Екатерина Верхова - Город Бегемотов [СИ]

— Дэм, — выдыхаю я, толком не понимая, как помочь. По-хорошему, надо как-то остановить кровотечение, а потом… А что потом?! Мы в чертовом Меределе, в каком-то подвале. Выход перекрывает орда тамми, рядом стоит Дарсан, который и помочь то толком не даст!

Тело Дэма начинает сводить судорогой, с каждой секундой она усиливается. Из его рта течет кровь. Я пытаюсь как-то прикрыть рану руками, замедлить кровотечение, прекратить агонию, сделать хоть что-то. Паника накрывает высокой волной, выбивает из легких воздух. Слезы обжигают щеки, в голове громкий стук, за которым едва слышны какие-то непонятные слова. Вдруг тело парня замирает и обмякает, хрип прекращается. Время останавливается, замирает свой безумный бег.

Бессильно вскрикнув, я дергаю Дэма за плечи, в глубине души понимая, что это его не спасет. Ничто не спасет.

— Успокойся, — надменно раздается над головой.

В порыве злости вскакиваю и пытаюсь накинуться на Дарсана с голыми руками. Я не успеваю даже дотронуться до демона, как меня невидимой силой уносит к стене. Больно ударившись спиной, на мгновение теряю сознание, мой разум накрывает тьма. Лишь слышно, как мягкий мурчащий голос повторяет какие-то слова. С каждой секундой все отчетливее. Я это уже слышала… Бегемот! Кот Бегемот из сна! Он говорил, чтобы я произнесла эти слова, когда настанет время…

Дэма вновь окутывает алая пелена тумана, покрывая его неподвижное тело. Я вернусь. Я отомщу…

Все, что начато — будет закончено. Все, что создано –

будет разрушено. Все, что черное — будет белым.

© Илья Черт. Сказка о Прыгуне и Скользящем

— Я ничего не понимаю, — растерянно произнес Ванька, отпивая горячий чай из кружки. — То есть она жива, но не может прийти в себя, потому что ее сознание находится в ином мире?

— В Меределе, да, — кивает Альвина.

— И находится оно там, потому что кто-то продал ее душу демону? — парень нахмурился. Последний час хозяйка магазина до него пыталась донести истинное положение вещей, уверяя, что никаких снотворных и, тем более, наркотиков Ванькиной подруге она не давала.

— Именно, — мрачно отвечает Альвина. Она никак не могла понять, как Иван обошел руну защиты и проник в магазин. Разумеется, о его присутствии ведьма узнала сразу, но ей было интересно — что парень будет делать дальше, потому, накинув морок невидимости, она внимательно за ним наблюдала.

— А Дэм отправился ее выручать? — в который раз уточнил он.

— Да, — устало выдохнула Альвина.

— Почему я должен вам верить?

— Потому что ты понимаешь, что это правда. Хотя звучит, соглашусь, весьма дико.

Иван сомневался, но что-то упорно заставляло его верить в происходящее. Бегемот обеспокоенно возился возле спящей Алины, пытаясь поудобнее устроиться у головы. На сидящих в углу небольшой комнаты Альвину с Ванькой не обращал почти никакого внимания.

— Еще один вопрос, — протянул парень. — За каким чертом в ваш магазин Алинку потянуло?

— У каждого свой путь. И госпоже Судьбе заведомо известно, куда вильнет дорога жизни любого из нас. Она заранее подает знаки, старается смягчить падение, всячески помочь, но человек упорно шагает вперед, толком не смотря по сторонам. А когда падает, всякий раз задается вопросом — на кой черт меня сюда занесло, где я провинился? И это вместо того, чтобы заранее подготовиться к падению, правильно сгруппироваться. Для Алины встреча с нами — со мной, с Дэмом — возможность правильно сгруппироваться, получить спасение в практически безвыходной ситуации. А значит, ее путь еще не завершен — иначе все это было зря. Вот только той же госпоже Судьбе известно, что зря ничего не бывает. И эту, казалось бы, простую истину она пытается донести каждому.

— То есть… — Ванька запнулся, — это только начало?

— Думаю, да, — ответила Альвина. — Надеюсь, что да.

— А… То, что вы нагадали…

— Не придавай этому слишком большое значение, — махнула рукой ведьма. — Даже карты иногда врут, но если и не врут, то об этом думать рано. У каждой мысли есть четко отведенное время. Можно бесконечно мусолить одну и ту же идею, но истинное решение придет лишь в особый момент. В остальное время подобное лишь выматывает.

— Не понимаю. Вы говорите о том, что Судьба расставляет для нас подсказки, но при этом советуете не думать раньше времени…

— Кхм, как бы так объяснить… — ведьма ненадолго задумалась. — Вот представь, что у тебя в руках веревка с несколькими узелками, которые тебе надо распутать. Ты не можешь их развязать одновременно, лишь последовательно. А теперь представь, что сама веревка наделена душой, она символизирует время и дается в руки постепенно, узелок за узелком. Пока не распутаешь один, до другого не дотянуться. Так понятнее?

Иван кивнул, погрузившись в свои мысли. По комнате разливался мягкий уютный свет, тихое сопение Бегемота успокаивало. В подобной атмосфере Ивану очень хотелось верить, что все закончится хорошо, что подруга вернется в собственное тело, что все станет на круги своя. А о том, что будет дальше, можно подумать потом — в то самое мгновение, как Алина откроет глаза и скажет, что с ней все в порядке.

Настоящая грязь находится внутри. Всё остальное легко смывается.

Есть только один вид грязи, который нельзя смыть чистой водой,

это пятна ненависти и фанатизма, разъедающие душу.

Ты можешь очистить тело воздержанием и голоданием,

но только любовь может сделать чистым твое сердце.

(с) Элиф Шафак. Сорок правил любви

Я с ненавистью смотрела на Дарсана, даже не пытаясь вырваться из туманных пут. Запоминала каждую черту лица, каждый изгиб. Запоминала, чтобы отомстить. Я обязательно найду способ.

— Вот только не надо пожирать меня ненавидящим взглядом, — усмехнулся Дарсан, угадав мои мысли и вручая оружие туману. Алые языки приняли меч, поглотили его. Дарсан подошел к вратам. Взмах руки, щелчок, створки открыты… Подул пронизывающий ветер, вой сотни голосов, ранее едва слышный, усилился, туман стал гуще. — Вот и настало время. Подойди…

В это же мгновение невидимая сила отпустила, и я мягко приземлилась на пол. Действительно, вот и настало время…

Глубоко выдохнув, я прислушалась к голосу в голове. А затем начала повторять витиеватые слова, стараясь не сбиваться и верно расставлять ударения.

Тело накрыла невыносимая легкость, казалось, я могу летать, проходить сквозь стены. Фразы сами вырывались из моего рта, сливаясь в предложения… Дарсан побледнел и дернулся в мою сторону.

— Прекрати, — прошипел он, напоровшись на внезапно возникшую между нами прозрачную стену. Алые языки пугливо отступили за ее пределы, словно что-то защищало меня, не позволяло окружающим вмешаться.