Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

А затем Род лишь кивнул раз и повернул коня. Он уже скрылся из виду, а Магнус все глядел ему вслед, ошеломлённый тем, что породивший его человек, не уроженец Грамария, мог набрать на старости лет такую мощь.

Веселье было в самом разгаре, и все выглядело так, словно крестьяне намерены гулять всю ночь напролёт. Катарина и Туан предоставили стеречь поле своим генералам с рядами солдат которые окружали гуляющих, а большинство свободных от службы солдат, смешались с крестьянами, помогая поддержать веселье на гулянке. Король с королевой направились обратно в замок, болтая по пути и дивясь тому, как хорошо закончился день и мудрости, которой набрался их сын.

— Как изумительно увидеть у нас твоего брата и его сына! Но где же они? — сказала Катарина, когда они прошли через собственный огромный портал.

— Здесь, мама.

Поражённая Катарина повернулась на голос — и увидела младшего сына, стоящего со своим дядей и кузеном, а перед ними незнакомого рыцаря со связанными руками.

Катарина остановилась, в удивлении глядя на них, но Туан прошёл прямо к ним, широко раскрыв объятия, с озаряющей лицо улыбкой:

— Рад встрече, брат! Как чудесно, что после стольких лет ты наведался ко мне!

Захваченный врасплох Ансельм уставился на брата, а затем сумел чуть улыбнуться:

— Я мог бы пожелать, дабы сей визит состоялся по более счастливому поводу, Ваше Величество.

— Я тоже — но ты не приехал даже на свадьбу моего сына, мне тебя сильно не хватало.

— Ваше Величество, я же лишённый прав состояния изменник!

— Здесь, дома, я твой брат Туан и ничего более! Разве что ещё дядя своего племянника. — Туан повернулся к Джорди и пожал ему руку. — Добро пожаловать, Джордж.

— Пожалуйста, дядя! — скривился Джорди. — Меня теперь зовут Джорди, и как раз сие имя я в душе и предпочитаю.

— Тогда рад встрече, Джорди, — рассмеялся Туан. И нахмурясь повернулся к незнакомому рыцарю. — Но что за подарок такой ты мне привёз?

— Меня оклеветали! — закричал сэр Оргон. — И приволокли сюда против моей воли, за не большее преступление, чем…

— Подстрекательство к измене, — мрачно закончил за него Ансельм. — Сей человек попросил приюта в моем доме, Ва… брат, а потом попытался убедить меня возглавить ещё один мятеж против вас — и если бы Верховный Чародей не выступил в защиту моего сына, а твой Диармид не простил ему браконьерства, я б и впрямь повёл против вас лордов!

Катарина негодующе повернулась к нему, готовая наброситься с упрёками, но прежде чем она успела заговорить, Туан сказал:

— А вместо сего, ты привёз изменника ко мне — но что там за речь о браконьерстве? — Он нахмурясь повернулся к Джорди.

— Случился неурожай, — объяснил Диармид.

— Моих арендаторов ждала зимой голодная смерть! — привёл довод в своё оправдание Джорди. — Я не мог ждать, пока у них исхудают лица, чтобы начать лечение сей болезни — и к чему смотреть, как они голодают, когда в лесу полно дичи?

— Тогда тебе следовало попросить у герцога разрешение на охоту, — наставительно произнёс Туан. — Уверен, он бы его дал.

— Безусловно, он нарушил закон, — сказал Ансельм, — но как раз лорд–чародей и убедил твоего сына Диармида, что закон тот не предназначен для принуждения людей к голоду.

— Конечно не предназначен! — негодующе воскликнула Катарина. — Он принят лишь для того, дабы в лесах не переводились олени для охоты лордов.

— Несправедливый закон, — крикнул сэр Оргон, — но отнюдь не повод для мятежа!

— А вот когда мой сын стоял в цепях, он говорил совсем иное, — мрачно промолвил Ансельм.

Туан нетерпеливо повернулся к связанному рыцарю:

— Утром мы заслушаем твоё дело. А сейчас я желаю поговорить с братом. Стража! Позаботьтесь, дабы сего человека устроили в самой прекрасной нашей темнице!

— Я рыцарь! — запротестовал сэр Оргон.

— Насколько правдиво сие утверждение, мы тоже обсудим завтра. — Туан кивнул стражникам, и те уволокли сэра Оргона, протестующего на каждом шагу.

— Так значит ты простил своего кузена, — вернулся к прежней теме Туан.

— Я почувствовал сильнейшее облегчение, когда лорд–чародей привёл мне вескую причину, — признался Диармид, — ибо я разрывался меж двух зол; плохо благоволить родственнику, а вешать его — ещё хуже.

— И потому вместо виселицы, — сказала Катарина, обращаясь к Джорди, — ты отправился присоединиться к нам в битве — и сыграл роль миротворца!

— Я не мог допустить, дабы моих же крестьян убили только за просьбу о правосудии, Ваше Величество, — ответил Джорди, — но я никогда бы не стал сражаться с вами.

— И вместо сего ты встал бок о бок со своим кузеном и помог ему превратить кровавую битву в празднество, — кивнула Катарина и повернулась к младшему сыну. — Очень хорошо, что ты способен вершить правосудие, а не слепо придерживаться буквы закона.

— Спасибо, мама, — улыбнулся Диармид. — Однако за сие я должен благодарить лорда–чародея.

— Именно это я сама и сделаю, когда увижусь с ним в следующий раз. — Катарина снова повернулась, нахмурив лоб, к Джорди. — Ты получил свои земли в лён от отца?

— Да, — подтвердил Джорди, — хотя сам я считаю себя лишь его управляющим.

— Будучи наверняка куда большим! — возразил Ансельм.

— Ну, думаю, я довольно неплохо справляюсь со своим делом, — улыбнулся отцу Джорди, а затем снова обратился к королеве: — По крайней мере, мои арендаторы называют меня «сквайром».

— Уверен, отец дал тебе ту военную подготовку, которой требует сей титул, — сказал Туан.

— Конечно, — нетерпеливо бросил Ансельм. — Он способен сражаться не хуже любого рыцаря — или любого крестьянина, как учил нас с тобой отец, Туан. — Он заставил себя улыбнуться. — Наверно мне не следовало обучать его мастерству стрельбы из лука.

— Тогда он убил бы своего оленя пращой, — хмыкнул Туан. — Он определённо показал себя достойным сего титула.

— Сего дня он доказал свою смелость в бою, — улыбнулась Катарина и быстро взяла Туана за руку.

— Да, — согласился Туан. — Броситься в гущу драки защищать своих было и впрямь храбрым поступком.

— Но там все были мне своими!

— Отлично сказано, — одобрила Катарина и многозначительно взглянула на мужа. Туан кивнул и снова повернулся к племяннику, обнажая меч.

— Эй–эй, брат! — крикнул Ансельм, кладя руку на эфес собственного меча.

— Ты ведь будешь его поручителем, не так ли? — спросил Туан.

— Поручителем? Что за… ?

— Уверен будет, — вмешался Диармид, — так же как и я.

— Тогда преклоните колени, сквайр Джордж. Джорди скривился, но у него хватило здравого смысла не протестовать против употребления его полного имени, когда он встал на колени.

Туан коснулся повёрнутым плашмя лезвием меча его левого плеча, а затем проведя им по дуге над головой Джорди коснулся клинком и правого со словами: