Эйта - Лягушки, принцессы и прочие твари [СИ]

Оживившиеся было солдаты замолкли, осознав, что их спрашивали не для того, чтобы услышать ответы. В зале повисла тишина. Я не очень много знаю о чувстве вины, но тут оно просто таки витало в воздухе и гнуло спины вежливых людей.

Невозможно угнаться за двумя зайцами, жениться на двух женщинах и услужить двум хозяевам — древняя талиманская мудрость. Эти люди давно постигли ее на своей шкуре. Похоже, у Бахдеша было над ними больше власти, но мне почему-то казалось, что Куца они любят больше.

— Это, дорогая Лика, личный отряд Гостаф — сказал Куц, подойдя ко мне и ненавязчиво отгородив от Бахдеша спиной хоть и не слишком широкой, (он встал на фоне своего монструозного брата, так что я невольно сравнивала), но достаточной, чтобы за ней спрятаться.

Что я и сделала, вцепившись в его локоть, как в спасительную соломинку. Я так давно ждала этой возможности!

Когда он только вошел, я готова была броситься ему на шею. Я не знала, стоило ли сообщать Куциану, что он стал первым мужчиной, которому мне захотелось броситься на шею. Наверное, это было бы глупо в подобных обстоятельствах.

Я решила, что расскажу когда-нибудь потом. Если будет это самое потом, если Бахдеш не достанет свою огромную саблю и прямо здесь и сейчас не разрежет нас на кусочки.

У него было такое лицо… Он покраснел, как-то неравномерно, пятнами. Раздул щеки, да весь как-то раздулся. Да уж, еще несколько минут назад я была уверена, что ни один человек в Мире не способен в одиночку занять столько места…

— Когда-то Бахдеш завел себе жену и получил право руководить личным отрядом нашего рода, — поведал Куц, — Милая женщина, жаль, чаще двух раз в год он из ее имения не достает и с детишками у него почему-то не ладится, э-эх. Но теперь-то я тоже взрослый мужчина. И когда мы поженимся, хоть это и формальность, ведь по вашим законам мы уже женаты, — Куц с большим трудом отцепил мою руку от локтя и нежно поцеловал костяшки пальцев, — половина этого отряда будет принадлежать мне. А все мое — твое. Вот кто тебе больше нравится, зайчик?

Где зайчик? Какой зайчик? А! Это я — зайчик! Интересно, почему именно зайчик? Мне кошки больше нравятся… ну да ладно.

Я приняла игру и капризно надула губки.

— Вон тот! Бритый!

— Все, Цехкеш, придется тебе служить Бахдешу до конца своих дней, — покачал головой Куц, — ты слишком понравился моей жене.

Совсем юный мальчишка, на вид чуть ли не мой ровесник, вспыхнул до кончиков ушей. Странно: еще полчаса назад я была уверена, что нас с Далькой берут в плен обученные профи. Скорее всего, так оно и было, вряд ли Бахдеш взял бы на вражескую территорию кого-то, кому не доверял бы полностью. Но Куц знал их как людей, а не как профи, и безжалостно обращал мое внимание на их мельчайшие слабости. И я улыбалась, понемногу забывая про то, что этих людей стоило страшиться.

Он снова взял меня за руку, мы переплели пальцы. Как-то само получилось.

Рука была теплая и совсем не потела. Совсем не то, что моя склизкая кисть. И как Куц ее терпел?

Я поймала себя на том, что думаю о всяких глупостях, стоя перед человеком, которого еще несколько минут назад боялась до дрожи в коленях. И мне нравилось это ощущение.

Еще больше мне нравилось бесить Бахдеша. А я бесила его — самим своим существованием. Тем, как держала его младшего брата за руку, тем, как вела себя: я каждой клеточкой кожи чувствовала его бешенство и грелась в нем, как колос греется под солнцем, наливаясь силой.

Рядом с Куцем мой хронический страх отступил. Слишком уж Куц был уверен в себе. Я смотрела на него и верила, что он знает какой-то секрет, какое-то волшебное слово, которое обездвижит Бахдеша и все вдруг станет хорошо и замечательно.

Я впервые подумала, что сильно Куц изменился с тех пор, как был Циа. Он как будто принял какое-то очень важное решение и понял, как именно достичь цели. Не было больше того зашуганного подростка, которого я скорее жалела, чем любила, был мужчина. Хоть и молодой. Очень молодой. На фоне огромного Бахдеша он казался бы совсем маленьким и щупленьким юношей… если бы позволил себе дать слабину.

Но он и не думал.

— Вы консумировали брак? — Прогудел Бахдеш откуда-то из-под потолка.

— Не при солдатах, — спокойно ответил Куц, — мне кажется, нам многое предстоит обсудить… я только на всякий случай упомяну, что Теллер Филрен знает, что ты на его земле и рядом с его принцессами, так что не советую делать опрометчивых поступков.

Услышав имя Лера, вежливые люди заметно напряглись. Приятно, что и говорить, когда твоего друга уважают солдаты противника. Когда имя твоего друга — то самое волшебное слово. Ну, почти — в объеме Бахдеш не сдулся, солдат не отозвал, и, хоть я больше и не боялась, не уверена, что ситуацию можно было описать словами «хорошо и замечательно».

Скорее уж, ситуация была критическая, хоть и не такая критическая, как пять минут назад. Куц уже переломил ход боя, но еще не забрал штандарт.

— У нас есть еще много времени, чтобы убраться. Филрену же понадобится время, чтобы примчать сюда с войском, не так ли? — вкрадчиво спросил Бахдеш.

Р-р-рогатые феи, как же он прав! А ведь в облике пса Лер не сможет даже сбегать за подмогой…

— Значит, есть и время поговорить? Я хочу, чтобы ты понял, что у меня есть условия, — сладенько протянул Куц, жмурясь, как довольный кот.

— Здесь?

— Нет, наверху.

— Возьмешь свою женушку? — Кажется, у Бахдеша было не тридцать два зуба, как у нормального человека, а все сорок два или пятьдесят четыре — так широко он скалился.

— Нет, думаю, ей стоит отдохнуть перед дальней дорогой.

Дальней… дорогой? Что? Какой еще дальней дорогой?

Куц успокаивающе сжал мои пальцы, но было уже поздно. В краткую секунду сомнений в мою душу снова пролез страх и свернулся ледяной змеей где-то под сердцем.

А если Куц выберет не меня, а Джокту? Ведь Джокта — его родина, а я всего лишь тусклая талиманская принцесса-трусиха, которая не стоит того, чтобы тратить на нее время. Может, это колечко лишь повод поторговаться с Бахдешем. Продать меня подороже.

Нет! Я была уверена — так и есть.

— Я тоже… — пискнула я.

— Нет. — Отрезал Куц.

Я посмотрела в его лицо, пытаясь найти один-единственный правильный ответ на все свои вопросы. Но на нем не отражалось ничего. Совсем ничего.

Это была бесстрастное лицо статуи. Красивой статуи, с мертвыми мраморными глазами. Слишком светлыми, чтобы прочитать в них хоть что-то, настолько светлыми, что Куциан казался слепцом.

Жуткий был взгляд. Я вздрогнула, испугавшись того, кого только что без стеснения называла собственным мужем. И отдернула руку.

Он, кажется, даже не заметил. Сразу же проследовал, не оборачиваясь, к лестнице.

Теллер поверил ему: он передал мне кольцо в облике собаки, и, кажется, это значило, что он одобрил кандидатуру Куца. Что он признал моего нацелованного жениха, несмотря на всю свою неприязнь к джоктийцам и недоверие к шпионам.