Анна Алмазная - Мой герой [СИ]

— Кажется, это был не тот номер, где вы остались с Лейлой… ты сидел на полу в коридоре… полураздетый, кажется, вы…

Ну и я даже не вру, почти не вру. Помимо того, что той незнакомкой была я. Но это все на случай, если Макс начнет вспоминать. И тогда даже если свяжет меня с ней, то все спишет на пьяный угар, не более. Впрочем, кто из мужчин попутает, даже по пьяни, женщину с мужчиной в такой ситуации, а? Кто хотя бы подумать осмелится, что под ним был его «друг»?

Но ситуация все равно выходила странная…

— Это я помню, хоть и смутно, — вдруг задумчиво ответил Максимилиан. — Сначала я думал, что это Лейла, до того, как ее поцеловал, как она мне начала отвечать… Занятная девочка, она знала мое имя. Да, она точно звала меня тогда по имени… и не раз…

Черт, вот только этого мне не хватало? Явной заинтересованности в его взгляде!

— Она даже сказала, что меня любит…

— Может, ты сам себе это выдумал? — вмешалась я, мечтая только об одном — прям сейчас разбить радужный замок его гордости. Тоже мне повод — разбил еще одно сердце! Ох уж эти мужчины, охотники чертовы!

— Не выдумал, — твердо ответил Макс. — Странно… в тот миг я будто ждал от нее этих слов… Глупость какая.

Конечно, глупость! Вот почему он все забыл, а эти глупые слова помнит? Я его люблю? Честно… нет! Как я могу полюбить кого-то, кого и знаю совсем чуть-чуть. От кого бегала все это время, кого все это время боялась, боялась выдать, кто я на самом деле. Когда я бы успела в него влюбиться, скажите на милость?

— Надо будет ее найти. И спросить, что все это значит.

Ничего это не значит! Это все Виталий со своей настойчивостью! Это все та проклятая выпивка! А еще моя тоска… по «женскому»… как увидела Лейлу, увидела такой, какой, наверное, могла бы быть и я, вот голову и потеряла… Люблю, смешно! Как я тебя могу любить!

— Если захочет, сама позвонит, — ответила я.

Да! Позвонит! В другой жизни! Да я ни в жизнь Максу не признаюсь, что это была я. И ни в жизнь не позволю этому повториться…

Потому что… потому…

— Я не буду ждать, пока она позвонит. Уже даже не важно, хочет она нашей встречи или нет, — усмехнулся Максимилиан. — Мне интересно, кто эта странная незнакомка, что так сильно от меня без ума.

Кто без ума, я без ума? Да ты…

— Я ее найду и спрошу.

Фиг ты меня найдешь!

— Главное, что программист Альфы у нас… — сменила я живенько тему, и, и чудо! подействовало: Максимилиан сразу же забыл о вчерашнем, и в глазах его появилось отсутствующее выражение — видимо, с кем-то разговаривал. Долго разговаривал. И, видимо, новости были неутешительны.

— Вирус еще действует, — сказал Макс, поймав мой вопросительный взгляд. — Скорее всего, мы продуем еще одну битву. Интересно, кто в эту битву пошел…

И, просмотрев на виртбуке список, смертельно побледнел:

— Идиоты! — и выбежал из кабинета.

Я и не знала, что он умеет бегать так быстро! Я бежала за ним из-за всех сил, но догнать так и не смогла. И когда я, запыхавшаяся и уставшая, добежала, камера уже закрылась за Максимилианом, засверкала огнями, и я поняла, что Рейст вошел в игру.

Вошел!

И не только он! Там были все регенты, все, кроме одного… и этот один застыл посреди полной камер залы, разрываясь меж доводами разума и желанием броситься в игру.

Там Рейст. Там ребята. Там опасно, и Алекс мне голову оторвет, если я только осмелюсь… Док будет ныть, что я слишком рано полезла в игру, что мои ребра еще не зажили… Но… но…

Камеры светились ровным светом, грудь жгло горечью. Они знали, чем рискуют… Знали, и все равно пошли! Жгла шею подвеска с картой Легенды, на душе было паршиво, но…

Наплевав на все доводы разума, на ворвавшийся в чип голос Алекса, я влетела в свою камеру и обрадовалась, что блокировка снята. И сразу же почувствовала, как меня обнял вирткостюм.

Заболело в груди, когда корсет сжало слишком сильно, и я очнулась внутри игры, в самой гуще битвы.

А битва была эпической! Пытал над нами закат, уходил в обе стороны прореженный болотом лес. Оглушительно пахло кровью и паленой плотью, а меж гниющих заживо берез просвечивалась паутина Паука. Где сам Паук?

Я вскочила на антиграв, выхватила из-за спины лук, и прицелилась в первого, кто не носил наши цвета. Рука дрогнула, стрела не убила, ранила, и противник оглянулся, окинув меня ошеломленным взглядом. А что, если и у тебя в аккаунте вирус?

— Легенда, ты что тут делаешь? — ворвалось в чат сообщение.

Ничего я не делала. Я дернулась в сторону, но недостаточно быстро: полыхнула на мне броня, появилась на луке и антиграве надпись: «Вышел из строя на 5 минут. На 4 минуты 58 секунд». Но у меня не было этого времени! Оружия тоже не было, и, посмотрев на готовящегося к новой огненной волне мага, я в ужасе поняла, что сейчас меня убьют. Сначала здесь, потом и реале!

«Ты оборотень! — вмешался в чат Алекс. — Если не можешь летать и стрелять, беги! Не стой, дура, беги! Живи, пока можешь!»

Могу! Я оборотень! Я глянула на летящий в мою сторону огненный шар, активировала функцию «оборотень». Все в миг изменилось. Ударили в нос ставшие такими резкими запахи, оглушили на миг звуки, но и отпрыгнуть, уйти от огненного шара я успела. А потом замелькала под лапами земля, рванули в нос свои и знакомые запахи, наполнилась кровью пасть. И теплое тело затрепетало подо мной, исходя в агонии. Один есть. Теперь пойдем других ловить.

Зверь не знал слова «нельзя!» Зверь не помнил о каких-то там вирусах. Зверь вырывал мясо из виртуальных тел игроков, зверь скакал по вывороченным ударами магии деревьям. И зверь без тени сомнения скользнул сначала на поваленное дерево, потом на паутину Паука, помчал по частой сетке тонких нитей.

Не режут, помогают. Чужих режут, плавятся под магических огнем. Я прыгнула, мелькнула под брюхом пропасть, лапы ударили в плечи чужого игрока, и Паук, едва живой, поднялся и прошептал:

— Хороший песик, очень хороший. А теперь охотимся вместе, Акила.

И мы охотились. Паук прокладывал для меня паутину, я то бежала за ним, то прыгала на землю, легко уходила от магических ударов и стрел. Мои лапы были в крови, кровь же струилась по моей морде, а внутри все пытало яростью зверя, когда я вгрызалась в шею очередного игрока. Когда скользнула под корни поваленного дерева, и в закатном мареве загрызла еще одного противника, и остановилась, увидев Левого.

— Это наш! — бросил за моей спиной Паук, когда наш детинушка со страху занес надо мной меч.

— Наш, так наш, — выдохнул Левый, сразу же успокаиваясь. — Это ты, бро? Прости, что сразу не узнал, богатым будешь. Красавец ты, когда зверь, да!

Он даже попытался меня погладить, и я с готовностью подставила морду под его ладонь. Поскуливая ткнула его мордой в плечо, проверяя: ранен, плохо. И линия жизни медленно но верно укорачивается, истекает вместе с пропитавшей рукав кровью, и я инстинктивно потянулась к его ране, стараясь зализать, помочь.