Николай Дитятин - Отступники [СИ]

Климат материка открыл у менадинцев природные таланты, в которых отдельные люди видели воплощение шулерства. Менадинец здесь соображал гораздо быстрее, здоровье росло, отчего раны заживали на коротышках как на сырой глине. Они не были чувствительны к большинству ядов, острот и сарказмов. Не боялись расовых анекдотов и Пенной чумы, которая могла выкосить за неделю город и три деревни. Но пуще всего необъяснима была их способность переваривать и усваивать все, что хоть отдаленно напоминало пищу. На материке менадинцы могли выжить где угодно, лишь бы там обитало хоть что-нибудь кроме камней. Впрочем, лично я не стал бы спорить на то, что среди голых скал менадинец не сварит себе похлебку из собственных ногтей и пары свежих гранитных булыжничков.

Все эти природные козыри еще более усугубили их, кротко изъясняясь, снисходительное отношение к физическим возможностям континентальных людей и вообще всей Поздней расы. Проще же говоря, они ни в грош нас не ставили и не особо скрывали это. Но Рем…

Рем был «змеевым понаехавшим сухолюдом!».

До встречи со мной он сменил десяток банд, из каждой уходя со скандалом и разрушениями. Нигде он не приживался, постоянно бродил из конца в конец Авторитета. Потом догадался работать один и стал обносить ни что-нибудь, но сокровищницы гильдий. С заметными… э-э-э, катаклизмами.

Но все это его быстро утомило, потому что гильдии, оказывается, имели протекторат Кабинета тэнов, а Рем, к тому же, постоянно забывал надеть маску. Когда за ним начал охотиться весь Авторитет, Рем понял, что ему нужно менять тактику. Понизить ставки и быть поскромнее. После того, как ему довелось пережить камеры Гротеска, Рем чуть подразжал кулаки.

Так он оказался на нашем пороге.

Я взял над ним шефство. О, Первый, с каким мучением принял я тогда это поручение от Председателя. А как же. Я искренне считал себя на тот момент приемным сыном Вельда, членом его маленького избранного круга. Манкировал ордерами, скрывал собственные доходы от нашей налоговой, не стесняясь шел по головам. Более того, я ведь был не просто парнишкой с улицы, я был и остаюсь по крови родовитым аристократом, и пришел в гильдию не новичком, и даже не любителем, а почти профессионалом.

Рем немедленно отменил всякую иерархию между нами и подавил бунт. А когда я, молодой, самовлюбленный и яростный ворвался в кабинет Председателя, тот дал мне оздоровительную пощечину, и очень доступно объяснил мне всю ничтожность карьерных представлений моих. Ни с того ни сего мне был поставлен ультиматум на таких жестких условиях, что я, поджавши сбитый хвост, вернулся к Рему и протянул ему руку.

Ну и не зря, как предвидел мудрый Вельд. Его, Рема, сила, моя выучка, его хитрость, моя выучка, его несгибаемость и моя выучка: все это сделало наш тандем неожиданно рентабельным. Нет, я признаюсь: много было наломано дров, испорчено бессчетное количество планов, искалечено немало охранников, но Рем хватал каждую брошенную мной мысль налету. Я понимал Председателя. Менадинцы самой природой были созданы для воровства.

Была у Рема Тан’Тарена еще и почти мистическая сила. Он был идеальным анархистом. Говоря иначе, он редко подчинялся законам, иногда даже природным. Да что там природным, иногда этот сероволосый негодяй и ренегат игнорировал даже законы логики! Как объяснить то, что Рем мог винной бутылкой разбить стальной шлем на голове стражника?

Это было выше моего понимания.

Так или иначе, мы с Ремом давно уже спасали друг другу жизнь за кружку пива в этом трактире. Иногда сухолюд требовал окорок. Но он мог пожирать их в неограниченных количествах, что подталкивало меня на ответную любезность. Когда жизнь ему спасал я, то требовал немного-немало одного маленького рассказика Рема о его прошлом. И как же пыжился, как мучился этот метровый коренастый человечек, когда выдавливал из себя отдельные образы своей жизни. Образы были, как ни странно, совершенно безобидные, но чрезвычайно для меня интересные, потому что я ни разу не был на Менаде и не особенно надеялся посетить…

Я еще раз огляделся.

Толчея постепенно исчезала, растворяясь в сумраке зала и тумане всевозможных испарений. Вот уже утомленные девочки-официантки взялись за метлы и тряпки, вылез откуда-то Каффов ручной мот Бормотун и вразвалочку пошел на кухню орать и тереться о ноги хозяев.

Хорошо и необыкновенно уютно было в это время в трактире. Поскрипывали еще теплые половицы, приглушенно сплетничали и мило хохотали служанки, трещал засыпающий огонь в большом камине из неотесанных самородков велгодского мрамора. Оргия цеплялась еще за раскачивающиеся люстры, опрокинутые стулья, пузырящиеся лужи на полу.

Я сидел, глядя на высыхающее дно моей единственной за сегодня кружки, и старался не шевелиться.

В центре безобразного массива сдвинутых вместе стульев и столов, еще держалось некое оживление. Это доигрывали тройную карточную партию Гек, Вальтер и Мэр. Вокруг толпилось с десяток любопытных, уже опасающихся давать советы, и только отирающих преющие шеи.

Выиграл Гек. Он залез на стол и принялся на нем жонглировать утварью, постоянно требуя, чтобы ему подбросили чего-нибудь еще. Вальтер запустил в него своим проигранным золоченым кушаком и посмотрел на меня. Я сочувственно улыбнулся. Вальтер жестами предложил мне подкараулить Гека в подворотне и выпотрошить его. Я вежливо и с сожалением отказался. Вальтер понимающе покивал и, забрав уничтоженного Мэра с собой, ушел. Тогда к нам подошел Гек.

— Здорово, — сказал он.

— Не сомневаюсь, — кивнул я. — Много сорвал?

Гек, осклабившись, предъявил кушак, который он завязал в узел на манер мешочка. В мешочке гремело и перекатывалось.

— Не понимаю, — сказал он, искренне не понимая. — Что с вами двумя сегодня происходит? Зачем ты отдал мне ордер? Вы что, на пенсию уходите?

— Отличная выпивка сегодня была, правда Гек? — выразительно сказал я.

— Ну да… — Гек понимающе посмотрел на окоченевший окорок и неподвижного Рема. — Я все понял. Вы, ребята, хотите убить Председателя и узурпировать власть. Пойду, сдам вас за второй такой же кушак. Хотя нет. Второго такого не найдешь. Ладно, если передумаете убивать нашего старика, просто найдите меня. А меня вы найдете легко. Идите на свет, шум и веселье… — бормотал он уходя.

Зеваки последовали за ним как алчная стайка рыбок-паразитов. Все было ясно. И когда сгорбленная спина последнего свидетеля великого Гекова триумфа скрылась в дверях, это произошло.

Я вздрогнул и выронил кружку. Она почему-то бесшумно ахнула об пол, и покатилась, описывая круг.

Рем хохотал.

Он хохотал так, что содрогался столик и раскачивался висящий над нами канделябр, он хохотал так, что Бормотун, паникуя, схватил недоеденное цыплячье крылышко в зубы, и пятнистым ядром вылетел на улицу. Рем хохотал так, что служаночки зажали приоткрытые от удивления рты ладошками.

Читать дальше