Павел Иванов - Хроники гномки, или путь целителя [СИ]

— Но почему же король не взял её с собой?! — Лика даже вскочила с лавки.

Джардет смотрел на неё устало и грустно.

— Вы снова задаете каверзные прямые вопросы, юная сестра. Именно это и хотел выяснить у своего брата-монарха Аргуин, явившись через год в Дарнасус. И это была их третья и последняя ссора, в результате которой Аргуин отрёкся от родства с братом, разорвав с ним все отношения, включая права на престол. Была безобразная сцена, и только непосредственное вмешательство леди Тиранды позволило избежать кровопролития. Аргуин обвинял во всём лорда Хенна, невзирая на все его доводы, что за судьбу Лораны отвечал отец, который ни за что бы не расстался со своей дочерью, а сам Аргуин исчез, не оставив даже записки. Было сказано много взаимных резких слов и брошено обвинений. В результате, Аргуин в скором времени покинул Дарнасус, и, в каком-то смысле, исчез. А несколько лет спустя, в Буреграде появился брат Склиф…

Лика завороженно слушала. Перед её глазами проносились картины прошлого брата Склифа, личность которого теперь представала перед ней в совершенно новом свете. Однако для неё по-прежнему оставалось загадкой, что произошло с воргеном минувшей ночью.

— Чао сказал, что он ненавидит насилие над личностью, — она не заметила, что произнесла это вслух. Поймав вопросительный взгляд Джардета, гномка смутилась.

— Чао — это наш пандарен. Он говорил, что в сердце каждого есть своя дорожка для Ша, которые могут завладеть им. И отец Оккам тоже…

Она задумалась.

Дажрдет серьёзно кивнул. — Я знаком с этим учением, — сказал он. — В нём есть много рациональных мыслей, которые созвучны оккультному учению. Однако, я склонен предполагать, что в случае Аргуина эта дорожка была проложена помимо его воли.

— Что вы имеете в виду? — не поняла Лика.

Джардет потёр переносицу. — Собственно, это и есть предмет моего разговора с вами, — тихо сказал он. — Я позволил себе дать этот довольно подробный экскурс, чтобы у вас сложилось полное понимание картины. Теперь я должен перейти к не самой её приятной части.

Он глубоко вздохнул.

— Тот момент, когда я обратился к вам с расспросами про вашего начальника на месте только что совершившегося преступления, наверняка показался вам странным, — начал он. — Но именно тогда меня поразила мысль, которая до того не приходила мне в голову. Когда я увидел воргена над… — по лицу человека промелькнула судорога. — Над телом Демизетты, я был настолько поражён, что, наверное, не смог бы пошевелить даже пальцем, если бы ему вздумалось напасть на меня. На миг я словно перенесся на двадцать лет назад, в Гиль’Нэйас, когда мы впервые столкнулись с ними. Эта же сцена пробудила во мне и другие воспоминания. За несколько дней до того, мужчина в костюме и цилиндре, наблюдавший за таверной, подходивший под ваше описание начальника буреградской целительской службы, показался мне странно знакомым. Я был почти уверен, что уже встречал его, но он ушёл раньше, чем активизировалась моя память. Отчасти, я списал это впечатление на ламбик, который мы пили тем утром. Однако же, в ту ночь, увидев вас, я вдруг вспомнил и наш разговор, и того человека, и картина словно сложилась в моей голове. Я был уверен, что видел Аргуина — и тогда, у таверны, и несколько минут назад — в образе волка.

Мне пришлось задержаться в караулке, пока составляли протокол моего допроса, куда позже привели бродягу, ночевавшего под мостом и также давшего показания. У меня практически уже не оставалось сомнений, но я всё же навёл еще кое-какие справки по своим каналам в течение дня и убедился, что брат Склиф и Аргуин Седогрифф — одно и то же лицо.

Лика поднесла ладони к вискам. — Значит, это всё-таки, он, — прошептала она. — Значит, Чао и отец Оккам были правы. Я так надеялась, что они ошибались…

— Не торопитесь с выводами, — сказал Джардет со странной интонацией. — Тот факт, что это был Аргуин, еще не говорит о том, что он совершил убийство.

— Я не понимаю, — Лика воззрилась на человека. — Как это?

Джардет склонил голову. — Я уже говорил вам о том, что лично видел и хорошо представляю, как проявляется воргеново бешенство. Также позволю себе напомнить вам, что занимаюсь теми науками, которые ваша церковь называет темными. Не вдаваясь в детали, могу сказать определенно, что никогда не перепутаю состояние бешенства с классической картиной одержимости. Так вот ворген, которого я видел в переулке, находился под явным воздействием внешних сил, но никак не внутреннего расстройства.

— Внешних сил? — Лика всё ещё не понимала.

— Сил, чар или иного способа воздействия на разум, — отвечал Джардет. — Кто-то, или что-то управляли им. Скорее всего — кто-то посредством чего-то. Так, или иначе, он явно не отдавал себе отчета в происходящем и, скорее всего, ничего не помнил на следующее утро.

— Но зачем? — Лика покрутила головой. — Зачем кому-то было убивать эту женщину его руками?!

Джардет опустил глаза. — У Демизетты была… непростая жизнь, — сказал он так тихо, что Лика едва могла его расслышать. — Она отличалась от других женщин. Любила рискованные интриги и была очень умна. Я предпочитал никогда не заглядывать на ту сторону её натуры, хорошо понимая её, также, как и она никогда не задавала вопросов мне относительно моих занятий искусствами. Но последнее время она была чем-то обеспокоена и встревожена. Я мог лишь догадываться, хотя был уверен, что она ввязалась в какую-то крайне опасную игру. Но когда я предложил ей свою помощь, она лишь высмеяла меня и дала понять, чтобы я не лез не в свои дела. Однако, она испугалась по-настоящему, когда стало известно об убийстве того гнома, Шпакля. Я не знаю, что их связывало, однако после той ночи она стала сама не своя, избегая встреч даже со мной. Тогда я настоял на разговоре, надеясь убедить, что сумею защитить её от кого бы то ни было. Она назначила мне встречу в странное время и в странном месте, хотя, имея дело с Демизеттой, понятия странного практически не существует. И вот…

Он замолчал и побледнел. — Я не выполнил своего обещания, — прошептал он. — Я опоздал. Но я никак не мог предвидеть, что за ней охотится ворген, да еще под действием заклятья одержимости!

Лика осторожно коснулась плеча человека. — Вы не виноваты… — робко сказала она, не зная, что можно добавить еще.

Джардет поблагодарил её взглядом, в котором странным образом сочетались горечь, печаль и ирония.

— Поэтому, — после паузы произнёс он. — Я считаю своим долгом выяснить, кто и как воздействовал на Аргуина, и найти истинных преступников.

Лика вздохнула. Она по-прежнему не могла прийти в себя от мысли о том, что ворген оказался убийцей Демизетты, но слова Джардета о том, что он действовал не по своей воле, находясь под воздействием чьих то чар, всё же служили некоторым облегчением.