Сергей Савинков - Практическая монстрология

Глава 11

Я оседлал лошадь и вывел ее из своего убежища. Буря порезвилась на славу: кругом, куда не кинь взгляд, были видны ее следы. Ручей и река изрядно поднялись и несли в своих водах сломанные ветви деревьев и различный мусор. Кое-где я увидел и вывороченные с корнем деревья. В очередной раз поблагодарил высшие силы, что мне повезло, и я нашел хоть какое-то убежище. Обратил я внимание я и на сгоревшее от удара молнии дерево и поежился, не хотел бы я ещё раз оказаться во время грозы в чистом поле.

Между тем, я решил, что буду держаться реки, и продолжил путь по её течению. Судя по карте, река на своем протяжении имеет массу притоков, что не дало мне возможности сразу понять, где я оказался. Так как на моей карте не было обозначено наличие в этих местах корчмы или постоялого двора, я решил не отдаляться от реки и следовать вниз по ее течению. Да и корчма должна была получать откуда-то продукты, а значит, рядом деревня или городок. Так, в своих размышлениях, я провел несколько часов и вскоре действительно начал находить следы того, что люди здесь есть: я увидел запруду и мельницу. «Наконец-то я смогу отдохнуть и нормально перекусить», — подумалось мне. Но судьба-злодейка снова щелкнула мне по моему многострадальному носу. Мельница, как и развалины в которых я провел ночь, были не обитаемы и, видимо, уже давно: крыша и стены сохранились, а вот колесо пришло в негодность, и сейчас мельница чернела старыми брёвнами и пугала пустыми провалами окон. Я решил подъехать ближе и осмотреть ее. Стоило мне съехать с основной дороги в направлении мельницы, как медальон кольнул меня в грудь. Ранее спокойная лошадь всхрапнула и попыталась сбросить меня, и я едва не вылетел из седла.

Нежить, на мельнице явно завелась нежить, эх не повезло мне, а я-то, глупый, надеялся на тихий и спокойный вечер среди людей.

Но соваться в логово нежити, не зная, с кем придется иметь дело, довольно глупо, поэтому я покрепче обхватил поводья и вернулся на основную дорогу. Через километр я встретил развалины небольшого хутора, что навело меня на мысль о том, что здесь ранее жил местный мельник, иначе кто ещё поселился бы тут без крайней нужды. Хутор явно сгорел, а это наводило на мысль, что здесь явно не обошлось без поджога, иначе бы огонь пощадил постройки, которые были в отдалении, но подобного не произошло, а это означает, что здесь поработали люди. Напуганные люди, иначе, зачем им сжигать дом и постройки. Кто их напугал? Да кто угодно, вероятнее всего, нынешний обитатель мельницы.

Хутор стоял на холме, с которого я, наконец, увидел небольшое село, которое лежало километрах в двух от подножия холма.

Примерно через час я уже въезжал в деревенские ворота. Деревня встретила меня неприветливо. Люди на улице были, но при моем приближении они поспешили скрыться в домах. Я ехал по неширокой деревенской улице. Из-за неплотно прикрытых ставен домов на меня таращились жители деревни, большинство смотрело испуганно, некоторые — с любопытством, другие — с подозрением.

Ощущение множества колючих взглядов жгло спину, в деревне явно не любили чужаков.

Здраво рассудив, что дом старосты должен выделяться среди других своими размерами, я осмотрелся в поисках самого добротного, на мой взгляд, дома. Искомый дом я нашел почти сразу. Прямо у околицы находился небольшой каменный дом, крыша которого была покрыта черепицей. «Кучеряво живёт местный староста», — подумал я и направил лошадь к дому.

У порога находился столб коновязи, я спрыгнул с лошади и накинул уздечку на столб. Взбежав на крыльцо, я громко постучал в дверь. На мой стук никто не ответил, хотя по дыму от печи было видно, что в доме кто-то есть. Я забарабанил в дверь, используя вместо кулака свои сапоги подбитые железом. Из дома раздался испуганный женский голос:

— Нет у нас работы, и на ночлег не пустим, ступай прочь!

— А если подумать? — спросил я.

— А если подумать, то и на вилы можем поднять! — откликнулся из-за двери на этот раз мужской голос.

— Королевского охотника на вилы?! — изумился я, — Лихие вы люди! Раз виселицы не боитесь.

За дверью раздался яростный спор. Видимо, на слово мне не поверили.

— Чем докажешь? — раздался мужской голос.

— А ты дверь открой, я тебе докажу! — начал закипать я.

— Ага, как же, я открою, а ты меня схарчить решишь! — заволновался мужик за дверью.

— Ой, дурак! Да если б я был нечистью, разве я приехал бы на лошади? Не терпят они нечисти! — ответил я мужику.

— Сам — дурак! И мать твоя — дура! — отозвался мужик.

Затем за дверью раздался скрип. Что скрипит: половица, дверь или мозги мужика, я так и не понял, но через некоторое время услышал шум отодвигаемого засова.

Из-за приоткрывшейся двери мне в лицо уткнулся арбалет, заряженный болтом с серебристым наконечником.

Понимая, что времени у меня в обрез, я взвинтил свое восприятие и рванул в сторону, арбалетный болт, нацеленный в меня, просвистел рядом. Преодолевая сопротивление воздуха я кувырком влетел в приоткрытую дверь и вмазал мужику кулаком по самому сокровенному.

Мужик выронил арбалет, открыл рот в беззвучно крике, и калачиком свернулся на полу. Мужик уже и не помышлял о сопротивлении, баюкая и прикрывая руками отбитое мужское достоинство. Я вскочил с пола и огляделся. Женщина, находившаяся вместе с мужчиной в сенях, применительно подняла руки.

— Подлый ты! И злой! И шуток не понимаешь! — стонал мужик на полу, пытаясь прийти в себя.

— Хороши же у тебя шутки! — сказал я ему.

— Господин охотник, простите его, должны были мы проверить.

— Да тварь какая-то нас осаждает уже не первый день. — затараторила женщина.

— Нечисть — днём? Да вы в себе ли? — недоверчиво покосился я на мужика.

Мужик явно уже отошёл от моего подлого удара и проводил тщательную инвентаризацию своего пострадавшего тела. Судя по тому, как мужик морщился и шипел, проведенная проверка выявила большую недостачу или, что более вероятно, временную недееспособность выше названных частей тела.

Спустя пять минут приглушенных матюгов и проклятий, мужик кое-как встал и враскорячку направился из сеней в соседнюю комнату. Весь путь мужик охал и причитал, и пытался идти максимально аккуратно. Здоровенный мужик, как я и полагал, оказался местным старостой, а женщина была его женой. Старосту звали Аким, а его супругу Элла. После того, как я показал им свой амулет охотника, супруги смущённо потупив глаза принялись суетиться. Элла поспешила накрыть на стол. И завела мою лошадь на конюшню. А Аким, озираясь как валорский шпион, налил нам ягодной настойки, приложив палец к губам.

Мы выпили сначала за примирение, а потом за исцеление. Налив третью, Аким предложил выпить её за меня, но его прервала вернувшаяся Элла, которая посоветовала не спаивать гостя всякой бурдой и достала из-за печи бутыль с самогоном. Понимая, что таким путём я рискую напиться и уснуть за столом, я спросил Акима: