеносно. И все-таки Волоконские.

– Сейчас в Войну могут вмешаться лишь Союзные Рода, – продолжил тем временем дед. – Мы в эту кашу не полезем. Политика и репутация Семьи. Обеих семей… Однако… Не смотря на всю неприязнь между мной и нынешним главой Демидовых договор от 1927 года между нашими родами никто не отменял. Поэтому тебе даю разрешение на ограниченную помощь представителям союзников… Как жениху Ольги Владимировны!

Мнимому, правда…

– Спасибо, деда, – кротко ответил Матвей. – Не подведу.

– Только попробуй мне, – чуть сварливее, чем требовалось, напутствовал старый граф. – Будь аккуратен!

Закончив очередной разговор, Матвей несколько секунд постоял в задумчивости, с некоторой неприязнью глядя на гаджет. Не слышал парень "от него" за последнее время ничего хорошего. Еще не приведи Провидение какую фобию на телефонные звонки словить. А в его организации всяческие неврозы не приветствуются категорически. На неуемное потребление враз спишут, а что потом?..

Долго ли проживет на сем белом свете жнец-алкоголик? Ох, позвольте усомниться, судари мои!

– Так, – задумчиво протянул маг. – Что будем с тобой делать, Кирилл. Я не угрожаю, но ты и сам понимаешь, что узнал о моей жизни достаточно… интимные подробности. А прямо сейчас решать что-то еще и с тобой я не могу и не хочу. Времени нет. Просто дай даже не мне, а себе слово, что до решения вопроса с Ольгой эта информация никуда дальше твоей головы не пойдет. Поверь, это в наших общих интересах!

Последние слова Матвей договаривал уже на чистом "автомате", переключив внимание на более насущные задачи.

– Я тебе помочь могу? – серьезно поинтересовался Бобров.

– Что… А, не думаю, – жестко обрубил Воронцов, но тут же решил смягчить резкие слова. – Или ты случайно знаешь, где достать мощный резонатор?.. Кирилл!!

Матвей был действительно удивлен. Судя по ехидной ухмылочке штатного ботаника их компании, он знал, но…

– Откуда…, - только и выдавил из себя парень. – Ты же не…

– А что, у нас неодаренным так легко продают ингредиенты серии "О"? – в одесском стиле переспросил тот. – А Ольгу тоже всякий раз не напросишься достать тот или иной…. компонент. Да и должен я ей уже….

Последние слова фанатик теоретического знания, а от того в жизни полный раздолбай, произнес настолько серьезным тоном, что заставил Матвея по-новому взглянуть на своего однокурсника.

– Она единственная, кто подбрасывал меня домой после учебы, – с невеселой улыбкой прокомментировал свое заявление тот.

Ой, как интересно. Но потом…. А сейчас:

– Куда едем? – тут же спросил Матвей, но услышав ответ тут же вскинулся. – Бобров, ты понимаешь, что… некачественный товар мне мозги выжжет запросто? Я тебе настолько надоел, а, Потапыч?

Кирилл же на это заявление лишь рассмеялся, никак не отреагировав на "издевательство" над своим отчеством.

– Не ссы, – хлопнул он Матвея по плечу и, явно кого-то цитируя, закончил. – Я сто раз так делал!

Воронцов не знал, какому великому писанию принадлежат сии строки, но в душе его поселилось нешуточное такое сомнение в предстоящей поездке.

Впрочем, где еще достать хороший резонатор, он не представлял, а потому…

– Поехали, – обреченно махнул рукой он.

"И мы еще боремся за почетное звание дома высокой культуры", – только и пронеслись в голове Матвея слова их "главной кашеварки" в Усадьбе, когда они с Андрюхой вернулись с недельного учебного рейда в лесах имения, автоматически трансформировавшегося в дерзкую вылазку на кухню. Юные диверсанты не стали заморачиваться по поводу внешнего вида и заявились в обитель Великой и Ужасной (а попробуй выпросить у нее "чего-нибудь к чаю" после шести вечера!) Тамары Ивановны Брюс "как есть". Женщину монументальных форм едва не хватил удар, когда она застала два грязных тела в рваном камуфляже, увлеченно опустошающих вверенные ей холодильники. Ох, и досталось же им тогда мокрыми тряпками!

Эх, Андрюха…

Контраст же между чистенькой и сверкающей центральной улице Питера и этим закоулком был разительный. Примерно так бы смотрелась старая "копейка" на стоянке какого-нибудь аравийского принца меж породистых итальянских "скакунов". Привычный городской сменился резкими и гортанными выкриками уличных зазывал:

– Сигареты, уважаемые! Хороший, я говорю!

– "Норка" по 90! Вай, какой красивый девушка, тебе за тридцать отдам, – кричал парень абсолютно славянской наружности, но тут же заголосил вновь, видя что дородная тетка "срывается с крючка". – Примерь, красавица, за 25 отдам! Любой муж твой будет!

– Да ладно тебе, – выговаривал парень молодежно-хипстерской наружности недовольно сморщившейся девушке у палаткм с электронной мелочевкой. – Зато не в кредит.

Судя по сморщенному носику, модненькая "штучка" никак не верила, что китайский аналог будет лучше оригинальных "яблочных" наушников. Впрочем, если вспомнить о локализации производства, то вопрос что здесь есть аналог оставался открытым.

Еще через несколько метров оказалась, что "закоулок" неожиданно превратился в огромный рынок, наполненный гамом, криком, и абсолютно абсурдными картинами вроде вывесок "Китайский быстро", предлагающими вовсе не выучить язык, и несколько устрашающе выглядящих безголовых манекенов, обряженных в шмотки "все по Рублю!".

В этом водовороте людей, звуков и крепких черняво-бородатых ребятушек в спортивных костюмах, кучками тусующихся как у палаток, так и у побитых временем и неподобающей эксплуатацией машин, чей выпуск в некоторых случаях, был прекращен еще до рождения владельцев, Матвей мгновенно подобрался. Вбитые инструкторами в мозг алгоритмы тут же начали искать маршруты отступления на случай "ежели чего".

– Не волнуйся, – усмехнулся его провожатый. – Днем тут действительно безопасно!

– А ночью? – все так же сканируя подозрительным взглядом пространство уточнил Матвей.

– А ночью тут пусто, – только и пожал плечами Кирилл.

– И… давно тут так? – только и поинтересовался Воронцов.

– Да без малого лет 300, - только и усмехнулся Бобров. – Апрашка вообще вечна! Ее и разогнать пытались, и облагородить, но сам видишь… Законы здесь не действуют вообще никакие…

Матвей лишь покивал, провожая взглядом плывущие мимо стены сигаретных блоков. Ни на одном из них маркировки Таможенной Управы он не разглядел. Про то, что уже с десяток лет торговать табачком "с лотка" запрещено в принципе, здесь, похоже, тоже не слышали.