Елена Кисель - Серая радуга

Уже повзрослел, видимо. Вот он развлекает юную артемагиню душеспасительными беседами, хотя больше всего хочется снова лечь на постель и думать, что скоро — последний день в Целестии, и тщательно пестовать свой эгоизм. К черту, если нужно весь день вспоминать байки из богатого передрягами прошлого — он готов.

Тихий звук покатившейся по полу кружки отвлек его от размышлений. Свернувшись в кресле в позе, которая любому нормальному существу грозила вывихом шейных позвонков, артемагиня безмятежно опочила. Ну, разумеется — и думать не хочется, сколько она не спала с того момента, как накрутила себя. Макс протянул руку, чтобы разбудить девушку, поколебался несколько секунд — и руку отдернул. Просыпаться ей сейчас совсем ни к чему. С тяжелым вздохом он набросил на Дару собственное одеяло — девушка тут же мурлыкнула и разлеглась поудобнее.

Макс присел на корточки, рассматривая ее лицо — горько-удивленное лицо ребенка, который совсем недавно начал постигать мир живых существ. Нужно будет сказать ей, когда проснется… да, нужно будет сказать, что, если хочешь чувствовать себя человеком — нужно самому любить как можно больше людей. Рецепт, само собой, сомнительный, а для Макса так и вовсе невероятный — у него редко когда получалось даже уважать — но вдруг да сработает.

Наверное, картина, которая нарисовалась в комнате была почти умилительной — но Кристо, который влетел в комнату без стука, зато с продолжительным «нееееееечт!», эта картина едва не доконала.

— Нечт! — рявкнул он, вылетая по инерции на середину комнаты. — А что это вы тут делаете?

Артемагиня вскочила, запутавшись в одеяле, Макс выпрямился рывком, разворачиваясь к источнику звука.

— Что еще? — раздраженно рявкнул он. — Явился настоящий Оплот Одонара?

Кристо посмотрел на него белыми, сумасшедшими глазами.

— Ты не поверишь, — сказал он. — Но…

Артефакторий стоял на ушах.

Тревожные голоса в коридорах перекликались на разные лады, и больше всего было голосов разочарованных, ибо новость о возвращении Бестии все приняли как-то слишком близко к сердцу.

Теорики по такому поводу дружно сбежали с занятий, а кое-кто, кажется, попытался сбежать и из самого Одонара. Артефакторы-оперативники метались по коридору, расспрашивая, где можно найти руководителя боевых звений. Кто-то со смаком пересказывал товарищам вести о вчерашнем позорном провале инспекторов.

Но много было и пораженных голосов, которые выкрикивали на разные лады:

— Оплот? Как это — Оплот? Оплот — что?

Макс прикрыл глаза и прислонился спиной к стене полутемного директорского кабинета. В кабинет Мечтателя его силой впихнула Дара, пригрозив в случае неповиновения использовать магию.

— Не нарывайся! — прошипела резко выздоровевшая артемагиня. — Тебе нельзя быть в своей комнате. Мы с Кристо всё узнаем.

По правде сказать, это было довольно унизительно. Но Ковальски не стал возмущаться или бросаться на запертую магическим способом дверь — он просто стоял, и прислушивался к голосам из коридора, и думал.

Дара выглядела серьезно за него встревоженной — но если б она хоть могла себе вообразить, насколько безнадежной была ситуация на самом деле… Дуракам на свете живется легко, подумалось Максу. Дураки не могут вообразить сразу, во что вляпались. Ох, до чего всё это скверно, и что ж я натворил, оставшись на эти несколько дней в артефактории…

На влетевшего в кабинет Экстера Макс медленно поднял глаза и вполголоса осведомился:

— И что — он действительно?..

Действительно. Это было видно по перепуганному виду Мечтателя, по прыгающей директорской челюсти и по растрепанному парику.

— Макс, тебе нужно бежать.

— Я слышал, — неторопливо продолжил Макс, — у него цветочное имя. Гиацинт, а?

— Давняя традиция у знатных родов, — на секунду сбившись, ответил директор. Он заходил по собственному кабинету, сбивая стулья. — А он из рода Танейха Зоркого — был такой артефактор во времена Гекарис… Гекаты, той самой, да. После того, как Геката бежала — он… он можно сказать, что помешался на том, чтобы создать идеальную защиту для Одонара… Сперва он искал Алую Печать из предсказаний про Оплота, а потом…

— Потом создал её сам. Так?

Директор слегка дрожащей рукой смахнул с лица чёрные пряди.

— Этого никто не знал: Танейх рассорился с тогдашним директором и покинул артефакторий. Но он был уверен, что Оплот будет рожден в его роде, и опасаюсь… Аметистиат, Фиолетовый Магистр всё-таки нашел Печать, он же ответственнен за то, что касается магии, тайн и прорицаний… значит, он задействовал какие-то подсказки или архивы Семицветника… и артефакт среагировал на последнего из рода, на тинтореля Гиацинта…

— Да неужто радуга узлом завязалась?

— Там… там были знамения. Плиты, окрасившиеся кровью. Внутренний двор замка порос терном. Макс, это неважно…

— Да, — отозвался Ковальски задумчиво, — уже неважно. Магистр, само собой, устроил представление перед народом? С вручением этой Печати и со знамениями.

Если утопающий на последнем дыхании может кивать — то директор успешно изобразил этот жест.

— Он прибыл во двор Гиацинта с большой свитой, — пробормотал едва слышно. — Поздравить мать… Великая честь для обедневшего древнего рода… Ирисия-наи-Таннейх, конечно, в восторге… И ещё. Аметистиат взял с собой Майру.

— Нарекательницу?

— Да, и она… она подтвердила, понимаешь, Макс… Предсказала ему, что в его силах будет спасти Целестию, и открыть или закрыть путь своею жизнью, и разбудить златоволосую деву. И она же направила его за Феллой, ну а дальше…

— Дальше он прибыл в Одонар и весь просто жаждет со повидаться. Это понятно, его вопли «Где этот самозванец? Или он еще и трус?» время от времени долетают и сюда.

На миг где-то глубоко резануло ревностью: Оплот, мальчишка… ее суженный, ее спаситель, и это ему будет адресована ее первая настоящая улыбка…

— Макс, послушай. Это моя ошибка, я просил тебя задержаться, я был уверен, что Алой Печати не существует, но я… я сделаю всё, слышишь? Очень мало времени, но портал, который доставит тебя к ближайшей двери Кордона…

Макс встретил хмурый взгляд своего отражения в зеркале, обрамленном черным тяжелым деревянным кружевом, как траурной каймой.

— Экстер, я буду драться.

— Пропуск артефактора всё еще действует, если сымитировать то, что ты отбыл ночью по каким-либо служебным обя… что?

— Ну, у вас же есть какие-то ритуальные способы доказать правоту. Уверен, он не откажется проверить это на арене. В конечном счете, результатам боев у вас тут верят больше, чем Печати или системе логических доказательств…