Анна Алмазная - Мой герой [СИ]

— Ты ничего не понимаешь! — взвился Андрей.

— Тогда объясни. Ответь на единственный вопрос: что вы сделали, чтобы он с вами остался?

Он отшатнулся, и я вдруг поняла, что да, Андрею никогда не задавали таких вопросов. Потому ответов у него нет и не будет. Может, это не его вина? Его родителей, моя, окружения, что потакали его слабостям? Может быть… но мне надоело кого-то воспитывать, своих проблем хватает. Потому я лишь усмехнулась, прижалась на миг к Андрею, подарила ему последний наш поцелуй. Губы у него мягкие… всегда такими были. И отвечает он нежно, ласково, будто на самом деле тосковал.

По мне или по уюту, безопасному дому, что я ему дарила? Это уже не важно.

— Я ведь был серьезен, — прошептал он, обнимая меня за талию.

— Я знаю.

Наверное, я не была достаточно серьезной. Наверное, я тоже повзрослела за это время, как повзрослел и ты. Скажи… ты тоже приходил в ту квартиру, чтобы избить обожаемого тобой Легенду? Тоже? Тоже был там готовый убить? Из-за игры? Знал ли ты о вирусе? Знал о планах своего магистра? Но это уже не важно.

Все зашло слишком далеко. И теперь я уже давно не мщу Андрею. Я мщу за Алекса. За Тимофея. За ребят, которые чуть не погибли на той битве.

Теперь я знаю, чем Максимилиан отличается от Андрея… он никогда не поставит жизни своих ребят на кон игры. Никогда.

Только почему у меня дурное предчувствие… И сохранит ли Андрей мою тайну? Впрочем, что ему сохранять-то? Он же не знает, что я играю за Легенду. Он думает, что странная… переоделась в мальчишку и пошла на пьянку Вивата с его магистром. Вот пусть и дальше так думает, пожалуй.

— Прощай, — я еще раз поцеловала Андрея, вырвалась из его объятий и направилась к дверям.

Теперь мне легче, несомненно легче.

Неделя прошла, вернее, пролетела, и выходя из камеры, я получила в чип мимолетом брошенный приказ Максимилиана:

— На сегодня твои тренировки закончены. Собирайся, поедешь к голографу.

А вот и приехали! К какому еще голографу? Оказавшийся рядом Виталий, смеясь, пояснил: клан зарабатывает не только игрой, но или околоигровыми глупостями, типа голограмм с реальными изображениями игроков.

А так как я «редкостная милашка» и некоторым дамам это очень даже нравится, ребята на тайном собрании решили, что и мне неплохо было бы пару качественных голограмм сделать.

Благо, что голограф у них на примете есть, талант страшный. Правда, со своими минусами, но эти минусы меня скорее не коснуться.

Забыв о странных «минусах», я спросила Алекса, что он думает насчет голограмм Легенды. Думала, что тот разозлится, но Алекс лишь пожал плечами и сказал, что у меня милая мордашка, если она появится взамен его на таблоидах, он, гад, вовсе против не будет. Мол, не мужское это дело, перед голографом прыгать, так что оно, может, и к лучшему.

— Это будет даже забавно! — засмеялся он, когда я собиралась к этому самому голографу. — Ты будешь на всех углах!

Забавно ему? Я буду на всех углах?

— А ты не подумал, что меня могут узнать? — поинтересовалась я. И вздрогнула, когда Алекс преспокойненько ответил:

— Скажем, что ты просто похож. Все же ты мужчина, на этом и сойдемся. А вообще будет проблема, будем решать. Чего теперь-то об этом думать?

Эти мужчины вообще когда-то о чем-то думают? Почему для него все так легко? Но и отказываться у меня уже сил не было. Если Алекс и Тимофей не видят проблемы, то почему я ее должна видеть?

Я вздохнула и смирилась. Спустилась на площадку, думая, что полечу сама, но не тут-то было. Оказавшийся тут Виталий грубовато толкнул меня к своему флаеру и сказал:

— Я тебя подброшу. Левый потом тебя заберет.

— У меня есть флаер, — возразила я.

Я и без этого не очень-то хотела лететь к этому «голографу», а тут еще и с Виталием? Они что, издеваются!

— Который ты водишь на автопилоте? — блин, и тут заметили. — Автомат легко поддается манипуляции, сам ты, если что, с управлением флаера не справишься, так что отпускать тебя, по сути, опасно. Я лично подозреваю, что Альфа еще не угомонилась, так что пока не рассыплешься и походишь под надзором.

И тут я поняла, что после побития Алекса, я и шагу не могла с базы сделать без присмотра. Может, они и правы. На днях открытие турнира, потерять хорошего игрока они себе сейчас позволить не могут. Но с другой стороны…

— Я что, маленький! — взвилась я, на что получила резонное:

— Если несмотря на мои объяснения, ты не понял, зачем мы это делаем, то да — как маленький! Мне понравилось работать с тобой в паре, так что давай в флаер и без разговоров!

Без разговоров ему, ага. Летели мы молча, а что я могла сказать? Что они преувеличивают со своей заботой? Он высадил меня из флаера, пожелал со странной усмешкой удачи, и укатил себе, куда я уже и не спрашивала.

Офис голографа находился в огромном белоснежном здании, был просторным и хорошо охраняемым.

Меня уже тут ждали, и даже у входа: симпатичная ассистентка в обтягивающей мини. Окинув меня профессиональным взглядом, и слегка улыбнувшись, она провела в небольшую, но индивидуальную раздевалку, показала за висящие на вешалке вещи, и вежливо попросила:

— Переоденьтесь для сессии, пожалуйста.

Интересно, кто мне это покупал? Я думала, что моя марковая одежда дорогая и хорошо сшитая, но то, что мне предложили тут… парень в зеркале был молодым, симпатичным, и походил на азиатского школьника. Вздохнув, я подумала, что, наверняка, буду сильно популярной среди умиляющихся мамаш, и, выйдя с раздевалки, с удивлением обнаружила все так же ожидавшую меня ассистентку.

И здесь приставили надсмотрщицу! Вежливую, но настойчивую.

Мне наложили грим… мужчине, как бы! Уложили намертво прическу, и, глянув на себя в зеркало, я со вздохом подумала, что теперь я пожалуй более симпатичный парниша, чем недавняя девушка.

Жаль, что Максимилиан не гей, наверное, бы повелся… впрочем, был бы геем и у меня опять не было бы шансов. А вообще, а чем я, собственно, думаю?

Студия была огромной и хорошо освященной, а на стенах появилась голограмма горных вершин. Как настоящие. С висевшим над ними ярко-алым солнцем, утопающим в кровавых облаках. Очень знакомо… Кому-то очень понравилось мое видео боя с Маскимильяном?

Мой бой с Максом… сердце заныло, вспомнив его слова. Он мог бы меня полюбить? Меня?

— Добрый день, Александр, рад вас видеть в моей студии, — сказали за спиной, и, обернувшись, я увидела голографа: худого задохлика с пробивающейся уже сединой. И сразу стало как-то странно… боязливо, наверное, от проницательного взгляда его ярко-синих глаз. И захотелось смыться, убежать, да подальше.

— Мужчинами не интересуюсь, — будто поняв, пояснил голограф. — Так что можете быть спокойны, молодой человек.