Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Я б ни на секунду не приняла её совет! — заявила Алеа. — Сразу подумала бы, что она просто пытается запугать меня, чтобы кто–то смог украсть мой дом!

— Селяне, вероятно, тоже так подумали. Хотел бы я знать, насколько яростно они дрались из–за нескольких лачуг?

— В других городах пока нет никаких болезней, — уведомила женщина, — но фермеры боятся привозить туда зерно и другие продукты, и поэтому цены взлетели до небес, а кое–где вспыхнули хлебные волнения. Гуру и маги сумели успокоить их. И все же, если вы фермер и смотрите эту передачу, то, пожалуйста, везите излишки своего урожая в ближайший город; вы получите за него по меньшей мере в десять раз больше обычной цены.

— Да кого она думает одурачить? — возмутилась Алеа. — Если фермеры знают о вирусах, то знают и что люди из одного города каждый день посещают другие города. Высокую цену–то они получат, но привезут с собой домой не только деньги, но и мор!

— Боюсь, что фермеры это понимали, — сделал печальный вывод Магнус. — Хотел бы я знать, сколько прошло времени, прежде чем горожане хлынули всей толпой на село, забрать любые продукты, какие только смогут найти?

— В таком случае мор прокатился по всему континенту! — содрогнулась Алеа.

— А здесь, в Лутаборе, перестала работать электростанция, — продолжала между тем женщина. — Нам удаётся оставаться в эфире только потому что у нас есть собственный генератор, но мы не знаем, на сколько ещё хватит горючего, а заводы по производству метана прекратили работать. Погода становится все холоднее, и поэтому народ разъезжается по сёлам, где по крайней мере можно согреться, сжигая поваленные деревья.

— И отнять дома у фермеров, — прошептала Алеа, в смятении уставясь на экран.

— Стычки, должно быть, вспыхнули отчаянные, — согласился Магнус.

— Это конец света! — выдохнула Алеа.

— И начало нового. — Магнус нахмурился. — При условии, что они все не повымирали. Интересно, что же мы там обнаружим.

— А теперь мы должны прекратить передачу, — сказала женщина. — Наш разговор мы продолжим завтра, если сможем. Если вы живёте в каких–нибудь маленьких городках и сёлах вокруг Лутабора, то не забудьте, пожалуйста — беженцы из нашего города ничем не больны, у них есть деньги для покупки еды, и поэтому вам незачем бояться никого из нас. На сегодня это все. Желаем вам всего хорошего, и надеюсь, я смогу снова поговорить с вами.

— Смогла ли она? — спросила неизвестно кого Алеа, когда картинка снова сменилась помехами.

— Боюсь, что нет, — ответил ей Геркаймер. — Это была последняя телевизионная передача с той планеты. Радиопередачи все ещё поступают, но эти сигналы очень низкого качества, а вещание на любительском уровне. Их программы новостей — явно не более чем слухи и посвящены такой суеверной чепухе, как общение с умершими, магия и привидения.

При слове «суеверной» взгляд Алеа сделался скептическим, но Магнус сказал:

— Они описывали цивилизацию, переживающую распад.

— Похоже на то, — согласился Геркаймер. — Через двадцать шесть часов мы подлетим достаточно близко для выхода на орбиту. Возможно, фоторазведка несколько прояснит дело.

Прояснить–то она прояснила, но не к лучшему. Представленные им Геркаймером снимки показывали великолепные города, которые, при более подробном рассмотрении, являли взорам разбитые окна, обрушившуюся каменную кладку, заваленные обломками улицы. Города эти пустовали, если не считать небольших банд, в составе которых попадались личности с деформированными телами. То тут, то там снимки запечатлели решительные схватки.

— Города определённо повымерли, — заключил с трагическим выражением лица Магнус.

— Похоже, всё–таки есть некоторые, кто не смог с ними расстаться. — Внезапно Алеа напряглась.

— Геркаймер, увеличь изображение!

Банда в центре экрана так и «прыгнула» вперёд, заполняя его. Она насчитывала пять человек — двое мужчин и женщина в латаных туниках и грубых ноговицах, а двое других в балахонах с капюшонами. Один из мужчин был горбат, другой хромал с вывихнутой ногой. Женщина подняла взгляд на небо прикидывая, какая будет погода, и Магнус с Алеа увидели, что у неё всего один глаз, другой закрывала повязка.

— Их никто не желал терпеть рядом с собой, — прошептала Алеа.

— Значит, города служат убежищем для отверженных, — сделал вывод Магнус. — Давай–ка взглянем, Геркаймер, на сельскую местность.

Городская улица наплывом перешла в заплаты полей, усеянных деревеньками из домиков с соломенными крышами — но когда под ними развернулся ландшафт, они увидели села покрупнее, сгрудившиеся вокруг центральных холмов, на которых стояли массивные дворцы, а раскинувшиеся перед ними широкие дворы окружали здания поменьше.

— По крайней мере не замки. — Магнус нахмурился. — Обстановка не совсем феодальная.

— Разве? — усомнилась Алеа. — Геркаймер, нельзя ли нам поближе взглянуть на один из этих дворцов?

— Конечно, — механическим голосом ответил компьютер, и один из огромных домов наплыл на них, заполнив собой весь экран.

— Он из камня, — указала Алеа, — а стены весьма толстые, судя по глубине окон — которые, кстати, все не очень–то большие.

— Да, не особо, — согласился Магнус. — Самое большее в три фута [4] 1 фут = 30,45 см высотой, и, может, в два шириной. Не крепость, но захватить все же трудновато.

— Но стеной не полностью окружён, и значит жильцы не слишком обеспокоены возможностью нападения. Либо так, либо у них настолько мощное оружие, что стены служат только в качестве изгороди.

— Будем надеяться, это просто означает, что жизнь тут мирная, — сказал Магнус.

— Но с правителями и подданными, — указала Алеа. — Видишь, сколько народу работает на полях?

— Это может просто означать, что работают все. — Тут Магнус увидел едущую на сером коне женщину в зелёных шелках и рядом с ней на гнедом жеребце мужчину в бархате и парче. Позади них скакало несколько охранников в ливреях. — Или может означать наличие жёсткой классовой системы.

— Да, умеешь же ты поставить вопрос и запутать его. — Алеа бросила на него раздосадованный взгляд. — И я хочу теперь спуститься туда, просто чтобы узнать ответ.

— Так же как и я, — признался Магнус. — Однако ещё больше мне хочется узнать, почему они настолько уверены в сохранении мира. Никто не разгуливает в доспехах, и нет очень уж больших отрядов телохранителей. Конечно, — добавил он, похоже, озвучивая запоздалую мысль, — крестьяне могут испытывать гнёт.

— Насколько тяжёлый? Мы видели и тяжелее, намного тяжелее. Кроме того, просто глядя на них, этого не определишь.

— Да, хотя Бриганта оказалась первой виденной мной планетой, где дело обстояло иначе.