Елена Кисель - Синий, который красный

Так в чем он пытается себя убедить? Что клятые кодексы, основанные на Альтау, лучше? Что традиции, местные выспренние речи, Уставы о статусах и субординации… они — лучше? Что он лезет в это только потому, что — все равно покойник, при любом раскладе?!

Может, в том, что у него нет выбора. Здешние распрекрасные правители бросают Одонар на милость контрабандистов и тех, кто за ними стоит. Бежать некуда, возможности выжить при готовящемся замесе — минимальные… Так почему бы не побыть охотником, а не дичью?

Мечтатель вернулся. Теперь он не метался и не ломал руки, а шел медленно, глядя перед собой, тихо читая нараспев:

Мне что-то надоела хищность…

Клыки, когтистость… хрупкость дичи

И гнусная трагикомичность

Игры охотника с добычей.

Приятно тенью в мгле стелиться,

И быть в засаде — нет, не страшно,

Но мне в оврагах жестко спится,

И манит дух меня домашний…

Как можно прыгать, точно целя,

С петлею чувств таких на шее?

Куда ж вы, ноги, полетели?

В прыжок? Зачем? Там смертью веет…

Но когти — в глупую приманку,

Дымок — о, если бы от печки…

Удар. Нелепейшая ранка

Распустит злой судьбы колечки…

Хозяин…нет, охотник — рядом.

Осталось в дальний путь согреться,

Царапнув полудиким взглядом

Его недрогнувшее сердце.

Голос Мечтателя затих вдали. Макс покривился и подумал, не убраться ли подальше, но подниматься было откровенно лень и требовалась доработка некоторых деталей, на всякий случай…

Дара застала его как раз за мысленной доработкой. И за изжевыванием четвертой сочной травинки.

— Какой у них уровень?

Она видела его в профиль, он ее и остальных — боковым зрением. Не очень удобная позиция для беседы, но Макс даже глаза не скосил.

— Выше твоего или твой.

— Все артемаги?

— Нужны двое боевиков. Точнее, один боевой маг и один… так, смертник-чучелко.

— О чем это они? — прошептала Мелита за спиной Кристо.

— Он в трапезной сказал: чтобы остановить контрабандистов, нужны четыре мага. Она что, поверила?

Да уж, наверное. Дара точно пришла сюда не в шутки шутить.

— А ты?

— Если найдутся четыре мага? — Макс помедлил. — Да, я в деле.

Дара глубоко вздохнула, опускаясь рядом с ним на траву.

— А если мы вдруг…

— На твоем месте я бы еще подумал, — перебил ее Макс. — Часа два у вас есть.

— Так ведь они не могут найти Прыгунки… — слабо начала Мелита. Ковальски хмыкнул, откинув голову на ствол ивы.

— Ты, случайно, не об этих их героических попытках просмотреть плацдарм с драконов, с воздуха и один раз? Нечего сказать, задействовали всю мощь разведки. После чего, само собой, заявили, что Прыгунки переместились и искать их бесполезно. При таком раскладе — я уверен, что Эльза своих ребят даже на запасную площадку не перемещала. Так, накинула маскировку или отогнала улиток подальше в лес.

— При каком раскладе? — уточнил Нольдиус, прищуриваясь. — Прошу прощения, но мне показалось, или это был выпад в сторону…

— Ха, да Синий его ещё на совете спрашивал — мол, ты что, подозреваешь, что в Магистериуме предательство, а?

Здесь все покосились на Кристо так, будто он был автором кощунственной мысли. А не просто ее пересказал.

— Невозможно, — слабенько сказала Мелита. — В смысле, ты думаешь, что Магистры специально вот это всё… и с Прыгунками… невозможно.

На этот раз Ковальски изволил повернуться к ним лицом.

— О, ну разумеется, молодые люди. Улитки-телепорты? Радужная речка? Суровая обыденность. Продажные чиновники — вот это за гранью фантастики! И как это мне в голову не пришло?

Мелита и Нольдиус открыли были рты — точно для того, чтобы пояснить иномирцу, что Магистры — вообще-то, не чиновники, а символы Семерых Королей при Альтау. Кристо тоже открыл рот — чтобы напомнить: мол, Хохолок говорил, у контрабандистов там, на верхах всё схвачено… Но Дара махнула рукой — нетерпеливо, будто предательство в Магистериуме могло и потерпеть.

— Ты поэтому не сказал сразу, — ровно заговорила она. — На совете — потому что Магистры отвергли бы любой план. А нам — потому что… Это смерть для тех, кто туда идет, так?

Макс сорвал пятую травинку и принялся гонять ее из одного угла рта в другой.

— Если не найдётся этих четырёх магов, — выпалила Дара, — и если на Одонар нападут… какой план тогда?

Ковальски страдальчески скривился и выдавил-единственное слово:

— Лорелея.

А про богиню-то все и забыли. А ведь она, небось, может все Прыгунки размазать, если рассердится! Кристо совсем воспрянул, но тут увидел, как качает головой Мелита и как выпучил глаза Хет, и понял, что не так все просто.

— У Лори — «слепая магия» — заговорила Мелита. — Может сработать, а может быть так, что она разнесет Одонар вместо контрабандистов. А может не сработать вообще, и тогда ее просто убьют.

Она будто сама себе поражалась, что говорит такие грустные вещи.

Дара уже усмехалась, глядя на Ковальски.

— Значит, пять жизней против двух сотен? Да, у них же еще это оружие…

— Пять жизней плюс кое-какая бижутерия.

Хет тихонечко, жалобно икнул, начиная крениться на Скриптора.

Нольдиус шагнул назад. Лицо под слоем пудры стало непритворно белым, цвета алебастра, пижон даже заикаться начал:

— В-все. Н-нет. Ч-чтобы такое…

Дара снизу вверх посмотрела на парня с сочувствием опытного артефактора. И с презрением человека, который привык доверять в основном вещам.

— И что ты с ним сделаешь? На ручку наденешь?

— Уничтожу. До того, как они… кто бы они ни были… пробудят эту дрянь по-настоящему.

У губ Ковальски обозначилась упрямая складка, и Кристо самому стало как-то не по себе. Дара молчала, глядя куда-то в сторону артефактория. Наверное, туда, где находились Комнаты. Из одной — Особой — в скором времени нужно было кое-что позаимствовать, минуя защиту Гробовщика…

— Ты хочешь разбудить смертоносцев, — потом проговорила Дара утвердительно, — когда рядом будут и браслет, и контрабандисты. Хочешь приказать им уничтожить браслет. А плату смертоносцы возьмут сами: ближайшие полсотни жизней или больше, достаточно, чтобы остановить Прыгунки. Нужно только как-то сделать так, чтобы эмельхатины оказались возле колодца — до того, как они перенесутся к Одонару. Это довольно… довольно…

— Безжалостно, — спокойно продолжил Ковальски.

— Талантливо, — мрачно отозвалась Дара. — И ты положишь собственную жизнь?

О, а у него что — есть выбор? Отсидеться в Одонаре с надеждой, что атаку удастся отразить? Торчать под прикрытием магов-артемагов, как самому беспомощному, отстреливаться от нежити? Зная, что случится с внешним миром — когда оборона падёт?

Девчонка-артемагиня смотрела на него в упор.

— Молодые люди, — процедил Ковальски. — Если бы можно было как-то обойтись без этого — я обошелся бы. И потом, разве я говорил про стопроцентный смертельный исход?