Павел Иванов - Хроники гномки, или путь целителя [СИ]

Человек время от времени то подносил к губам дымящуюся глиняную чашку, стоявшую перед ним на столе, то затягивался деревянной трубкой с причудливой резьбой, при этом поглядывая в низкое оконце с грязными стёклами. Пальцы его левой руки то и дело касались медальона из серебристого металла, висевшего на его шее на цепочке.

Кроме него в зале находилось еще несколько посетителей. Толстый дворф угрюмого вида, облокотившись на барную стойку, время от времени протирал её тряпкой. У стены напротив, неподалеку от входа, сидел карлик, которого можно было бы принять за гнома, если бы не характерная форма ушей и зеленоватый оттенок кожи, выдавший в нем представителя гоблинской расы.

Гномы также присутствовали здесь — они занимали отдельный стол, за которым с азартом мусолили потрепанную колоду карт.

У стены напротив барной стойки, пышнотелая девица в ярком платье громко хихикала, внимая несвязной речи сидевшего напротив неё бородатого человека со свернутым набок носом. Их стол окружали пустые бутылки и битое стекло.

Человек вздохнул и снова дотронулся до висевшего на груди медальона. Этот притон в закоулке головорезов был идеальным местом для всякого сброда, желающего укрыться от чересчур пристального внимания королевских служб.

Выпивка тут была скверной, еда — отвратительной, а контингент — опасным. Зато здесь не задавали лишних вопросов и без проволочек предоставляли крышу над головой и топчан, хоть и кишащий насекомыми.

Человек допил остатки напитка, поднялся, поправил цепочку и укутался плащом.

Гоблин, сидящий у двери, равнодушно поднял на него бессмысленный взгляд, когда тот проходил мимо. Человек уже взялся за ручку двери, когда она сама неожиданно распахнулась.

Порыв холодного сквозняка, ворвавшийся с улицы, взметнул скудное пламя в очаге и погасил с шипением несколько чадивших свечей.

Массивная фигура дворфа, облаченного в боевой шлем, кольчугу и отороченные мехом наручи, загородила собой дверной проём.

Человек отступил, сторонясь и уступая дорогу неожиданному посетителю.

Тот вошел, грузно ступая, и сразу за ним — еще двое. Коренастый широколобый дворф в кожаной куртке сжимал в руках тускло блестевший ствол мушкета, а его рослый спутник носил шахтерскую каску, держа в одной руке кирку, а в другой — фонарь, свет которого разогнал взметнувшиеся к потолку и стенам тени.

Дворф за барной стойкой издал не то возглас удивления, не то недовольное рычание, игроки в карты разом повскакали с мест, настороженно глядя на пришельцев. Гномы не достали оружие, но их позы и оттопыривающиеся карманы говорили сами за себя. Гоблин, чье зеленое лицо оказалось ближе всех к фонарю, подслеповато щурился и часто моргал, прикрываясь от света растопыренной пятерней. Одна только парочка у стены, казалось, не обратила внимание на вновь прибывших.

Вошедший первым дворф обвел взглядом всех присутствовавших, чуть задержав его на гномах, но не выказав никакого видимого интереса к ним. Затем он уставился на человека, ожидавшего, когда другие дворфы освободят проход. В глазах дворфа сверкнул огонёк, он медленно смерил взглядом человека с головы до ног и кивнул, словно бы удостоверяясь в чем-то.

Человек в плаще ощутил неприятный холодок у самого основания шеи. Что-то подсказывало ему, что дело принимает скверный оборот. Он попытался молча скользнуть в щель дверного проёма, но дворф в кольчуге тут же ухватил его за плечо.

— Прошу прощения, уважаемый, — прогудел он. — Я так понимаю, что имею честь видеть перед собой господина Сандала?

— Полегче, борода! — огрызнулся человек, резким движением освобождая плечо. — Ты, кажется, меня с кем-то спутал!

— А это мы сейчас выясним, — нехорошо оскалился дворф. — Эй, Ронни! — крикнул он, обращаясь к настороженно взиравшему на них дворфу за стойкой. — Где этот тип сегодня ночевал?

Лицо дворфа, которого назвали Ронни отразило внутренние сомнения. Он отрешенно пожал плечами. — А я знаю? — сипло сказал он. — Ходят тут, приходят, уходят…

Дворф с ружьём сделал шаг по направлению к нему и многозначительно щелкнул затвором своего ружья.

— Послушай, придурок, — проникновенно сказал он. — Если ты еще не понял, то перед тобой представители совета старейшин. Речь идёт о попытке убийства одного из наших танов, и, если выяснится, что ты хоть каким-то боком тут замазан, и покрываешь сейчас преступника, то…

Он не договорил.

Физиономия Ронни мгновенно прояснилась и теперь выражала непривычную для него сообразительность. — Пятая дверь слева на втором этаже! — выпалил он. — Я тут вообще не при чём — я его первый и последний раз в жизни вижу, клянусь! Он вчера заплатил за неделю вперёд — и все дела!

Дворф в кольчуге усмехнулся и начал подниматься по лестнице. Человек, которого назвали Сандалом, словно обмяк, бормоча «Это какая-то ошибка…», провожая взглядом фигуру дворфа. Дворф с ружьём хмыкнул, и благосклонно кивнул Ронни, протягивавшему ему пенящуюся кружку.

В этот момент человек в плаще с силой толкнул дворфа с киркой и фонарем в руках; в руке его мелькнул нож. В следующий миг раздался звон бьющегося стекла, шум падающего тела, и фонарь, описав сверкающую дугу, погас, отчего полумрак в зале на несколько секунд стал почти полной темнотой.

Далее проследовал грохот каблуков, скрип дверной петли, и мгновением позже — сухой хлопок одиночного выстрела.

— Что тут… Ах, демоново отродье! Гельман! У него кровь! Ты жив?! — Ульфир Железнобород взволнованно склонился над осевшим телом Гельмана Крепкорука.

— Жив… — Гельман, морщась, поднёс к подслеповатым глазам ладонь, вымазанную в крови. — Он задел меня вскользь, в бок… Дворф закашлялся.

— Тебе нужен целитель! — Ульфир обернулся к онемевшему Ронни. — Позови сюда Болнера, живо!

— Ульфир… — Гельман мотнул головой в сторону выхода. — Этот мерзавец… ускользнул. Тулман… помоги ему!

Ульфир, мрачно насупившись, наклонил голову. — Ему не уйти! — прорычал он, поднимаясь.

Искать ему, впрочем, пришлось недолго.

В нескольких метрах от покосившейся таверны на камнях мостовой в неестественной позе лежал человек. Фиолетовая туника задралась, обнажая волосатые ноги. Темная лужа растекалась под телом. Тулман Кремневый Утёс раскуривал трубку, оперевшись на приклад ружья. Завидев Ульфира, он кивнул.

— Прыткий малый, что твой заяц, — сказал он, выпуская кольцо дыма. — Но против старого Тулмана у него не было шансов…

— Зря ты его убил, — покачал головой Ульфир, склоняясь над телом и осторожно переворачивая его.

Тулман пожал плечами. — Я метил в спину, — сказал он. — Видимо, в последний момент, парень решил свернуть и пуля пробила сердце.

— Видимо, — пробормотал задумчиво Ульфир Железнобород, разглядывая впившуюся в шею покойника тонкую цепочку из серебристого металла.