Николай Дитятин - Отступники [СИ]

В первый раз мне довелось увидеть столько апатии, лени и безразличия, сконцентрированных в одной точке. Прямо над черным болотистым носом.

— Человек… хочет… есть? — делая передышки, спросил ленивец в пурпурном халате. Мне показалось, что после каждого многоточия его день начинался заново. — Может…

— Хочу, — согласился я.

— …

— Господин ленивец?

— …питья…

И тут на меня набросилась жажда. Я не пил уже целую вечность. Моей печени не из чего было производить ртуть, а желудок маялся без ядовитых масел.

У меня чуть не подкосились ноги.

— Да. И побыстрее, умоляю.

— …вам…

— Да!

— …

— Первый побери!

— …подать?

Я понял, что этот облезлый негодяй сведет меня в могилу раньше, чем додумает ответ на все мои предыдущие реплики. Я обратил внимание на его правую… правое скопление серповидных когтей. Оно медленно, преодолевая космические пространства между полом и точкой апатии, поднималось вверх. Очевидно, минут десять назад этот тип задумал почесаться.

— Чего…

Я обогнул его и вышел на освещенный участок. Надо мной был квадрат сетчатого материала, в который заглядывал день. Очевидно, я находился в трюме. Качки не было, стало быть, мы бросили где-то якорь. Нужно было осмотреться.

— …вам…

— Господин Вохрас!

— О, здравствуй Кира.

— …принести?

— Кто это такой? — спросил я, кивнув в сторону ленивца. — Или может быть лучше спросить, когда это такой?

— Это Реакция, — заулыбалась Кира, мягко взяв ленивца за руку. — Она здесь служанка.

— Реакция? — переспросил я, не веря своим ушам. — А что насчет фамилии? Реакция Отсутствующая?

Это была глупая шутка. Кира поглядела на меня уязвленно и разочарованно.

— Ладно, извините меня обе, — капитулировал я.

— Это… — вздохнула Реакция.

Я насторожился.

— …ничего…

Я терпеливо ждал, поглядывая на Киру.

— …не…

Ну же.

— Она заснула, — тихо произнесла Кира.

— Вот змей, теперь я не узнаю, прощен ли я.

— Думаю, что она вас простила, — предположила Кира. — Она очень добрая и тихая.

— Это точно. Мне показалось, что она хотела почесаться. Может оставить ей записку с напоминанием?

— Господин Вохрас!

— Слушай, Кира, нам нужно поговорить, — сказал я совершенно серьезно. — Прислони Реакцию к стенке и пойдем.

Мы нашли укромный уголок где-то в носовой части. Дочь Реверанса выглядела так, словно я предложил ей вышвырнуть ленивицу за борт и поглядеть с какой скоростью та будет тонуть.

— Ну как тебе Первенцы? — спросил я, не справившись с совестью.

— Это не совсем Первенцы, — с готовностью ответила Кира. — Это зункулы. Они немного отстают в развитии от полноценных. Неспособны к сильной маггии и зверокотительству. Но все равно они замечательные товарищи!

— Ты со многими познакомилась? — спросил я, усевшись рядом с ней на бортовую скамью.

— Со всеми. Они очень добры ко мне. Называют муром’у’рам. Это означает «юный хвостик». Трогательно, правда?

— А что с Миумуном? — спросил я. — Он ведь не зункул?

— Нет… — Кира странно взглянула на меня. — Он азох!

— А это означает… — я запнулся. Я знал, что это означает. Это было одно их немногих слов, что способно было само по себе вызывать массовую драку в Смеющейся тени. Даже самые гнусноротые ругатели использовали его только в случае полномасштабного вторжения в чужое достоинство. — Кира! Кто тебя научил этому слову? Хотя… Можешь не отвечать.

— Брат Рем предупредил меня, что оно означает, — быстро уточнила девушка. — Поверьте, господин Престон, лучшего определения для Миумуна… В общем, оно подходит ему как колпак дураку.

— А в чем дело? — не на шутку заинтересовался я.

— Он совершенно безжалостный, циничный, самовлюбленный деспот, — вспыхнула Кира. — Вы бы видели как этот униженный природой мерзавец измывается над экипажем! Он проходу им не дает! Постоянно цепляется и вмешивается в их разговоры! Лупит наотмашь! Я пыталась с ним поговорить, но он только орет: «я здесь капитан!». И так, пока я не уйду.

— Ух ты… — задумался я. — Униженный природой.

— Он полноценный первенец, — вздохнула Кира. — Но у него проблемы… С размером. Об этом не принято говорить вслух. Это его сильно угнетает, и он отыгрывается на подчиненных.

— Что? — я вздрогнул. — А тебе откуда известно про его… размеры?

— Экипаж об этом знает, — пожала плечами Кира. — Они ведь видели его без…

— Слишком много информации, — предупредил я. — Давай сменим тему.

— Да, конечно, — она вдруг потянулась ко мне. — Я догадываюсь, для чего вы привели меня… Сюда.

— Правда?

— Брат Рем объяснил мне ОСД.

— ОСД?

— Обязанности Спасенной Девы.

— Я оторву ему голову, — констатировал я. — Кира, и что, ты всерьез поверила, что должна отблагодарить меня? Он случайно не дал тебе свой «Сборник рецептов Разврата»?

— Я не смогла смотреть на это, — стыдливо прошептала Кира.

— О, Первый! Я хотел узнать у тебя, где мы встали, — я заходил взад-вперед. — А потом предупредить, что мы с Ремом, скорее всего, сбежим с корабля в ближайшие же часы. Я слишком долго живу от вскрика до вопля, и действую как придется, ничего толком не понимая и не планируя. Вот и сейчас я плыву, змей знает на чем, змей знает куда, змей знает зачем! Я больше не намерен это терпеть! Мне нужна самая малость определенности. А добыть я ее смогу, только оказавшись подальше от всех тех, кто считает меня «интересным». От Реверанса, Твердых Вод, Торкена…

— И меня, — закончила Кира, глядя в сторону.

— Не думай, что я неблагодарен тебе, — я склонился над антрацитовыми волосами. — Но ты сейчас оказалась среди своих. Ты можешь остаться с ними и жить по законам Первенцев, в великом Торкене. Я хочу для себя того же, с поправкой на расу.

— Я дочь предателя, — напомнила Кира. — Я здесь, откровенно говоря, заложник.

Я замер как вкопанный. Какую же стену шкурничества нужно было возвести вокруг себя, чтобы настолько очевидная мысль скрылась из виду.

— Аз-о-ох! Подожди, не значит ли это, что Миумун искал вовсе не меня?

— Именно. Он просто довольно быстро сориентировался. Не ожидал, что я буду с вами.

— Почему ты не начала с этого?!

— Простите.

— И как они собираются тебя использовать?

Кира нервно теребила платье.

— Отца наверняка будут шантажировать.

— Это поможет?

— Он не откажется от своей идеи даже ради меня. Я это знаю. Но Торкен нет. Меня бы уже, наверное, держали связанной и избитой, но Миумун не может связаться с Торкеном. Он сейчас в незавидном положении. Боится вас как огня. Я сказала ему, что мы стали близкими друзьями и Миумун попытался сделать все, чтобы я не узнала, что меня, оказывается, похитили. Но зункулы все мне рассказали.

Я снова сел рядом, обхватив пальцами череп.