Терри Пратчетт - Движущиеся картинки [litres]

Пика, позвякивая, исчезла во тьме. Библиотекарь распластался по стене на манер морской звезды, вцепившись пальцами верхних и нижних конечностей во всевозможные выбоинки.

Не исключено, что он смог бы одолеть ожидающий его спуск, однако здесь можно только строить предположения: Тварь протянула к библиотекарю мерцающую руку и оторвала его от стены со звуком, который можно услышать, когда водопроводчик вытаскивает из трубы какую-нибудь особо плотную затычку.

После этого Тварь поднесла библиотекаря к тому, что с некоторых пор стало ее лицом.

Толпа устремилась на прилегающую к Университету площадь. Достабли наблюдали за происходящим со стороны.

– Ты погляди, что творится! – вздохнул Себя-Режу-Без-Ножа. – Тысяча клиентов, и ведь никто им ничего не предложит!

Кресло-убийца медленно теряло скорость. Наконец, ощетинившись градом искр, оно замерло.

Виктор не спешил. Призрачный конь по-прежнему мерцал под седлом. Впрочем, вряд ли то был один конь – это была целая череда коней.

И они не двигались, а просто менялись местами.

Вновь полыхнула молния.

– Что он такое делает? – спросил завкафедрой.

– Пытается преградить ей вход в университетскую библиотеку, – объяснил декан, вглядываясь сквозь завесу ливневых струй, которые начали поливать мостовую. – Чтобы продлить свое существование в реальности, Твари должны подпитываться магией. Так они сохраняют целостность своего бытия… Кхм, дело в том, что, не обладая естественным морфогенетическим полем, Тварь…

– Сделайте же что-нибудь! Взорвите ее своей магией! – вскричала Джинджер. – Я не могу больше смотреть, как мучается эта бедная обезьянка!

– Но мы не можем применить магию! Это все равно что подлить масла в огонь! – отозвался декан. – Да и потом… Я, признаться, с трудом представляю себе, каким образом можно взорвать женщину ростом в пятьдесят с лишним футов. Никогда не думал, что мне придется чем-нибудь таким заняться.

– Какая еще женщина?! Кретин, это же… это персонаж из движущихся картинок! Посмотри на меня, я что, такого же роста? – проорала Джинджер. – Эта штука использует Голывуд! Это чудовище, порожденное Голывудом, страной движущихся картинок…

– Правь, говорю! Правь, покарай тебя боги!

– Я не умею!

– Просто наклоняйся в ту или в другую сторону!

Казначей еще яростнее стиснул пальцы на черенке помела. «Тебе небось легко говорить, – думал он. – Ты-то у нас человек привычный».

Они вышли из Главного зала как раз в ту самую минуту, когда великанша ступила через ворота в пределы Университета. В руке она сжимала верещавшего орангутана. И вот сейчас казначей пытался управиться с помелом, позаимствованным из университетского музея, а этот умалишенный, что пристроился за его спиной, быстро заряжал арбалет.

«Воздушные силы» – так назвал аркканцлер себя и казначея, усевшихся на метлу. А еще он сказал, что «воздушные силы» решают все.

– Ты что, не можешь вести его прямо? – прорычал аркканцлер.

– Эта штука не создана для двоих, аркканцлер!

– Забери тебя холера, я не могу по-человечески прицелиться, когда ты так вихляешь!

Тлетворный голывудский дух, навалившийся на Анк-Морпорк словно тяжелое, ватное одеяло, наконец подействовал и на аркканцлера.

– Мы своих людей не бросаем! – взревел он.

– Орангутанов, аркканцлер, – машинально поправил казначей.

Тварь, пошатываясь, сблизилась с Виктором. Движения ее становились нескладными; силы реальности, что вцепились в нее страшной хваткой, начинали побеждать. Ее плоть мерцала все сильнее; удержаться в образе, в котором Тварь предстала миру, было почти невозможно, и теперь сквозь облик Джинджер проглядывало другое, извилистое и крайне отвратительное обличье.

Твари срочно требовалась магическая подпитка.

Она уставилась на Виктора, перевела взгляд на его меч. Если Тварям доступна такая сложная штука, как «понимание», то сейчас Тварь поняла свою абсолютную уязвимость.

Тварь развернулась и обрушилась на Джинджер и волшебников.

Те скрылись в клубах огня и дыма.

Декан полыхал пламенем особого голубоватого оттенка.

– Прошу, госпожа, не беспокойтесь, – послышался из очага пламени голос заведующего кафедрой. – Того, что вы видите, не существует. Иллюзия, знаете ли.

– Это вы мне объясняете? – воскликнула Джинджер. – Нападайте же на нее!

Волшебники сдвинулись с места.

Джинджер услыхала за спиной шаги. Это подоспели Достабли.

– Почему она боится огня? – спросил Солл, замечая, как пятится Тварь прочь от наступающих волшебников. – Он же не настоящий! Она не может не чувствовать, что он не излучает тепло.

Джинджер покачала головой. Она пребывала на самом гребне кипучей волны истерии, ведь не каждый день видишь гигантский слепок с собственной персоны, сметающий на своем пути все преграды.

– Эта штука использует магию Голывуда, – не унималась Джинджер. – Она ничего не чувствует, ничего не слышит. Она может только видеть. А что она видит, то для нее и действительно. А чего может бояться картинка, как не огня…

Великанша Джинджер уперлась спиной в кладку башни.

– Все, приехали. Теперь уже никуда не денется.

Яркий блеск пламени заставил Тварь сощуриться.

Потом она повернулась. Подняла вверх свободную руку. И начала карабкаться на башню.

Виктор соскочил с коня и перестал концентрироваться. Коня тут же не стало.

Паника уже обосновалась в его сердце, но оно еще могло вместить в себя злорадство. Если бы господа волшебники в свое время преодолели неприязнь к кликам, им суждено было бы сделать великое открытие.

Они бы открыли критическую частоту синтеза. Эта величина имеет универсальный характер, и реальность даже обладает ею. Если то, что вам удалось вызвать к существованию, проживает лишь неуловимую долю секунды, это совсем не значит, что вы потерпели неудачу. Это только значит, что вам следует раз за разом повторять ваш опыт.

Виктор по-крабьи, на полусогнутых ногах обежал вокруг основания башни, не упуская из виду ползущую по стене Тварь, и вдруг запнулся обо что-то металлическое. Перед ним лежало оброненное копье библиотекаря. А чуть дальше, посреди лужи, свернулся клубком кончик веревки.

Мгновение Виктор раздумывал. Затем отрезал острием копья небольшой кусок веревки и сделал плечевое крепление для оружия.

Взял в руки веревку, дернул ее, проверяя, и…

И веревка неприятно поддалась. Он вовремя отпрянул назад. Сотни футов полуистлевшей веревки смачно шлепнулись на землю, туда, где он стоял за мгновение до этого.

Виктор лихорадочно озирался. Нужно было срочно найти другой путь к вершине.

Разинув рты, Достабли смотрели на ползущую по стене Тварь. Поднималась она неторопливо – частенько, в случае отсутствия опоры, ей приходилось использовать визжащего орангутана, которого она прилепляла к стене. Но все же продвижение ее было неуклонным.