Полина Громова - Дорога яви

Вскоре на опушке разгорелся крохотный костерок. Путник, уложенный на лапник, дышал тихо, но ровно. Кира еще раз осмотрела его, но никаких травм так и не обнаружила. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это парень лет двадцати… очень красивый парень. Это было видно даже в полумраке. Вот только…

— Никогда таких не видела, — сказала Кела. Она рассматривала путника, словно зачарованная. — А ты?

— Я тоже нет, — неохотно призналась Кира.

Парень был стройным, очень высоким, с длинными руками и ногами. С его пальцами было что-то не так — что на ногах, что на руках: парень был босиком и без перчаток, это было заметно. Но что именно не так, Кира, например, так и не поняла. Кожа у путника была смуглая, а волосы белые — да-да, белые, ну или очень светлые, и длинные, ниже плеч. Они были заплетены в десятки косичек, которые сначала плотно обнимали голову, а потом распадались какая куда. Форма головы, кстати, тоже была странная: под плотно заплетенными косичками угадывались два нешироких продолговатых нароста, идущих рядом ото лба к затылку. Бросалась в глаза и необычная форма ушей: заостренные, они были словно вытянуты вверх и назад. Черты лица юноши были утонченными, выразительными, разрез еще ни разу не открывшихся глаз был длинным, подбородок узким, хищным. Одет юноша был в короткую куртку и узкие штаны. На поясе прочно крепились ножны с небольшим кинжалом; Кира не стала их снимать, хотя подумала, что надо бы. Горло парня плотно стягивал воротник с застежками. Стремясь облегчить путнику дыхание, Кира попыталась расстегнуть их, а когда они не поддались, срезать — но и ткань не вспарывалась. Кире пришлось отступить.

— И что мы теперь будем делать? — спросила Кела.

— Ничего. Если, конечно, у тебя нет других предложений.

— Я думаю… — начала Кела, но тут до слуха обеих девушек донесся стук копыт. Скакало несколько лошадей, и они быстро приближались.

Повинуясь предчувствию, Кира бросилась тушить костерок, но было поздно. Меньше, чем через минуту три всадника на ходу вломились в жидкий подлесок.

…Встать… Встать, встать… Хотя бы встать…

Тот, что скакал впереди, натянул поводья — лошадь едва не разметала передними копытами угли.

…Ночь… Здесь уже ночь… Как быстро…

— Отойдите от него! — потребовал всадник.

Кира и Кела переглянулись — не сразу поняли, о ком идет речь. Потом сообразили, что это преследователи странного красавчика… А сам красавчик лежит как раз за их спинами.

…Встать… Ночь… Я смогу… Земля… Здесь есть земля и ночь… Ну же… Они могут убить этих двоих… Меня… Нет, меня они не убьют… Но…

Лошади нетерпеливо перебирали копытами, трясли тяжелыми головами.

— Ну же, в сторону!

На всадниках были темные плащи, но под ними странно поблескивали доспехи и кольчуги. Странно — так, как если бы они были черного цвета. Но таких в этих землях не изготавливают… Интересно, где вообще изготавливают такие… Лиц всадников было не разглядеть под капюшонами, на руках, сжимавших поводья, были надеты перчатки с металлическими накладками. «Надо же, как маскируются, бедные — отстраненно подумала Кела. — А на дворе-то лето…» И тут она вспомнила рассказ родителей о том, как она оказалась в их деревне… И вообще на какое-то время потеряла способность думать.

Кира тем временем вглядывалась во мрак под капюшоном заговорившего с ними всадника, пытаясь разглядеть лицо. Лицо не проступало — но мрак, казалось, гипнотически клубился, готовый вот-вот вытолкнуть из себя что-то.

— Нам не известно, кто этот человек, почему вы его преследуете и кто из вас прав, — медленно произнесла Кира. — Но мы должны позаботиться о нем. По крайней мере, до тех пор, пока он сам не сможет заботиться о себе.

«Да, какая-то благородная глупость, — добавила про себя она. — Ну и пускай. Зато правильно». И только наемница собралась немного погордиться собой, как до нее со всей ослепляющей ясностью дошло, что она допустила ошибку. Роковую ошибку. Всадник не собирался играть в благородство. Он просто потянул поводья на себя, разворачивая коня немного боком, — а другой рукой вытащил из наспинных ножен меч. Длинный, черный, завораживающе-сияющий меч…

…Встать… Вставай! Ты можешь, ты знаешь, что можешь, так давай же! Пусть призвать всю силу не получится… Нет, не получиться. Но ночь… Ночь на твоей стороне!..

Длинные тонкие пальцы впились в лапник, со свежих веток посыпались моментально высыхающие, желтеющие иголки. Пальцы дотянулись до земли — вокруг лежака стала стремительно жухнуть примятая Кирой и Келой трава…

Он сел резко, словно кто-то дернул за ниточку, проходящую сквозь его грудную клетку. Потом он с таким же рывком встал на ноги, развернулся — будто бы не изнутри, а со стороны управлял своим телом, как марионеткой…

Кира вытащила свой меч и, почти ни на что не надеясь, провела перед собой по земле черту — я не хочу драться и не нападу первой, но буду защищаться, если ты нападешь. Всадник натянул поводья…

Потом он поднял руки… И мир содрогнулся.

— Господин, уходим! — воскликнул один из всадников, и конь под ним, получив удар шпорами, взвился. Мгновение — и все три всадника сгинули во тьме, без звука и следа, словно чья-то невидимая рука неуловимо быстрым движением смела их с лица земли. Кире показалось, что она успела увидеть тонкую светящуюся линию, прочерченную черным мечом во мраке.

Дрогнув, мир замер. Одновременно оборачиваясь, Кира и Кела увидели только, как юноша падает, снова теряя сознание. Ветки под ним сломались с сухим, костным хрустом.

Прошло несколько минут, прежде чем девушки смогли заговорить друг с другом.

— Как ты думаешь, он еще жив? — спросила Кела.

— Понятия не имею, — голос Киры звучал хрипловато. — Я… Я пойду наломаю еще лапника.

— Я с тобой! — воскликнула Кела и вцепилась в локоть наемницы.

Лошадь путника, обивая хвостом тонкие длинные ноги, посмотрела на них с укоризной.

Кира вовсе не была уверена в том, что странному путнику нужен свежий лежак. Но занять себя чем-то — это уже наполовину успокоиться. Да, ей страшно. Но вот Кела — пускай боится за двоих. Она справиться, ее тайная сила поможет ей… Кира тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли, появившиеся не то из-за всего пережитого, не то просто от усталости. Краем глаза она заметила, что Кела уже оправилась: она бодро складывала лапы ели друг на друга, готовясь взять их все разом.

Когда девушки вернулись к костру, все было по-прежнему: лежал на своем месте путник, била хвостом рядом его лошадь, вытягивались в темноту, пытаясь ее погладить, жаркие ладошки огня… И как будто бы не было тех троих…

Подбадривая друг друга, девушки переложили парня на свежие ветки, высохшие кинули в костер — тот брызнул искрами, взметнувшимися к самым звездам.