Елена Кисель - Серая радуга

— Наши что? — нетерпеливо перебил Синий Магистр. За последний час куда-то делась ровно половина его лоска. — Мне кажется, вы забыли, с кем говорите! Нам не нужны гиды: мы пойдем, куда захотим и увидим, что захотим!

— Великолепно, — ничуть не удивился Макс. — Скриптор! Страховые формы А-8, тридцать…да, тридцать восемь штук.

— Какие формы?

— Вам придется подписать несколько бумаг, которые сняли бы с нас ответственность. Скриптор! — Макс принял из рук практёра увесистую форму и принялся перелистывать: — Здесь предусмотрены только основные случаи смерти и травматизма, психологическим травмам не уделено нужное внимание, но…

Синий Магистр пробормотал про себя, что знает один местный источник психологических травм и обратился к Максу нетерпеливо:

— Прекрасно. Вы дадите нам гидов, но мы не собираемся разделяться.

— Превосходно, — нашел новый эпитет Ковальски, — Скриптор!

— О, Светлоликие! Еще какие-то бумаги?!

— Всего лишь те, в которых вы снимаете с нас ответственность за то, что увидели только десять процентов Одонара. Скриптор! Никого невозможно дозваться в этом артефактории.

Глаза Магистра метнули синее пламя — в соответствии с должностью. Достаточно было дать магии выход через глазницы — и от Макса Ковальски остались бы разве что угольки на полу.

— Никаких проблем, — негромко сказал Макс, глядя в эти страшные глаза, — Вы уж только потрудитесь заполнить форму, в которой объясняете мою кончину.

Он держал себя как истинный целестиец, который попросту не умеет ценить собственную жизнь, и это остудило его противника. Бить магией было невозможно. Магистр прикончил Оплота Одонара. Нежить в своих логовищах обрыдается от смеха.

Инициатива безнадежно уплывала, но Магистр сделал последнюю попытку.

— Где директор артефактория?

— В артефактории, — ответил Макс. — Мне послать кого-нибудь, чтобы определить его местоположение точнее?

И он поднял руку, чтобы щелкнуть. Магистр, увидев его жест, скривился и дал знак отмены. Он уже понял, от кого исходит главная опасность, и понял, что присутствие романтичного Мечтателя добавит только хаоса к их и без того несладкому положению

Вслед за этим инспекторы разбились на группы. Тринадцать из них составляли самую большую компанию, рвавшуюся к Комнатам, кроме этого были группы, отправленные к Хламовищу, в отдел Опытов, Анализа, к производственникам, снабженцам и просто к учителям — проверять педагогический процесс. Еще была группа проверки документов. Этих провожали как смертников.

Макс выждал, пока роли будут распределены, и вполголоса поинтересовался:

— Кто хочет пойти со мной?

В ответ группы молча похватали своих и не своих гидов (а там разберемся!) и умчались совсем не по тем коридорам, по каким должны были. Макс перевел вопрошающий взгляд на Магистра. Тот сглотнул и вцепился в проходившего мимо Кристо.

— Юноша покажет мне все, что я хочу знать! — заявил Сапфириат, пытаясь придать оптимистическое выражение обвисающим усам.

Кристо издал полусогласное-полусомнительное «угм» и покорно поволокся вслед за своим патроном на этот день. Хотя он все же выбрал момент, чтобы обернуться и подмигнуть Максу.

Ковальски остался в холле один, как командир на поле боя, разославший бойцов с поручениями. Инспекторов ожидал бюрократический ад: семена заразы из внешнемирья прижились на почве Одонара отлично, и сегодня в артефактории любое, даже самое простое дело выполнялось в десять раз медленнее и не так. В этом Ковальски убедился утром, когда попросил Хета метнуться за стаканом воды. Через час ему приволокли бутыль, в которой на дне плескалась ирисовка. Бутыль Макс попросил унесли, но результатом остался доволен.

— Поразительно, — негромко заметил Экстер Мечтатель, вышедший из тайной ниши в стене, — скажи, Макс, это… бюрократия в такой степени… часто применяется во внешнем мире?

— Еще и как, — отозвался Ковальски с ностальгией человека, которому приходилось по сорок раз на год проходить таможенные досмотры.

— И они так усвоили урок… Оказывается, у тебя замечательные педагогические способности.

— Научить орду подростков ничего не делать — много ума не нужно, — хмыкнул Ковальски. — Что с наблюдательным пунктом?

— В нужных коридорах установлены «зрячие зеркала», замкнутые на единый хрустальный шар. Ты сможешь следить за происходящим… Макс, но, возможно, я зря их не поприветствовал? Это как-то невежливо.

— С приветствием — вышло бы чересчур жестоко, — пробормотал Макс, наконец взглянул на директора и замер. — Это выражение лица адресовано мне?

Чересчур погруженный в себя Экстер качнул головой и даже это сделал вдохновенно.

— Просто несколько строк, — он коснулся виска, — пришли и слагаются в нечто более определенное…

— Почитаешь тем инспекторам, которые будут держаться на ногах. Вместо контрольного выстрела.

Он нырнул в потайную нишу, за которой был ход к специально оборудованному наблюдательному центру. Сделал знак Экстеру следовать за ним и уже на полпути вдруг поинтересовался:

— В Целестии есть техника, позволяющая записывать и сохранять зрительные образы?

— У нас нет техники…

— Не придирайся к словам. Так есть?

— Ну, если говорить о телесной магии… существует определённая возможность перемещать на бумагу то, что ты запомнил… Для опытного мага, изучившего распределение потоков. Что касается артемагии… белые кварцовки, они используются для записи и переноса сообщений, но это больше для почты… но зачем тебе это?

— Такое зрелище хочется сохранить в веках, — с едва слышным предвкушением отозвался Макс.

* * *

Макс ошибался, это иногда случается даже с выдающимися стратегами. Не каждое зрелище с участием инспекторов заслуживало вечной памяти.

«Смертники» из тех, кто отправился проверять документы, отделались сравнительно дешево. Хет и Вонда всего лишь провели их в кабинет, в котором было по колено навалено аккуратненьких свитков, перевязанных разноцветными кусачими артемагическими ленточками.

— За этот год… — раболепно заглядывая в глаза, пояснил сплетник.

Инспекторам дали около часа, чтобы окончательно увериться: они не вернутся домой с поля брани. Потом Вонда вскочил и запричитал:

— Да как же я мог забыть, старый олух? Да ведь семерник сегодня, Рог Изобилия напитки выдает! И что же мне теперь — надвое, то ли, разодраться? Молодежи ведь не поручишь: ну, все вылакают, а там же недельные запасы, ах ты, какая вышла незадача…

Инспекторы развернули уши в сторону ветерана и насторожились. Груды свитков на полу убивали нервы, а слова Вонды сулили невнятную радость для печени, так что решение пришло само собой: чиновники заявили, что, чтобы ветерана не утруждать, бумаги они будут проверять прямо рядом с Рогом Изобилия.