Кирилл Тесленок - Архимаги не ищут лёгких путей! Книга 2 [AT]

— О да, мы осознали нашу ошибку, — произнесла принцесса. — Мы, лунные ваниар, слишком долго занимались самоуничижением. Искусственно ставили себя в положение виноватых. Но теперь мы познали истину! Теперь-то всё изменится!

Армки говорила уже сама, без написанного для неё текста. В толпе послышалось оживление. Неужели принцесса скажет что-то действительно интересное? То, что думает на самом деле? Помимо официального протокола?

— И какой же вывод вы сделали из всего этого? — спросил Парацельс. Волшебнику тоже стало интересно, до каких-таких истин дозрела принцесса.

Армки резко вскинула голову к небу, в её глазах вспыхнули огни Преисподней.

— Нет более великого народа, чем лунные ваниар! — заявила она. — Мы — избранная раса! Смерть всем тем, чей цвет кожи не серебряный! — тут она осеклась и быстро поправилась. — Ну кроме вас двоих, конечно, и вашей подруги. Вы нам всё-таки очень помогли… В общем, земляне хорошие, но всем остальным — смерть!

Народ приветствовал слова своей принцессы яростными воплями и поднятыми над головой кулаками. Впервые за долгое время миролюбивые лунные ваниар жаждали крови. Кажется, тот факт, что Шаррум-итер хотел использовать их в качестве мясного щита против Парацельса, стал для терпеливого народа последней каплей. Из одной крайности абсолютной терпимости они успешно перетекли в другую — ту, где людей убивают из-за неправильного цвета кожи.

Парацельс, Геренд, Васька и Беатриса смотрели на беснующуюся толпу и принцессу ваниар в лёгком шоке… а может бы и не совсем лёгком.

— Да они ж все убитые на голову, — Геренд нашёл в себе силы озвучить мысли первым. — Парц, полетели отсюда лучше… побыстрее обратно домой… Я надеюсь, то, чем они болеют, не заразно… а то нас ещё покусают…

— Из одной крайности в другую, — волшебник осуждающе покачал головой. — Чувствуется, что лунные и тёмные ваниар — самые близкие родственники.

Парацельс подумал, что громче всех призывают как раз таки те, кто ранее каялся громче всех. Демонстративно и напоказ. В тоже время волшебник заметил, что многие лунные ваниар не присоединяются ко всеобщему ликованию. Либо не особо усердствуют, хотя и открыто не осуждают. Видимо, опасаются гнева толпы.

Значит, не всё с этими лунными эльфами ещё потерянно. Есть среди них адекватные личности.

— Истинно глаголете, месир, — поддержала его Беатриса. — Какая же невероятная дикость — судить разумное существо по цвету его кожи. Всем цивилизованным народам очевидно, что оценивать надо по вере!

— По вере?

— Веришь в Бога-Императора — ты хороший и уважаемый человек, — пояснила леди-инквизитор. — Ну а если поклоняешься кому другому… то я уже иду за тобой.

Парацельс лишь покачал головой. В последнее время его окружают очень уж странные агрессивные женщины, готовые наказать любого, кто не разделял их взглядов… уж не под влиянием ли леди Беатрисы у наивной принцессы в голове сформировались подобные идеи? Неизвестно, о чём они там беседовали накануне выступления. Наверняка инквизитор действовала исходя из сугубо практичных соображения, желая привязать луну к земле политически, экономически и культурно. Данную задумку будет довольно легко осуществить, если ваниар всех, кроме замлян, начнут воспринимать как врагов.

Волшебнику стало как-то не по себе. Хорошо, что он никогда особо не лез в политику. Грязное это дело.

— Если бы вы делали то, что я говорю, мессир, можно было бы избежать подобного варианта развития событий, — вкрадчиво произнесла инквизитор. — Но вы не оставили мне выбора, так что пришлось действовать подобными методами…

Парацельс осуждающе посмотрел на Беатрису, но не нашёл, что возразить.

— Но в любом случае, это всё внутренние дела лунного государства, — задумчиво произнесла Беатриса. — Империю Арсамон они никак не касаются. По крайней мере до тех пор, пока они выполняют наши требования, делятся технологиями и знаниями. Император в последнее время живо интересуется любыми технологиями, не связанными с магией. Думаю, он даже очень оценит подарок его верной слуги… — сказала Беатриса, в её глазах появился мечтательный блеск. Но она тут же поправилась: — Но, разумеется, решающая роль в лунных событиях принадлежит вам, мессир. Хотя вас никто об этом и не просил… Тем не менее, я сообщу императору об исключительном и решающем вкладе с вашей стороны в наш успех…

— Я люблю проявлять инициативу, — проворчал волшебник.

— Да, в этом вам не отказать, — леди-инквизитор вздохнула.

— Тем не менее, — решил Парацельс. — Не надо ничего говорить его величеству.

— Но… — Беатриса одарила мага удивлённым взглядом.

— Можете сказать, что я просто занимался дурью, как обычно, — произнёс волшебник. — Я больше не хочу иметь никакого отношения к тому, что происходит на луне. Пусть сами ваниар решают свою судьбу.

Беатриса поджала губы, и хотела что-то сказать, но тут её внимание привлёк один из старейшин ваниар, желавший срочно обсудить некий важный вопрос по взаимодействию луны с землёй. Леди инквизитор невольно оставила Парацельса, Ваську и Геренда одних.

— Знаешь, Парц, что я узнал, пока изображал из себя ассассина в логове врага? — поинтересовался Геренд, глядя Беатрисе вслед. — Вся эта ситуация с фразой принцессы на самом деле печально ироничная…

— Печально ироничная? — Волшебник перевёл на него взгляд. — Что это значит?

— Я побродил по лабораториям гомункулов после окончания битвы за Целен, — пояснил вампир. — И увидел там, как выглядят лунные ваниар без этого самого лунного пигмента, перекрашивающего всё в серебряный. В том числе и их кожу. Гомункулы ставили над ними некие эксперименты, для которых этот самый серебряный пигмент полностью из их тел удалили.

— О-о-о! — воскликнул Парацельс. — И как же на самом деле выглядят Лунные ваниар?

Геренд усмехнулся и покачал головой.

— Точно также как и Тёмные ваниар, — произнёс он. — Один в один. Серая кожа и чёрные прожилки под ней. Очень узнаваемая и характерная внешность. Я сначала не поверил, по потом, собрав побольше информации, убедился в этом наверняка. Они одна раса, Парц. Пребывание в изгнании не особо сильно поменяло Тёмных ваниар. Прошло просто слишком мало времени. Да, они активно преобразовывали свои тела, но не трогали исходный генетический код. К тому же они близкие родственники эльфов, а эльфы, как тебе известно, меняются со временем очень слабо.

— Вот как… — кивнул волшебник, переведя взгляд на беснующуюся толпу. — Может быть им сказать об этом?

— Ты думаешь, они тебе поверят? — Геренд лишь хмыкнул. — Маятник качнулся в противоположную сторону из одной крайности в другую. Мы уже ничего не изменим.