Адам Робертс - Матрица÷Перематрица

Внезапно Клинити прыгнула. Левую ногу она поджала под себя, а правую отвела вбок, как носик ультрамодного чайника. Правая рука изготовилась для удара в челюсть, левая ухватилась за шнурок стоп-крана под потолком.

Несколько секунд Клинити просто висела в воздухе. В этот самый миг поезд вошел в крутой поворот.

Мир вокруг Гордона качнулся. Он с изумлением видел, как Клинити по инерции поворачивается в воздухе.

И тут она выбросила ногу.

Ее пятка угодила в грудь первому контролеру. Тот отлетел назад. Выглядело так, будто к его телу привязана невидимая веревка, за которую слаженно дернули человек двадцать в соседнем тамбуре. Он летел через весь вагон, словно в свободном горизонтальном падении, руки и ноги дергались, как у марионетки.

Наконец он впечатался в дверь и с грохотом рухнул на пол.

Все пассажиры посмотрели на упавшего человека, потом как по команде повернулись к Гордону и Клинити. Второй контролер оскалился.

Клинити спрыгнула на пол. Между ней и человеком в цилиндре завязался странный бой. Оба быстро-быстро загребали кулаками, как будто плыли по-собачьи в ускоренном темпе, отводя голову в сторону и сосредоточенно морщась, словно открывают шампанское и боятся, что пробка может отлететь в глаз. Иногда их руки соприкасались, и слышался хлопок, как от пощечины.

Движения ошеломляли своей стремительностью.

Гордон, в легком обалдении, встал. Тормоза, приведенные в действие стоп-краном, сработали, и поезд замедлял ход.

Второй человек в цилиндре поднялся с пола и направился к дерущимся.

Поезд остановился.

— Когда я скажу «беги», — выговорила Клинити, не разжимая губ, — беги.

— Когда ты скажешь «беги-беги», то что? — спросил Немо.

Клинити, продолжая стремительно молотить руками, бросила на него яростный взгляд.

— Серьезно, — проговорил Немо срывающимся от волнения голосом, — что мне делать, когда ты скажешь «беги-беги»?

— Беги! — крикнула Клинити и кинулась к дверям. На счет «три» она уже соскочила с подножки и бежала по насыпи.

— Погоди! — крикнул вслед Гордон. — Я не записал твой телефон…

Крепкая рука взяла его за плечо и развернула. За спиной у Гордона стояли двое в цилиндрах и черных очках. Тот, что держал его за плечо, стальным голосом произнес:

— Вы арестованы.

Под взглядами пассажиров на него надели наручники.

Два агента секретной службы (по крайней мере так Гордон их про себя определил) вывели его в наручниках с поезда. Стыдобища-то!

Рядом с вокзалом его затолкали в автомобиль, потом агенты сели сами, задевая цилиндрами о низкую крышу. Однако, как ни странно, цилиндры не свалились. Наверное, держатся на завязках, подумал Немо.

Машина тронулась и поехала по улочкам, то и дело сворачивая, словно электрический импульс в путешествии по микросхеме. Гордон пытался понять, что происходит. Столько событий за один день, а еще и девяти нет. Он познакомился с самой красивой девушкой в мире; она сама к нему подошла. Он влюбился. Бесполезно отрицать. Неумолимый факт бурлил в голове, как таблетка растворимого витамина С в стакане с водой. Влюбился. Запал, как говорит молодежь. Хотя «запал» — недостаточно сильное слово. Скорее уж бикфордов шнур. Взрыватель. Детонатор. Целая боеголовка. Потом драка, прыжки с поезда. А теперь вот он под арестом.

Как ни странно, Гордона не удивило, что его арестовали сразу после разговора с Клинити. Некая глубинная часть сознания соглашалась, что так ему и надо. Он совершенно неправильно с ней разговаривал и заслужил наказание. В конце концов, он ведь намерен провести с этой женщиной остаток жизни — с ней или в попытках затащить ее в койку. Это ж надо было так напортачить! Правильно его арестовали. Увидятся ли они еще? И если да, сумеет ли он загладить сегодняшнее поведение? Мысли гудели и роились в голове.

Через несколько минут автомобиль остановился перед безликим офисным зданием. На мгновение мозги у Гордона расчистились, как тротуар после снегоочистительной машины. Очевидно, его арестовали не за то, что он запорол первую встречу с красивой девушкой. В таком случае неясно, за что же его все-таки задержали.

— Эй, — обратился он к конвоирам, — за что меня арестовали?

Те не ответили.

Гордона вытащили из машины, втолкнули в здание и провели по длинному бежевому коридору в маленькое помещение. Двое в цилиндрах усадили его за пластмассовый стол. Одну сторону комнаты полностью занимало огромное зеркало.

Двое в цилиндрах встали перед ним, сложив руки на груди. Глаза за черными очками были совершенно непроницаемы.

— Мистер Эвримен? — сказал первый.

— Да, — ответил Гордон. — Будем знакомы.

— Вы — Гордон Эвримен. Вы живете в квартире, работаете в офисе, живете нормальной жизнью. — Человек в цилиндре говорил с американским акцентом, но что-то в его речи было явно не так. Он произносил слова как автомат, у которого перебои с питанием, поэтому смысловые ударения распределялись произвольно, и фразы прерывались паузами в самых неожиданных местах.

— Да, — ответил Гордон.

— В этой жизни, — продолжал человек в цилиндре, — вы — образцовый гражданин. Даже помогаете квартирной хозяйке: выносите мусор.

— Не выношу, — сказал Гордон.

Агент слегка склонил голову набок.

— Не выношу квартирных хозяек. У меня нет никакой квартирной хозяйки. Я живу в собственной квартире. А вы вносите путаницу, когда говорите, что я выношу мусор.

— Однако вы ведете вторую жизнь, — продолжал агент, словно не слыша, — гораздо более закононепослушную. Вы — хакер. В мире хакеров вы известны под кличкой Немочь.

— Немо, — поправил Гордон и тут же сообразил, что не стоило так быстро колоться. — В том смысле, — добавил он, — что, будь я хакером, я бы не стал брать себе псевдоним Недотепа или даже Дотепа, а выбрал бы что-нибудь вроде Немо. Просто для примера. Не потому, что меня так зовут. — Он чувствовал, что его снова несет, однако не мог с собой справиться. Это как нервный тик. Ничего не поделаешь.

Агент сверился с досье на столе.

— Извиняюсь, — сказал он. — Разумеется, Немо.

— Ну да, гипотетически… Гипо, — Гордон перевел взгляд с одного агента на другого, — …тетически. При условии, что я вообще захотел бы марать руки таким грязным делом, как хакерство; разумеется, мне такое и в голову не приходило.

Голос его дрогнул. Двое агентов секретной службы смотрели как-то странно.

— Послушайте, — сказал Гордон искренне, — не хочу быть грубым, но — цилиндры? В конце концов сейчас не викторианская эпоха. И черные очки никак не вяжутся с цилиндрами. Я хочу сказать, разве в то время были черные очки? Вот вы, — он указал на ближайшего, — вас как зовут?