Николай Дитятин - Отступники [СИ]

— Добро! — весело закричала Кира.

Когда стихли шаги хранителей, я медленно, медленно, медленно выдохнул. Потом так же медленно поднял взгляд на Проглота.

— ..! — сморщился зверь.

Под передней правой подмышкой щелкнула маленькая крабовая клешня.

— Наелся? — яростным шепотом спросил я.

— …

— Бонгор!

— ..! — Проглот завалился на спину и поднял вверх лапы.

Это было еще не все. Минут десять мы с Ремом вытаскивали Олечуча из-под шатра. Потом долго приводили в чувство Киру сидя в Золотой Струе. Рем отпаивал ее крепким сладким чаем и опасливо подсовывал тарелки с едой. Кира жадно ела, вбрасывая пищу под паранджу. Я пытался вызвать Цыпленка, — не получалось. А без него я управлял маггией не лучше, чем кошка — опрокинутым сервизом.

— Как же голова болит, — шипела Кира.

— Сначала всегда так, — успокаивал Рем. — После второго раза легче будет.

— Рем! — отвлекался я.

— Будет-будет.

— Я столько всего съела. Никогда так много не ем. И такого.

— Все впрок пойдет.

— Цыпленок, покажись!

Люди вокруг нас нервничали. Я позабыл объяснить, почему в месте, напоминающем болото кишащее голодными пиявками, к нам за все это время так никто и не привязался. Несмотря на то, что Кира напоминала дорогую блесну для щук и привлекала уйму нежелательного внимания.

Так вот, мы были в совершенной безопасности, потому, что Олечуч снял шлем и вонзал себе в голову длинные стальные спицы. Эти спицы крайне напоминали то, чем обычно прокалывают свое лицо некоторые франтовые пираты. Они явно раньше кому-то принадлежали. Что ж…

Головорезы в Золотой Струе наблюдали за этим как загипнотизированные обезьяны. Подрагивали кадыки. Скрипели гнилые зубы.

— Надо убираться отсюда, — сказал я, оглядевшись. — Хватит на сегодня прогулок.

Рем поглядел на меня и спросил жестами:

«Уверен?»

«Первенец знает все. Не знаю, смогу ли узнать. Попытаюсь», — ответил я.

Сухолюд покивал.

Я не знал, насколько Реверанс будет со мной откровенен. И собирался в Исток со смутным планом: попытаться разговорить первенца, или послушать кого-нибудь из его приближенных, а потом… Гм. А потом сбежать. Да. Как-нибудь.

— Ты как, принцесса? — спросил Рем, одобрительно глядя на Киру.

— Все… — она тихонечко рыгнула. — Простите, пожалуйста. Все хорошо. Да, нам лучше уйти. Отец велел быть в Истоке к вечеру.

— Матрас, ты закончил?

Олечуч, не ответив, прошелся рукой по ежику торчащих спиц. Надел шлем — затрещала подбивка. Завернулся в скатерть.

— Тогда уходим, — я толкнул ногой Проглота, лежащего рядом.

Когда мы вышли из Карантина, Кира предложила взять в прокат несколько моржей.

— Прокат? — переспросил Рем.

— На время, — объяснила Кира. — Мы возьмем моржей на время, а потом они сами вернуться к смотрителю.

Рем изогнул левую бровь и осторожно спросил:

— А если их украдут?

— Украдут? — в свою очередь не поняла Кира.

— Ну да, — невинно поморгал Рем. — Возьмут моржей навсегда, и они никогда не вернуться к смотрителю.

Кира неуверенно провела рукой по животу.

— Такое бывает, — сказала она медленно. — Когда морж нужен на долгое время. Смотритель просто набирает новых животных. Но это случается крайне редко. В постоянное пользование моржей раздают на рынке.

— Клянусь Первым, да что не так с этими ребятами? — воскликнул Рем. — Как можно отдавать что-то бесплатно?! Это против человеческих правил! Против природных правил, Gahto hamacke! Это нарушает баланс!

— Баланс чего? — спросила Кира.

Рем в ужасе уставился на нее.

— Баланс Кармана, конечно! — взорвался он.

— Карман, это какой-то известный экономист Авторитета? — уточнила Кира.

— Карман, — Рем оттопырил складку жилета, в которой спал Виг, — это карман! Он не должен оставаться пустым. Если из него что-то пропало, ты должен восполнить потерю. Не сделаешь этого, — силы баланса жестоко покарают тебя. Окажешься в канализации быстрее, чем прелести из ночного горшка! Это, пожалуй, единственный закон, который я признаю.

— Видимо проблема в том, что у стотри нет карманов, — заметил я с улыбкой.

— И канализации, — добавила Кира. — Все отходы перевозятся на Остров Мусора.

— Именно поэтому этот народ безнадежен, — махнул рукой Рем. — Их даже народом после этого не назовешь. Одно слово — община.

Езда на моржах — занятье для настоящих мужчин. Нужны кованные нервы и стальное самообладание, чтобы подавить ощущение нелепости происходящего. На широкой серой спине ты сидишь таким образом, что кончики ступней смотрят прямо в глаза. Морж перебрасывает свое тело вперед, наездник — подскакивает и клюет носом. Несется эта тварь, несмотря на размеры, почти так же быстро как игуана. В качестве седла — плетеное кресло с высокой спинкой и ремнем на грудь. Упряжи нет. Морж повинуется голосовым командам.

Иногда морж сам по себе останавливается, поглядеть на что-нибудь интересное, — в загоне скучно и нет самок, объясняет Кира. Морж глядит на ряженных стотри, которые прямо на ходу придумывают некий опасный механизм, и строят его, тщательно подгоняя детали по размеру. Кира объясняет: это адепты Пеликанов и Мудрых Черепах, объединились, чтобы сделать жизнь кольцевого порта чуточку проще. Механизм уже понемногу чистит рыбу и одновременно вяжет узлы на пеньковом тросе.

Минут через десять кто-нибудь, — Рем, я или Олечуч, — не выдерживал, и моржи пугливо неслись вперед, впечатленные отборной бранью Авторитета.

Перед воротами мы снова остановились. Околотники в высоких шалашах, поглядели на нас с подозрением. Ворота мрачные, тяжелые, подчинялись какому-то осевому механизму. Створки были собраны из листов железа и украшены кораллами. По обе стороны стояли вышки со стрелками.

К нам вышли сразу трое околотников. Один держал руку на перевязи.

Они заметили леди Киру и подошли к ней.

— Эти чужеземцы с вами, капалена Кира?

— Да, — подтвердила та. — А что случилось? Ты ранен Ровулот, бедняга.

Варвары переглянулись. Раненый нехорошо засмеялся.

— День нынешний богат на события, — сказал он. — Здесь проезжал парень из Красных Касаток. Был на последнем издыхании. Кто-то страшно глумился над ним. В иной сушеной вобле жизни больше. Откуда он взялся, где пропадал все это время, — ничего мы от него не добились. А на спине — тройка. Настоящая. Чистокровный сын блока.

— Вы доставили его к Жрецу? — быстро спросила Кира.

— Мы собирались, — покивал раненый. — Даже набрали ему эскорт, но он вдруг завизжал как укушенный! И как пустит моржа в порыву. А морж у него был из выводка Бори.

— Отличный зверь, — покивали остальные околотники. — С ноля до пяти узлов за две минуты.

— Брат моей жены хочет такого взять! — крикнул кто-то с вышки.