Анастасия Никитина - Права и обязанности некроманта

— Кстати, Лира. Я слышал, у вас была некая стычка несколько дней назад. Очень печально. Очень…

Он умолк, рассматривая меня пристальным взглядом.

— Сожалею, если расстроила вас, профессор Лэнгли, — ответила я, чуть сдвинув брови. — Но в данном случае я не могла поступить иначе. И сделаю так же в любом подобном случае.

— Вы меня не расстроили, Лира, — усмехнулся Лэнгли. — И сейчас порадовали. Моя печаль относится к несколько иной области. Жаль, что в нашем мире, который и существует лишь благодаря магии, к одарённым порой такое вопиюще недостойное отношение. Ну кто те двое? Почти бездари. А девушка, которую вы защитили, делает серьёзные успехи. Но нет, ей будут мешать совершенствовать и шлифовать свой дар слабые и бесполезные, но, видите ли, родившиеся у подходящих родителей болваны. Никогда этого не понимал!

Я моргнула и кивнула, как деревянная кукла-болванчик. А что я могла сказать? Впервые кто-то в этом мире озвучил мои собственные взгляды. Да не просто кто-то, а уважаемый профессор и признанный мастер.

— Удивлены? — хмыкнул Лэнгли. — Ну вот такой я оригинал, как обтекаемо выражаются недовольные моими взглядами лорды. Привыкайте. Нам ещё два года с вами работать. А я надеюсь и на более долгое сотрудничество. Кстати. Если у вас возникнут проблемы с теми двумя… Я в этом сомневаюсь, но мало ли. Обратитесь ко мне. У меня найдётся управа на их родителей.

— Вряд ли они сумеют создать мне проблемы, — мотнула головой я, всё ещё переваривая сенсационные заявления нелюбимого преподавателя.

— Вряд ли, — согласился Лэнгли. — Но если вдруг, вы знаете, к кому обратиться. Впрочем, с таким вопросом вы можете обратиться к любому из присутствующих. Все они разделяют и поддерживают мои взгляды: дар магии первичен, а всё прочее, включая длину родословной, — вторично. Вот так просто и без затей. Ну, идите, пообщайтесь, познакомьтесь, потанцуйте, — он покровительственно похлопал меня по плечу, — ваше дело молодое. А мы уж тут будем скрипеть по-стариковски.

Я не стала спорить и, поклонившись, отошла к Виктору. Прислушиваясь то к одной группке болтающих гостей, то к другой, я убедилась, что старик-артефактор не лгал. Здесь действительно собрались те, кто разделял его взгляды. И я понимала, что вполне могу причислить к ним и себя. «Магия превыше всего, — мысленно повторила я краем уха услышанную фразу и вспомнила Мери. — Вот уж правда. Её дар ни в какое сравнение не идёт с бездарностью двух идиотов, оттачивавших на ней своё остроумие. И она явно заслуживает куда лучшего отношения и лучших перспектив. Как было бы хорошо, если бы в мире действительно руководствовались этим постулатом: «Магия превыше всего»…».

В остальном же вечер был скучным. Но, пожалуй, исключительно для меня. Ухлопав всё свободное время на иномирные техники и изучение всего того, что Лира пропустила мимо ушей в прошлом году, я до сих пор не удосужилась прочесть купленную ещё летом книгу по этикету. Поэтому большая часть велеречивых диалогов с завуалированными издёвками и многозначительными взглядами была мне просто непонятна. Зато Виктор развлекался, судя по сверкающим удовлетворением глазам, вовсю, и уже ради этого стоило сюда прийти. «Что ж, задание чокнутого «высшего разума» не такое уж сложное. А временами даже приятное», — подумала я, с улыбкой наблюдая, как Виктор обламывает очередного высокородного тиса, вообразившего себя очень умным.

И тут, как всегда случается в романах, которые так любила прежняя Лира, распахнулась дверь. Всё ещё улыбаясь, я обернулась. Дюжий служитель волок за предплечье Дона, а тот, словно и не замечая своего плачевного положения, шарил взглядом по комнате. Почти сразу он нашёл то, что искал. Точнее, кого. Больше медовые глаза от меня не отрывались, и мне сразу стало неуютно и зябко.

Коротко отчитав нарушившего правила студента, Лэнгли царственным жестом отослал парочку. Только когда чёртова дверь снова захлопнулась, я взяла себя в руки и на мгновение взглянула на ситуацию со стороны. Компания празднично одетых молодых людей с бокалами в руках. Виктор обнимает меня за талию. И все, включая одну дубовую очищающую, с насмешливыми улыбками смотрят, как профессор отчитывает парня, не удостоенного чести принадлежать к избранному обществу. Меня передернуло, и, вывернувшись из рук Виктора с банальным «попудрить носик», я рванула к двери. «Надо найти этого идиота и объяснить, что я смеялась вовсе не над ним!»

В продуваемых всеми сквозняками коридорах административного корпуса мой порыв быстро угас. Ну что я могла ему сказать? Очередное: «Это не то, что ты думаешь!». И? А что дальше? Да и вообще. Почему я должна оправдываться?!

Дона нигде не было видно, и я, развернувшись на каблуках, отправилась обратно к Лэнгли. Ещё только не хватало, чтоб меня саму кто-нибудь схватил за шиворот как нарушительницу.

Разумеется, Дон нашёлся, когда я окончательно раздумала его искать. Свернув по пути в туалет, я застыла перед входом из-за странных звуков. И правильно сделала. Слегка приоткрыв створку, я увидела, как парень, красный то ли от злости, то ли от боли, колотит кулаками в кафельную стену. Я попятилась.

Обратно на вечеринку я шла, шаркая ногами, как столетняя старуха, и примерно с такой же скоростью. Скорее всего, не пошла бы совсем, но бросить Виктора мне совесть не позволила. И всю дорогу я спорила сама с собой. С одной стороны, Дон сам нарвался на неприятности, болтаясь после отбоя по академии, и, вообразив, что над ним посмеялись, закатил истерику в туалете. И всё. Я тут совершенно ни при чём. С другой стороны, что-то мне настойчиво подсказывало, что выбрался он из общаги исключительно из-за меня. Да и о причинах его бешенства догадаться было несложно. Дело не в том, что над ним посмеялись. Уж на насмешки Дон наверняка умел не обращать внимания с его-то горе-друзьями. Дело в том, что он вообразил, будто над ним посмеялась я.

Поймав себя на том, что близка к тому, чтобы тоже приласкать кулаком какую-нибудь стену, я усилием воли отогнала неприятные размышления. Ещё не хватало испортить Виктору его триумф своей кислой физиономией. «А о Доне я подумаю, когда он снова попадётся мне на глаза, — проворчала я про себя, открывая дверь покоев профессора Лэнгли. — Невелика птица, чтобы я забивала им себе голову!».

Но некое ощущение неправильности, несправедливости происходящего не отпускало меня до самого конца вечеринки. Да и потом, когда я уже лежала под одеялом в своей спальне, это чувство не давало мне уснуть. Хотя было ещё что-то. Какая-то странность, которую я заметила, но не особо обратила внимание. А теперь она всплыла в памяти и маячила на границе сознания как мрачная тень. Поздние гости академии, большинство из которых давно вышли из возраста студентов. Разговоры, которым с благосклонной улыбкой внимал Лэнгли. Очень странные для аристократов, которые там собрались, разговоры… «Завтра… Всё завтра… — подумала я, уже засыпая. — Завтра…».