Анастасия Никитина - Права и обязанности некроманта

Но назавтра меня с новой силой закрутили обязанности предстоящей и учёба. А ещё эксперименты с объединением некромантии и артефакторики. Мне хотелось всего и сразу, словно я торопилась жить. Или навёрстывала упущенное.

Только сейчас я поняла, как напрягала необходимость вновь носить шкурку бесправной студентки, которую я успела перерасти ещё в прошлой жизни. Теперь же, несмотря на возросшую многократно нагрузку, я снова чувствовала себя собой и не ощущала натирающую маску чужой личины ежечасно.

При таком плотном расписании неудивительно, что я с трудом выкраивала время для общения с друзьями. А уж про тех, кто не попадался на глаза, и вовсе благополучно забыла. Да-да… Я о Доне. Именно о нём я вспоминала лишь изредка, да и то глубоко за полночь, когда без сил валилась в постель, вдоволь наковырявшись уже в своей мастерской после очередного суматошного дня. Вспоминала и торжественно обещала себе, что уж завтра-то на занятиях я точно присмотрюсь, как у него дела.

Но «завтра», «послезавтра», «через неделю» всё не наступали. Сам Дон никак не привлекал моего внимания. Он перестал прогуливать лекции и хмуро следовал за Корве, молчаливо пропуская мимо ушей грубые шутки своих дружков. Каждый раз, когда мне приходилось раздавать задания или проводить какой-нибудь инструктаж, охотно скинутый на мои плечи Лерроем, он, не глядя мне в глаза, ставил свою подпись на листке ознакомления и уходил. И я снова клялась, что уж в следующий раз… Но и в следующий раз все повторялось.

Кончилось тем, что я и в самом деле поверила, будто он переборол свою нездоровую тягу к Лире, то есть ко мне, если таковая вообще когда-то существовала не только в моём воображении, и его жизнь сама собой изменилась к лучшему. Без моего активного участия, так сказать. Наивная я, да?

Степень собственной глупости я в конце концов ощутила в полной мере, но почти два года витала в облаках неведения. И мне это нравилось. Закончила лучшей студенткой второй год обучения. Летние каникулы провела в кругу семьи. И на третьем курсе крутилась как суслик в колесе, пытаясь поспеть везде и сразу, снова заработав уже привычное звание в академии и гордый блеск в глазах отца.

Днём я, по сути, выполняла всю административную работу Лерроя, за что профессор не уставал меня нахваливать в самых восторженных выражениях. Однажды он даже договорился до того, что в будущем видит меня своей преемницей на посту преподавателя. От подобных перспектив мою впечатлительную тушку прошиб холодный пот. Может, я ещё и не знала точно, чем буду заниматься после академии, но в том, что преподавание — не моя стезя, была уверена на все сто. Меня раздражали тупые студенты. И плевать, что я сама принадлежала к этой категории и многого, очень многого пока не знала. Важно то, что я буквально влюбилась в артефакторику, тонкую науку, граничащую с искусством. А они… В лучшем случае мои недавние однокашники могли, тупо следуя инструкции, сплести более-менее приличные чары. А ведь при небольшом желании можно было бы играть на струнах энергии целые симфонии. Но нет. В массе своей на лекции приходило стадо баранов, доводившее меня до кое-как сдерживаемого бешенства своей непробиваемой тупостью. Кто из них смог бы оценить красоту сплетающихся энергетических сгустков? Осознать мягкую силу магии, незаметно впитывающуюся в кожу, пробирающуюся по венам и неотвратимо порабощающую волю и чувства? Никто! Они ничего этого не видели. Да и порывы мои не воспринимали совершенно или воспринимали превратно.

Даже Виктор и Тория, так и не оставившая свои мечты о всемирном заговоре со мной во главе, не понимали, что мною движет. Никто не вызывал у меня желания просто посидеть рядом с книгой в руках. Кроме разве что Дона. Вот кого я вспоминала, когда на меня накатывали редкие приступы меланхолии. И наши посиделки в библиотеке. Странно. Вроде каждый занимался тогда своим делом. Максимум мы могли переброситься десятком фраз за весь день. А вот поди ж ты… Именно эти часы оставили у меня в памяти послевкусие некоего единения, что ли…

Но Дон теперь избегал моего общества, чем бесил меня не меньше, чем тупость студентов…

Итак, жизнь баловала меня как могла. Первогодки уважительно обращались ко мне «тиса Мэй» и шарахались в коридорах. Друзья подшучивали и звали «великая и ужасная». Профессора хвалили и прочили в предстоящие академии на будущий год… В общем, я почти забыла о том, что не так давно жила совсем в другом мире, где моей главной заповедью была настороженность и подозрительность, расслабилась. А зря.

Они подловили меня в парке. Они — это принц Алий и парочка его прихвостней. Будущий король ненавидел меня ещё с тех пор, как я отказалась ехать на королевский приём в честь зимнего солнцеворота. Не рискуя связываться с очищающей, он шипел ругательства и угрозы, каждый раз появляясь в академии. Это происходило с такой регулярностью, что я давно перестала воспринимать его всерьёз. Вот и попалась.

Увлёкшись ростками пробившегося из-под снега роголиста, интересной магической травки, я не заметила, как меня окружили, и опомнилась только тогда, когда обнаружила свою тушку, крепко примотанной к дереву банальной веревкой.

Затылок пульсировал резкой болью. За шиворот стекало что-то тёплое, скорее всего, кровь. Я даже задумываться не стала, чем меня приложили: каким-то заклятием или одним из толстых сучьев, во множестве валявшихся вокруг. Какая теперь разница? Передо мной, картинно подкидывая на ладони мой магический перстень, расхаживал Алий. Чуть дальше мерзко хихикали его прихвостни. И больше никого в обозримом пространстве не наблюдалось. Я попробовала пошевелиться, но заклятые магией веревки среагировали на движение моментально, стянувшись так, что у меня потемнело в глазах. Тут до моих дубовых мозгов и дошло, что я качественно влипла.

Пока я размышляла над своим незавидным положением и пыталась придумать, как из него выбраться с наименьшими потерями, Алий пространно разглагольствовал о наглых подданных, забывших своё место. Я его почти не слушала, лихорадочно ощупывая мысленным взором свои путы, благо иномирная книга давно научила меня подобному фокусу. Вот только ничего утешительного я не видела. Да, мне были знакомы эти чары. Да, я могла их развеять, не пошевелив и пальцем. Но это означало продемонстрировать, что мне совершенно не нужен магический перстень, чтобы колдовать. А эту свою особенность я старательно скрывала: мои успехи и без того привлекали слишком много внимания. Если я ещё начну совершать невозможные, по мнению местных, чудеса, то о спокойной жизни гарантированно можно будет забыть.