Анна Алмазная - Мой герой [СИ]

Сказать по правде, никогда я не чувствовала такую радость только потому, что кому-то не нравилась. Яркий свет бил мне в глаза, кровь бежала по подбородку, щека болела невыносимо, но больше всего болела душа… я… я опять все испортила.

— Тем, что она устраивала тебя, — так же холодно ответил Макс. — И, что важнее, — ты устраивал ее.

Макс… Ну почему ты это делаешь? Почему его злишь?

— Огрызаешься? — тихо спросил Олег, схватил меня за волосы, резко, так что слезы на глазах выступили, и продолжил: — Ты еще подерзи, хороший мой. Пожалуйста. Будет повод наказать ее посерьезнее за твою дерзость.

Значит, он меня видит… несомненно видит, иначе бы Олег так не старался.

— Я понял, — сразу же ответил Макс, и впервые его голос дрогнул. — Оставь ее.

Макс…

— Ты же видишь, что мы не шутим, — продолжал смеяться Олег. И от его смеха, от его дыхания на моей шее, мурашки по коже бежали.

— Вижу.

— Ну и хорошо, что видишь.

— Чего ты хочешь? — повторил Макс.

Олег отпустил меня и вновь отошел. Наверное, чтобы Макс меня лучше увидел. Глазами Олега…

— Я ничего не хочу, — сказал Олег. — Я предупреждаю. Если завтра меня убьют в бою или Виват выиграет, я перережу ей горло.

Но… И тут я вдруг очень захотела, чтобы Виват выиграл. Турнир будет еще не один, а умирать совсем не хотелось. И верить, что кто-то ради какой-то игры готов убивать — тоже.

— И пошлю тебе голограмму, запечатлевшую, как она красиво истекает кровью.

Но… я не верила, что это все правда! Это все не могло быть правдой… я слизала с губ кровь и посмотрела в белеющий подо мной пластик… и все поплыло перед глазами. Это просто… не может быть… правдой!

— Зачем тебе это? — тихо спросил Макс.

Мне тоже хотелось бы знать, не ради игры же, в самом деле?

— Потому что это весело, — засмеялся Олег.

Весело, он что, издевается? На самом деле издевается? Как это можно назвать словом «весело»?

— Что именно тебе весело? — тихо спросил Макс.

— Загнать тебя в угол. Поставить перед столь болезненным выбором. Она или твой любимый клан. Она или клан. Хочешь, чтобы она жила — проиграешь завтра битву. И это не все…

Не все? Ты дурак?

— Хочешь, чтобы она к тебе вернулась, скажешь журналюгам, что распускаешь Виват. Не скажешь и проиграешь… она будет жить, не волнуйся, а мы найдем, как с ней позабавиться… как заставить ее заплатить за свою жизнь.

Черт, черт! Макс же послушает, я знала, что послушает! И опять все из-за меня, опять…

— Только не думай, что сможешь распустить Виват, получить ее обратно, и вновь создать клан. Я все равно достану, не тебя, ее. Помни об этом. Помни о том, что даже в твоей базе у меня есть свои люди. Что даже там я могу ее достать так, как достал сегодня.

— Я понял, — холодно ответил Макс. — Мы можем закончить или ты хочешь еще поиздеваться?

Макс… Макс, не отключайся, не оставляй меня с ними одну, пожалуйста… я хотела кричать, но с губ моих не срывалось не звука. Я слушала Макса и вдруг понимала, что, возможно, это будет последний раз, когда я его слышу…

— Закончим, душа моя, — усмехнулся Олег. — И завтра ты выберешь…

— А сегодня ты ее не тронешь, — сказал Макс.

— Хорошо, сегодня я ее не трону.

И Макс отключился, повисла над площадкой тяжелая тишина. Он поверил? Он на самом деле этому поверил? Но… почему я не верила?

Олег смотрел на меня, и его глаза опасно темнели. А еще я вспоминала, как он недавно остановил Андрея… как не хотел меня помять… почему не хотел?

— В мою комнату ее, — приказал Олег, и все поплыло у меня перед глазами, а последняя надежда, что все закончится почти хорошо улетучилась, оставив за собой аромат тления.

А Олег тем временем продолжил:

— Свяжите как следует, чтобы не сбежала.

Если бы могла, я бы из окна сейчас вышла, только бы избежать того, чего избежать, наверное, не удастся.

— Не усыпляйте ее, — сказал Олег, — когда вернусь от Серого, к ней загляну. И мне очень бы хотелось, чтобы она была в полном сознании. А не одурманенная, как сейчас.

Да лучше бы одурманенная… но для кого лучше…

— Но мы… — начал почему-то Андрей. — Ты же ему обещал…

Ведь действительно обещал… и вернул же близких регентам Темных, так почему сейчас… Почему мне кажется, что бы не сделал Макс, все равно Олег меня возвращать не собирается? Ну почему?

— Да какая разница? — пожал плечами Олег. — Ты же не думаешь всерьез, что мы ее отпустим?

Вот и все… все…

— Разве ты не собираешься ее отпускать? Это может дорого стоить клану.

— Это ничего не будет стоит клану, — усмехнулся Олег. — Так что не волнуйся, она не расскажет нашему драгоценному Максу, что я с ней сделал. Может, и расскажет… на том свете. Некоторые искренне верят, что он существует, вот пусть Макс с этой дурой и проверяют.

Это не обо мне говорят. Это тогда говорят не обо мне, правда?

— Но если он распустит Виват и узнает, что ты… Серый будет недоволен, если после всего Виват вновь взлетит в топ.

Да кто такой это Серый… но, может, его недовольство все же меня спасет?

— Когда я ее верну по кусочкам, думаю, Максу будет не до его драгоценного Вивата. Ты все еще не понял, мне не нужно первое место в топе для Альфы, мне надо раздавать это сученыша.

Ну не знаю, как Андрей, а я это поняла… увы, я это очень хорошо поняла.

— Почему… почему ты за это готов отдать все? — тихо спросил Андрей. — Олег… ты не понимаешь, если Серый поймет, что у тебя крышу сносит, он порешит нас всех…

— Не порешит, — криво усмехнулся Олег. — И не сносит у меня ничего. Девчонку в мою комнату, ею я займусь ею перед финалом… чтобы приготовить голограммы в подарок Максу по поводу уничтожения Вивата. А ты… а ты, девочка, готовься звать на камеру своего Максушку… своего любимого. Да пожалобнее, может, тогда будет не так больно.

Мне развязали ноги, и потянули внутрь. Наверное, я плакала. Точно сильно боялась. Все было как в тумане, каким-то нереальным, будто не со мной… будто это неправда. Он убьет меня, убьет… а потом заставит Макса сломаться, отдавая меня по кусочкам? Боже… Боже, если ты есть…

Когда Олег ушел, я поняла, что все… скоро все закончится. Но, прежде чем закончится, придется получиться.

Меня тянули по коридорам, и я с трудом переставляла ноги, вовсе не намереваясь помогать похитителям. Ругаясь, меня бросили прямо на пол, я не видела из-за слез, кто, связали ноги, чтобы я не двигалась, и почему-то ласково коснулись щеки, стирая слезы.

Показалось… конечно, показалось, кто мне тут поможет?

А потом время тянулось и тянулась, бесконечно. Сначала я все не могла перестать плакать, потом слезы закончились, и пришло тупое безразличие. Зачем волноваться, это все равно ничему не поможет… мне никто больше не поможет.