Анна Алмазная - Мой герой [СИ]

— Уже возвращаюсь, — выдохнула я, отнюдь не желая спорить с Виталием в непосредственной близости Альфы. Действительно, лучше сейчас к ребятам… к Максу. Заодно за Максом и присмотрим. Но о неожиданной встрече я ничего не сказала. Пришлось бы объясняться, а объясняться не хотелось.

— А вообще, — сказал чуть позднее Виталий, пихая меня в кресло рядом со спящим Левым и суя в ладонь полный стакан, — пей! Не сможешь ходить, не надо будет за тобой по всему зданию бегать.

Ага, если бы я тогда не вышла и не заблудилась бы… теперь мне точно пить нельзя. Нельзя позволить Альфе и Лейле выиграть. Нельзя так ни о чем рассказывать: я не совсем была уверена, что мне поверят. Да и, что делают с вестниками, если они приносят дурные новости, все очень даже хорошо знают.

Я сделала вид, что пью, а сама смотрела на Максимилиана. Магистр у нас один, это ему хотели подпортить репутацию? Интересно, как? Я отпила немного из стакана и чуть было не закашлялась, что за дрянь мне подсунул Виталий? Крепкую дрянь, в голове все сразу поплыло.

В комнате заиграла тихая музыка, вплыли тонкие танцовщицы, и я с ужасом поняла, что сейчас будет стриптиз. А еще, что мне одной это не нравится. Даже Левый проснулся, присвистнул счастливо, потянулся к самой ближней танцовщице, и удовлетворенно хрюкнул, когда девушка подошла ближе, выгнулась дугой, показывая высокие груди, скользнул ладонями по тонкой талии, животу… видимо, тут стриптизерш можно лапать. Что с ними еще можно делать, думать не хотелось.

Надеюсь, ребята не будут это делать тут.

Тьфу, гадость. Хорошо хоть ко мне эти танцовщицы не клеились. Наверное, на моем лице было написано, что все же не стоит. Второй глоток обжег горло, а в зале, где стало жарко, вновь появилась Лейла. Тонкая и прекрасная. Я смотрела на ее красивое лицо, на ее истощающую тонкий аромат чувственности женственность, и опять жалела, что согласилась на этот фарс. Что не захотела быть женщиной.

Сожаление стало почти невыносимым, когда Максимилиан поймал ее взглядом, улыбнулся слегка пьяно, как никогда при мне не улыбался, и сказал:

— Лейла, дорогая моя. Наконец-то ты вернулась.

А Лейла… невозмутимая Лейла… Почему за ней никого не выслали, почему только меня секут, так маленького ребенка? Может, потому что и воспринимают как ребенка? Обидно… до чертиков обидно!

Лейла прошла мимо, чуть покачивая бедрами, вновь села Максимилиану на колени, и меня пронзила неожиданно острая злость. Только почему я злюсь? Потому что он обнимает ее за талию или потому что она уже наливает ему полный бокал, будто совсем не замечая танцующих вокруг красоток? Максимилиан тоже их не замечал, смотрел только на Лейлу, и чуть пьяный взгляд его темнел от страсти, плавился от незнакомой мне нежности.

Так смотрит мужчина на любимую женщину? На меня вот так никогда не смотрели… Андрей точно не смотрел… интересно, на тех, с кем он изменял… а ну нафиг!

И интересно, как Макс будет на нее смотреть, когда узнает? И почему-то мне показалось, что ему будет больно. Очень больно. И даже захотелось, чтобы все осталось как есть. Лучше так… когда ее губы чуть касаются его, когда его рука скользит по тонкой спине, пальцы мнут дорогую ткань, а Виталий понимающе улыбается.

— Хоть кто-то сегодня расслабится, — усмехается он. — Макс, мы заказали пару комнат. Тебе дать ключи?

Ключи? Именно этого она и добивается! Потому и соблазняет его, потому и смотрит так страстно и улыбается так сладко!

— Не надо, — ответил Макс. — Я пришел с вами, останусь с вами.

— Ну если передумаешь… — отвечает Виталий, бросая на стол несколько карт-ключей.

Я знаю, что будет дальше. Я не могу этого допустить. Вопрос только как?

В отблесках скользящего света, повинуясь ее ласковому взгляду и тонким пальчикам, осторожно придерживающим бокал за ножку, он пьет до дна, дарит ей глубокий, страстный поцелуй, и мужчины вокруг одобрительно улюлюкают. А я! Я смотрю в свой стакан, в отражающую неясный свет жидкость, и не знаю, что тут делаю. Ну вот реально, что я тут делаю-то?

Максимилиан уже, наверное, и сам не помнит того, что сказал минуту назад: судя по его затуманенному взгляду, наркотик действует быстро. И Лейла времени не теряет, хватает со столика один из ключей и подмигивает усмехающемуся Виталию.

Ей тут все доверяют! Все… и даже если я расскажу правду, дальше что? Кто мне поверит?

А я радуюсь. Глупо, по-детски радуюсь, когда вниманием Виталия завладевает полураздетая блондинка. Седлает его колени, откидывается назад, показывая уже обнаженную грудь, облизывает томно пышные губы. И совсем же не сопротивляется, когда Виталий впивается в эти губы поцелуем.

И не замечает уже, как я осторожно отставляю почти полный стакан, и сама не зная зачем ворую один из ключей. А вот найду себе красивого стриптизера и… глупо. Никто меня не останавливает, когда я ухожу вслед за Лейлой и Максимилианом, иду за ними по коридорам, пока Лейла ругается и почти тащит на себе едва живого шефа. Вот… нафига мне все это, а? Бить его никто не собирается, вроде, а от порчи репутации еще никто не умер. Да и времена сейчас не совсем те, чтобы эту самую репутацию было бы так легко испортить… не средневековье, поди.

Вот и зачем я стою тут и дрожу, не в силах успокоиться? Мне что, больше всех надо? Пока весь клан с девочками развлекается, я должна шефа пасти? Может, пойти и нажраться… меня же потом даже никто винить не будет. Я-то тут причем? И что хуже… то, что Лейла его собирается предать либо… что она сейчас с ним…

Почему так долго? Впрочем, это же хорошо, что долго… это значит, что я ошиблась и там то, что должно быть… наверное. Но… больно-то как и паршиво, а?

Но нет, не ошибалась. Дверь комнаты с легким шорохом отъехала в сторону и воровато оглядываясь, Лейла выскользнула наружу. И куда только делать так уверенная в себе красотка? Ведьма крашенная! Раньше, чем дверь успела закрыться и заблокироваться, я скользнула внутрь и раздраженно вздрогнула. Так и есть… в красноватом свете (навреное, чтобы было более романтично, ага), Макс лежит не на кровати, на диване, полностью одетый. Что-то шепчет под нос, и явно уже не совсем соображает где он и зачем.

— Лейла! — прохрипел он. — Почему так долго, детка?

Герой любовник, чтоб его! Едва живой, а туда же! Впрочем, может не совсем едва живой… вон как на нее смотрел недавно. Будто съесть хотел взглядом. Да вот только глаза хотят, а силушек-то уже нет…

— Вставай, — прошипела я. — Нам надо уходить.

Подставила ему плечо… благо идет. Послушно идет. Пусть и слабо, но ножки старается переставлять. Вот и почему ты такая тяжелая бычара-то, а? Я вышла в коридор, и прикусила губу, до боли, не зная, что дальше. Далеко на себе я его не протащу, сил не хватит, ребят не позовешь, не успеют, да и в состоянии ли они? Валить отсюда надо, сейчас же! Только куда! И как! Вспомнила вдруг про ключ у себя в кармане, и затащила Макса в соседний номер. Внутрь его не тянула, оставила сидеть на полу в узком коридоре, напротив ванной, прислушиваясь к звукам за стеной.