Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

Незаметная моргнула, удивлённая внезапным появлением этих созданий, а затем сообразила: она настолько сосредоточилась на людях, что прозевала звуки и мысли этих малышей, когда они подошли к ней сзади. Она улыбнулась, позабавленная их смелостью. — Подопечному? Как может такое высокое создание быть под твоей опекой?

— Потому что он внук моего короля, — отрезал человечек, — и со дня рождения внука Его Величество велел мне присматривать за ним и заботиться о нем — да, а также за каждым из его братьев и сестрой, когда они родились.

— Интересный приказ. — Улыбка Незаметной сделалась ещё шире.

— Не скаль мне зубы, думая запугать меня их угрозой! — резко бросил коротышка, и два десятка сородичей у него за спиной хором поддержали его. — Я — Пак, и все, у кого есть хоть капля здравого смысла, страшатся моих выходок!

— Если моя улыбка вам неприятна, я её замаскирую, — спокойно ответила Незаметная. Она знала, что её акульи зубы, стоит их хоть раз увидеть, нелегко забыть, и поэтому была не против сомкнуть губы. — И все же мне интересно, как ты думаешь защитить человека, который настолько больше тебя и явно намного сильнее.

— Своей магией, конечно. — Человечек, как и все его сородичи, сосредоточенно наморщил лоб, направив на неё палец.

Удар невидимой руки откинул Незаметную назад, заставив сесть на короткий хвост. Она ахнула, ошеломлённая и испуганная, вся её вселенная внезапно перевернулась вверх тормашками. Когда вселенная выправилась и стабилизировалась, Незаметная поняла, что ей уже никогда больше не быть совершенно непоколебимой. Никакой вид кроме её собственного никогда раньше не мог хлестануть её с такой силой.

— Как… как ты это…

— Сказано же, магией, — нетерпеливо ответил коротышка, — своей собственной магией и магией двадцати с лишним эльфов за моей спиной. Будь уверена, я смогу устроить и намного хуже, и по разновидности и по силе — ибо я опираюсь на более чем двухтысячелетние знания и опыт, и на сотни тысяч эльфов, усиливающих мои чары. Говори кто ты такая и откуда взялась.

Так значит они называли себя «эльфами» и хорошо охраняли свои разумы — Незаметной едва удавалось уловить случайно отбившуюся мысль любого из них. Но во всех этих мыслях присутствовала забота о человеке, которого они знали как Магнуса, и гнев на Незаметную за принесённую ею опасность для него. Она начала расслабляться — и её и их в конце концов интересовало одно и то же: благополучие Магнуса. Они были естественными союзниками. Ей нужно всего–навсего убедить их в этом. Всего–навсего.

— Взялась я из другого мира, — принялась объяснять она, — того, который вращается вокруг солнца, которое в вашем небе всего лишь одна из многих звёзд. Я столкнулась с твоим… подопечным… и его дамой, когда они пытались освободить людей моего мира от узурпатора, рвущегося стать тираном. Я заинтересовалась ими, так как они не походили на всех прочих — и увидела, что они подвергали себя огромной опасности. Я последовала за ними, чтобы если понадобится спасти их с помощью своей собственной — магии, если желаешь называть её так.

— И понадобилось? — потребовал ответа коротышка.

— О, да. — Незаметная улыбнулась, а затем как раз вовремя вспомнила о необходимости держать губы сомкнутыми. — Понадобилось на той планете, и на нескольких других. Понимаешь, я спряталась на борту их звёздной лодки и отправилась с ними.

— Если ты так сильно волнуешься за них, — нахмурился коротышка, — то почему не сошла вместе с ними по сходням, а предпочла скорей прокрасться, словно тать в ночи?

Незаметная уловила из его разума образ татя и придушила собственный гнев, помня, что для этих маленьких созданий она являлась неизвестной и угрожающей величиной.

— Они не знают обо мне, — объяснила она. — Я все время пряталась от них, чтобы они полагались не на мою магию, а на собственный ум.

— Сие не лишено смысла, — указала Паку женщина ростом с фут, и сквозь её ментальный щит просочилось достаточно образов, показавших Незаметной, что эти маленькие человечки и сами тоже прятались от людей, хотя в такой же мере из осторожности, как и из отказа дать себя использовать.

Но убедить Пака оказалось не так–то легко.

— Ты покинула родину и наверняка не можешь особо надеяться вернуться туда. Отчего же в тебе вспыхнула столь великая приязнь к моему подопечному и его леман, что ты готова покинуть ради них все?

— От завороженности их… усилиями, — Незаметная чуть не брякнула «выходками», но вовремя вспомнила, что эти коротышки — народ весьма чувствительный, и ей лучше потщательней подбирать слова. — Среди моего вида совершенно не известно, чтобы какая–то личность рисковала здоровьем и даже жизнью ради других — ну, коль скоро те уже не котята — и уж абсолютно немыслима какая–то забота о тех, кого вообще не знаешь, волноваться за них просто потому, что они люди!

— А наш Магнус так и поступал? — спросил хмурясь Пак.

— Не просто переживал за других, — сказала Незаметная. — Он путешествовал по мирам в поисках бедствующих людей, словно ему нужен кто–то, о ком надо заботиться!

— Так оно и есть, — медленно произнёс Пак. — Именно так и обстоит с большинством его собратьев. И все же, даже если такая забота для тебя в новинку, почему она столь сильно привлекает тебя, что заставляет покинуть родину?

— Но как раз потому, — объяснила Незаметная, — наша родина мало значит для моего вида. Фактически, для многих из нас она вообще ничего не значит, кроме пищи, когда мы голодны, спаривания в сезон течки и котят, когда они рождаются.

— Что за унылая жизнь! — содрогнулась какая–то эльфесса.

— Вот именно! — Незаметная повернулась к ней, обрадованная, что кто–то уловил, в чем суть; так будет намного легче объяснить. — Когда вырастишь один–другой окот, спаришься несколько десятков раз, испробуешь все виды мяса, какие может предложить наша планета — то ясное дело, начинает одолевать скука и охота к перемене мест. Мы стремимся к новому опыту, к новым ощущениям, и даже становимся жестокими в погоне за ними — лет через тридцать–сорок кажется, нет большого смысла даже в жестокости или власти. Я желала узнать тайну твоего подопечного которая поддерживает в нем такой интерес к жизни, делает его невосприимчивым к характерной для моего вида скуке.

— Та–а–а-а–а–ак! — Слово это с шипением и стоном прокатилось эхом по всей поляне, и Пак кивнул, с сумрачным лицом. — Значит ты присоединилась к ним в поисках спасения от скуки. Ты действительно желаешь выяснить, как волноваться за других?

— А ты желаешь жить дальше? — ответила вопросом на вопрос Незаметная.

Коротышки предупреждающе заворчали и развернулись в цепь, окружая кошкоголовую инопланетянку.