Анастасия Никитина - Права и обязанности некроманта

— Как скажешь, матушка, — пискнула я, лихорадочно выкапывая в чужой памяти план дома и примерное расположение своей комнаты.

Комнаты? Уж не знаю, кто из нас погорячился: я со скромными представлениями о жилом пространстве или прежняя Лира с замашками королевы, но «моя комната» включала в себя почти целый этаж. Наделав шороху своей чрезмерной самостоятельностью и среди служанок, я быстро привела себя в порядок и спустилась в столовую. Родители смотрели на меня с гордостью и умилением, прислуга с каким-то испугом. И только сестрица всё так же недоверчиво ломала бровь и отворачивалась, стоило мне поймать её взгляд.

Но изыскания в чужой памяти в поисках причин такой стойкой неприязни я, подумав, отложила на потом. Слишком уж оживлённой была застольная беседа. А испортить такой неожиданный подарок судьбы, как семья, радостно воспринявшая изменившуюся дочурку, какой-нибудь не всплывшей вовремя мелочью я не хотела.

Несмотря на то что заснуть мне удалось только глубоко за полночь, утро я встретила в великолепном расположении духа. Вчера я вдоволь покопалась в наследственной памяти и примерно представляла теперь, как повести разговор с отцом, чтобы получить и желаемого тренера, и возможность заниматься на каникулах. Мало того, вытягивая всё новые и новые воспоминания, я осознала, что отец только рад будет таким просьбам.

С матушкой дела обстояли не столь радужно. Безмерно обожающая младшую красавицу-дочурку, к счастью, не унаследовавшую ни её комплекцию, ни грубоватые черты лица, тиса Мэй носилась с Лирой, как с куклой, наряжая, развлекая и выполняя малейшую прихоть. А на любые поползновения отца слегка привести зарвавшуюся кровиночку в чувство реагировала, мягко говоря, негативно. Она и в Королевскую академию-то мою предшественницу отпустила только потому, что сама Лира так захотела. Иначе учиться бы мне дома под присмотром нанятых учителей. Ну или переродиться в совсем другом теле, если Последнюю Гостью к Лире кто-то пригласил.

О том, кто бы мог оказаться таким заботливым, я подумала мельком и, убедившись, что никаких подозрений или опасений у Лиры не было, не стала заморачиваться. Будет день — будет пища. Эту простую истину я усвоила ещё в той, прошлой жизни. Решая проблемы по мере поступления, я сумела выжить, а вздумай хвататься за всё и сразу, точно скатилась бы в подворотни Нижнего города.

Убедившись, что до завтрака ещё далеко, я выбралась из-под лёгкого летнего одеяла и, с трудом отыскав в обширном гардеробе нечто, отдалённо напоминающее костюм для тренировок дикого розового цвета, отправилась в парк на утреннюю пробежку. К моему удивлению, на третьем круге по аллеям я столкнулась с сестрой. Та явно собиралась, не здороваясь, убраться с моих глаз, но не успела.

— Доброе утро, Делли, — нейтрально проговорила я, притормозив у здоровенного куста роз, который она обрезала.

— Привет, — буркнула «любящая» сестричка, не глядя в мою сторону.

«Ну уж нет. Так не пойдёт», — решила я и начала упражнения на растяжку, используя стоявшую рядом лавочку как упор.

— Как год прошёл? — обтекаемо спросила я, чтобы не дать ей возможности удрать, а самой покопаться в наследственных воспоминаниях.

— Хорошо, — Делия, не обращая на меня больше внимания, сунула секатор в сумку. — Спасибо, что поинтересовалась.

Она чуть заметно кивнула и, развернувшись, попросту ушла. «Вот тебе и поговорили! — проворчала я себе под нос. — Ничего. Помиримся».

Но, вспомнив парочку последних шуточек Лиры над сестрой, я несколько подрастеряла надежду на скорое восстановление нормальных отношений. Удивительно, что после такого Делия вообще со мной разговаривает: чувство юмора у бывшей владелицы тела явно было с душком. Причём все пакости сопровождались неизменной наивной улыбочкой и похлопыванием ресничками. «Не будь букой, Делли. Это же так смешно!».

Смешно… Да я бы за такие шутки… Впрочем, вот мне и задача на лето помимо учебников и тренировок. Отношения с сестрой надо не то что восстанавливать — их придется строить с нуля!

Этим я и занялась сразу после завтрака, который еле высидела. Кто бы мог подумать, что забота любящих родителей настолько напрягает? Делли в столовой не появилась, и я, поднявшись наверх, постучала к ней сама.

— Делли? Можно войти?

— С каких это пор тебе требуется разрешение? — фыркнула она, открыв дверь, но оставаясь на пороге.

— С тех пор, как я поняла, что вела себя как последняя свинья.

Если её что-то и могло повергнуть в шок, то вот это. Сестричка застыла с приоткрытым ртом, как статуя из храма.

— Что?.. — выдавила она долгие минуты спустя.

— Я вела себя отвратительно. Прости меня, пожалуйста, — повторила я.

А что? С меня корона не упадет — мир в семье гораздо дороже. Кто знает, как сложится моя жизнь. Но повторять ошибки прежней Лиры и уж тем более усугублять их я не собиралась. И нечего мне рассказывать, что детские обиды не забываются. Я же не явилась к своим родственничкам с армией зомби, хотя могла бы. Но семья — это святое. А Делия, сейчас недоверчиво и растерянно поглядывающая исподлобья, часть моей новой семьи. Семьи куда лучшей, чем прежняя.

— Это ты сейчас так говоришь, — заявила наконец Делли. — А потом придёт этот оборванец Орлей, твой дружок, и ты снова станешь обзывать меня бездарной девкой!

«Серая госпожа! А ведь ей уже двадцать. Она наверняка скоро замуж выйдет, — подумала я. — А обиды совершенно детские. Впрочем, чего ожидать, если Лира позволяла себе читать её письма, подбрасывать дохлых мышей в карманы и обливать всякой дрянью выращенные ею цветы в парке».

— В общем… Верить или нет — решать тебе, — сказала я, слегка пожав плечами. — И кстати, любой, кто как-нибудь обзовёт мою сестру, к моим друзьям не относится.

— Посмотрим, — бросила она мне в спину.

«Во имя Последней Гостьи… — я едва не взвыла вслух. — А ведь это окажется куда сложнее, чем я думала!». Несколько обескураженная первой, хоть и вполне предсказуемой неудачей, я ушла к себе в комнату разбирать вещи.

Разговор с отцом прошёл так, как я и планировала. Мои идеи насчёт тренировок и косноязычное блеяние, что я не желаю позорить свой знаменитый род кривыми руками, он воспринял с ещё большим воодушевлением, чем я предполагала.

— Отличная мысль! Просто отличная.

Отец с удовлетворением потёр руки и стал вслух рассуждать, кого пригласить мне в качестве учителя по фехтованию, а кого для общей физической подготовки.

«Вовремя я «вспомнила», что он бывший военный, — подумала я, размеренно кивая в такт пространным рассуждениям о преимуществах одной боевой техники над другой. — В результате получила даже больше, чем рассчитывала».

Про учёбу я и заикаться не стала. И так было понятно, что препятствий мне чинить никто не будет. Золотая оговорка про честь рода, сработавшая недавно с Мери, оказалась идеальной причиной и тут. Краем уха слушая ударившегося в воспоминания папеньку, я ковырялась в наследственной памяти, выуживая детали домашнего обучения Лиры и обрывочные знания о содержимом нашей родовой библиотеки.