Терри Пратчетт - Движущиеся картинки [litres]

– Ух ты! М-да, м-да уж! – сипло бормотал Солл. – Что за картинка!

– Великанша, карабкающаяся с орущей макакой на крышу высокого здания! – со вздохом отозвался Достабль. – А мы не можем это использовать.

– М-да… – сказал Солл.

– М-да… – поддакнул ему дядя, в голосе его вдруг послышалась нотка неуверенности.

Солл задумался.

– М-да-а… Э-э…

– Понимаю, о чем ты думаешь, – медленно сказал Достабль.

– Это все… Спору нет, это смотрится потрясающе, но… У меня, понимаешь, такое чувство…

– Да. Что-то здесь не так, – пробормотал Достабль, не сводя глаз с Твари.

– Что значит «не так»? – покачал головой Солл. – В целом все так! Тут, скорее, не хватает…

Он замолчал, не в силах найти подходящие слова.

И глубоко вздохнул. Достабль сделал то же самое.

Над их головами прогремел гром.

В небе появилось помело, управляемое двумя орущими волшебниками.

Виктор рванул на себя дверь, ведущую внутрь Башни Искусства.

Стоял кромешный мрак; он слышал, как с невидимой крыши капает вода.

Башня считалась старейшим сооружением Диска. Судя по ощущениям, так оно и было. Она давно уже не использовалась; все этажные перекрытия в ней давным-давно сгнили, уцелела одна лестница.

Лестница была крученая и состояла из огромных плит, вмурованных непосредственно в стену. Впрочем, некоторые из них отсутствовали. Чтобы пуститься в путь по такой лестнице даже при дневном свете, нужно обладать известным мужеством.

А уж во тьме… нет, ни за что.

Дверь за его спиной с шумом отворилась. Внутрь ввалилась Джинджер, держа за шиворот рукоятора.

– Ну так что? – поинтересовалась она. – Давай, не тяни время. Надо срочно спасать эту несчастную макаку…

– Орангутана, – рассеянно поправил Виктор.

– Несущественно.

– Темно здесь как-то, – сказал Виктор.

– В кликах не бывает слишком темно, – твердо заявила Джинджер. – Сам подумай, что говоришь.

И она толкнула в бок рукоятора, который очень бойко протараторил:

– Она права. В кликах не бывает темно. И это можно объяснить. Чтобы увидеть тьму, нужен хоть какой-то свет. Иначе никто не поймет, что это темнота.

Виктор посмотрел наверх, а потом вновь покосился на Джинджер.

– Послушай, что я скажу, – внушительно произнес он. – Если я… если что-нибудь случится, обязательно расскажи волшебникам о… о той пещере. Ты меня поняла? В следующий раз Твари попытаются выползти именно там.

– И не подумаю туда возвращаться.

Их оглушил раскат грома.

– Не стой на месте! – процедила холодным, как клинок, голосом Джинджер. – Свет! Ящик для картинок! Крути! Я правильно все сказала?

Виктор со скрипом сжал челюсти и бросился вперед. Света было как раз достаточно, чтобы тьма делилась на более светлые и более темные пятна; он перескакивал со ступени на ступень, без умолку бормоча заклинание, вызывающее голывудскую магию.

– Здесь вполне светло, – говорил он сквозь вдохи и выдохи. – Видно, как здесь темно…

Ноги его начали подкашиваться.

– А в Голывуде я никогда не уставал! – добавил он, надеясь убедить непослушные ноги.

К следующему повороту он изготовился заранее.

– А еще в Голывуде герой является тогда, когда кажется, что все уже кончено! – воскликнул он, прислоняясь спиной к стене и жадно втягивая в легкие воздух. – Когда кажется, что все уже кончено! – пробормотал он, вновь начиная бешеную скачку по невидимым ступеням.

Сменяя одна другую, они мелькали подобно снам, подобно покорно кликающим в ящике картинкам.

О конечно, он предстанет зрителям именно тогда, когда они уже решат, что все кончено! Они ждут этого, по-другому и быть не может.

Если герои не появляются тогда, когда все вот-вот должно кончиться, то мир прекрасно обошелся бы без героев.

Идущая вниз нога не нашла под собой опоры.

А другая нога согнулась, готовая покинуть предыдущую плиту.

Виктор вложил всю свою энергию в прыжок, от которого протяжно и гнусаво взвыли его сухожилия, и его носок опустился на самый край ступеньки. Он, не останавливаясь, тут же сделал еще один прыжок, поскольку иначе мог упасть и как минимум вывихнуть ногу, а то и сломать.

– Сумасшествие, – пробормотал он.

И бросился вперед, внимательно высматривая, не попадется ли еще одна отсутствующая ступенька.

– Когда кажется, что все уже кончено, – бормотал он.

Тогда, быть может, у него есть еще время остановиться, передохнуть? Ведь он должен поспеть тогда, когда будет казаться… Разве не в этом смысл?

Нет. Играть нужно по правилам.

А впереди замаячила очередная дыра в лестнице. Виктор, перестав мигать, уставился на пустующее пространство.

Лететь вниз – далеко.

Виктор приказал себе собраться и взлетел над пустотой. Пустота вдруг породила – всего на крошечную долю мгновения – каменный мостик, ступив на который он перескочил на следующую ступень.

Он улыбнулся, и темноту прорезало яркое, исходящее от зуба свечение.

Впрочем, предметы, порожденные голывудской магией, не обладали особой живучестью. Но просуществовать они могли ровно столько, сколько было необходимо.

Да здравствует Голывуд!

Мерцание Твари угасало, она теперь все меньше напоминала укрупненную версию Джинджер и все больше – резервуар, в котором набивщик чучел держит беспозвоночных. Распластав на площадке башни свою сочащуюся влагой массу, Тварь решила передохнуть. Воздух с шелестом проникал в ее дыхательные пути. Под многотонными щупальцами медленно крошилась кладка – магия исчезала в прожорливой пасти Времени.

Тварь не знала, как ей быть. Куда подевались все остальные? Тварь осталась одна в этой дикой, враждебной среде…

…О, как она зла. Тварь вытянула глаз на отростке и уставилась на орангутана, извивающегося в ее лапе. Башня покачнулась от грозового раската. По камням застучали дождевые капли.

Тварь выпростала щупальце, которое начало быстро оплетаться вокруг библиотекаря…

…И как раз тут Тварь заметила еще одно существо – оно выползало на свет из лестничной шахты.

Виктор распутал узел за плечом и взял в руку копье. Как начинать битву, он не имел понятия. Вероятно, будь на месте его противника нечто человекоподобное, следовало бы крикнуть: «Слышишь, ты! А ну отпусти орангутана и попробуй сразиться со мной!» Или, например…

Унизанное когтями щупальце толщиной с его руку с размаху хватило по камням и оставило на них заметные борозды.

Виктор отпрянул и слева наотмашь нанес Твари ответный удар, пробуривший в шкуре противника глубокую желтоватую скважину. Тварь взвыла и с неприятной проворностью замельтешила щупальцами, готовясь к новой атаке.

«Форма, – подумал Виктор. – В этом мире у Тварей нет формы. Она вынуждена поддерживать свое обличье и тратит на это много сил. И чем больше внимания она уделит мне, тем больше шансов, что она в один прекрасный миг просто рассыплется на кусочки».