Игорь Подгурский - Они сражались за реальности

Николай приложил палец к губам. Он не мог позволить Леве нарушить маскировку группы. В голове обер-лейтенанта созрел план. Осталось только воплотить его в жизнь, но это уже было делом техники и сноровки.

В подтверждение Левиных слов жертва собственной стряпни и обжорства метнулась в сторону леса. Тролль быстро ковылял на трех лапах, четвертой бережно придерживая живот. Потом он выпрямился и перешел на неровный бег, срывая по пути широкие лопухи. Не сбавляя скорости, повар вломился в кусты, над которыми виднелась остроконечная крыша шалаша, служившего походным туалетом.

Командир группы махнул рукой товарищам, подавая условный сигнал «за мной», и пополз в сторону шалаша, где уединился незадачливый повар.

– Будем резать? – деловито осведомился Задов, вытаскивая из кармана бриджей маленький перочинный ножик. Вместо лезвия Лева выдвинул штопор. Иногда руки у него действовали самостоятельно, повинуясь глубинным сигналам мозга. Дрессировщик Дуров называл это условным рефлексом.

– Будем брать! – прошипел Кузнецов, недовольный излишней болтливостью подчиненного.

Командиру группы часто приходилось брать «языка» еще во время войны. Он выполнял эту важнейшую для разведчика работу и самостоятельно, и вместе с партизанами. Самыми урожайными местами были мусорники и отхожие места. Несмотря на строгие предупреждения, записанные в инструкциях и изучаемые во всех армиях мира, военнослужащие постоянно повторяют одну и ту же ошибку: об этих самых местах вспоминают по мере возникновения потребности в них, забывая немедленно после использования. Невозможно подсчитать, сколько вояк было похищено при посещении мест общего пользования. Служивый человек отлучался на пять минут и исчезал навсегда.

«Языка» брали в плен бесшумно, живым и по возможности невредимым, то есть не сильно покалеченным. Захват можно было проводить не обязательно методом непосредственного нападения. Во все времена в ходу были чисто охотничьи способы: петли, капканы, волчьи ямы и другие изощренные ловушки – всех не перечислить. На берегу озера на ловушки не было времени.

Разведчики бесшумно ползли в сторону шалаша, сливаясь с травой. Если хрустнет под ними хоть одна хворостинка, то вся операция пойдет прахом. Главное в работе разведчика – бесшумность и расторопность. Напасть на тролля надо было внезапно, действуя наверняка. Замешкается один – подведет всех.

Десантники затаились недалеко от шалашика. Потянулись томительные минуты ожидания. Тяжело ждать, когда в душе горит охотничий азарт. Общались друг с другом при помощи мимики. Задов корчил страшные рожи, соответствующие, по его разумению, обстановке. Петруха сводил глаза к переносице, стараясь увидеть собственный нос и рискуя заработать косоглазие. Это ему быстро наскучило, и он высунул язык, пытаясь им достать кончик носа. В руке он сжимал носовой платок, будущий кляп для затыкания рта, точнее, пасти. Ермак вытащил из вещмешка моток веревки для связывания пленного. Все были наготове.

Наконец томительное ожидание закончилось. Повар, тяжело отдуваясь, вылез из шалашика. По выражению его морды стало понятно, что тролль находится в гармонии с окружающим миром. Жертва обеда собственного приготовления, блаженно пофыркивая, вломилась в заросли малинника. Тролль начал объедать красные ягоды, стряхивая их в широкую лапу. Несколько крупных малинок упало мимо, на землю. Тролль не поленился нагнуться за ними. Его усердие было вознаграждено: он увидел перед своим носом две огромные синие ягоды голубики. Тролль потянулся к лесному лакомству.

Ягоды мигнули. Кузнецов, спрятавшийся в кустах малины, не удержался и еще раз моргнул. Любой на его месте не выдержал бы, когда к лицу тянется мохнатая грязная лапа, измазанная красным соком.

Тролль замер, натужно сопя. Ему еще ни разу в жизни не попадались моргающие ягоды… Но это были цветочки, все самое интересное было впереди…

Николай не собирался долго играть с поваром в гляделки. Тот мог опомниться в любую минуту и заголосить, поднимая тревогу.

Можно было ударить противника лбом в морду, но на нем был шлем, о грязный край которого легко рассечь собственную голову. Николай захватом руками под колени сшиб тролля на спину. Бросая, он поддернул ноги врага вверх, чтобы тот крепче приложился затылком о землю, но шлем смягчил удар. Повар тут же перевернулся на живот и попытался лягнуть командира группы. Пятка попала в пустоту. Кузнецов в последний момент увернулся. Тролль попытался подняться. Николай ударил его сапогом в подколенный сгиб, заставив осесть обратно на землю, одновременно прижав противника к себе. Затем он обхватил его корпус ногами и соединил обе стопы у тролля на животе, зацепив их друг за друга. В это же время командир перехватил мохнатое горло правой рукой так, что локоть оказался под подбородком, и начал душить. Для усиления приема свою левую руку он наложил на запястье правой. Примерно через пятнадцать секунд тролль должен был потерять сознание. Секунды истекли, но мохнатая туша продолжала упрямо ворочаться под разведчиком, норовя стряхнуть его с себя, игнорируя приемы и захваты. Повар снова попытался встать на лапы, но был опрокинут ударом лезвия алебарды плашмя по голове. Ермак приемов не знал, поэтому действовал, как обычно,– просто и наверняка.

На этот раз шлем незадачливому кашевару не помог.

Разведчики заткнули открытую пасть кляпом из Петькиного платка, причем не очень глубоко, чтобы не задохнулся. Пленного прижали лицом к земле, сидя на нем верхом, загнули ему за спину руку и затянули на ней петлю, обмотав веревку пару раз вокруг запястья. После этого подтянули вторую руку, наложили ее сверху на связанную и обмотали разъединенные концы петли вокруг обеих рук. Чтобы не рисковать, ноги тоже связали, стянув петлей «набросом». «Языка» подхватили под мышки и поволокли в глубь леса. Замыкающим в группе захвата шел Кузнецов. Он поднял с земли сбитую во время схватки фуражку и настороженно огляделся по сторонам. Вокруг было тихо.

Лева и Ермак волокли связанного. Следом бесшумно двигались Кузнецов и Филиппов, заметая следы. Они аккуратно распрямляли примятую растительность. Петруха отдавал предпочтение цветочкам. Кузнецов, недовольно косясь на стажера, отличавшегося тягой к прекрасному, поднимал примятую траву. Разведчики с троллем в руках оставляли после себя настоящую просеку, сразу же бросающуюся в глаза. Кузнецов незаметно поморщился. Впрочем, была надежда, что у англичан, оставшихся на берегу, нет опытного следопыта. Да и горе-повара, наверное, хватятся не сразу. До обеда, который он готовил, было еще далеко. У разведчиков должна была быть хорошая фора. Оставалось оттащить пленного подальше от лагеря и допросить.