Сергей Савинков - Практическая монстрология

— Что за тварь вас здесь так запугала?

Аким переглянулся с женой, глубоко вздохнул и пожал плечами:

— Вы что, даже примерно не знаете, кто вас осаждает? — удивлённо спросил я.

— Не осаждает, а жрет! — грохнул кулаком по столу Аким.

— Да уж, Видел кто что? — я покачал головой, размышляя над словами старосты.

— Видели, но, судя по рассказам, это нечисть не из простых будет, даже в дома входит. — ответил мне чуть успокоившийся староста.

— В дома? — напрягся я.

— Не так уж много нежити может заходить в дома, да и в деревню. Личей и варгов мало, да и не действуют они не так нагло, предпочитая нападать незаметно из-под тишка. — рассуждал я.

— Даже защита не помогает, словно ее нет вовсе, да и артефакт связи не работает, словно его глушит что. — сказала слушавшая наш разговор Элла.

— Мы пытались отправить письмо в Поклонск, но, видимо, с артефактом что-то случилось, а ехать в такую даль за помощью почти за сто километров — чистой воды самоубийство. Вот и сидим в осаде. — поддержал супругу Аким.

— Много ли погибших? — уточнил я.

— Две семьи! — ответил, сжимая и разжимая кулаки Аким.

— Что за семьи? — уточнил я

— Обычные семьи! Обе родственники! У всех них дети малые были. — сказал еще более чем прежде хмурый Аким.

— Выживших нет? — заранее зная ответ, уточнил я

— Есть! Правда он и не видел ничего, мать успела его в подполе закрыть, пока тварь другими детьми занята была.

— Я могу с ним поговорить? — спросил я.

— Да говори-ни говори! Мы уж и так, и этак его спрашивали, а он одно твердит, что ночью брат встал и пошел дверь открывать, мать услышала его возню и шорохи за дверью, сгребла в охапку и спрятала в подпол. А потом он услышал крики брата, отца, матери и сестры. Тварь, видимо, так опьянела от крови, что просто не почуяла что он в подполе.

— А где мальчик сейчас? — спросил я.

— У нас! — ответила сидящая у печи Элла.

Она встала и вышла в смежную комнату, через минуту она вернулась, ведя за руку мальчика лет пяти.

Мальчик смотрел из подлобья и явно не был настроен на общение. Однако, я решил попытаться его разговорить. Я открыл рот, чтобы задать ему вопрос, но мальчик меня опередил.

— Дядь, а ты охотник? — спросил он.

— Да, охотник. — ответил я.

— А вы убьете того, кто маму и папу убил? — спросил мальчик.

Подобный не детский вопрос чуть не выбил меня из колеи, но я совладал с собой.

— Да, я его убью. — ответил я

— Но мне нужна твоя помощь. Скажи, было ли что-то необычное перед той ночью? Люди незнакомые или знакомые заходил кто к вам?

Мальчик отрицательно помотал головой, в его глазах блестели слезы.

— Может, кто в гости напрашивался? — задал я вопрос.

Мальчик поднял на меня глаза и дрожащим голосом ответил.

— Семка и Ким играть на мельницу бегали и брата маминого встретили. — нехотя сказал мальчик, и как то сжался, словно ожидая удара.

Аким остолбенело уставился на мальчика, открыв рот и выпучив глаза.

— Что такое? — напрягся я.

— Так сожгли его, брата-то его матери! — словно заворожённый ответил Аким.

— За колдовство сожгли! Лет пять назад инквизиторы дом их зажгли. И хутор его сожгли.

— Мать его и донесла-то на брата! Не родные они были, но как женился он, так и стали пакости всякие происходить: то скота падеж, то заболеет кто.

— Вот и донесла сестра на брата! Отправила письмо с купцами инквизиторам в Белогорье. — упавшим напуганным голосом проговорила Элла.

— Молчи, дура! — рявкнул Аким, — Ни к чему пацану такие подробности про родную мать знать!

Я, не обращая внимания на перепалку старосты и его жены, продолжил расспрашивать мальчика:

— Звать-то тебя как?

— Тим — ответил он.

— Скажи-ка мне, Тим, а не говорил тебе брат ничего про дядю этого?

— Говорил, сказал, что в гости его Семка сам позвал, дядька им в благодарность по монетке дал за приглашение. Только Ким просил не говорить! — спохватился мальчик и заревел.

Элла поспешила увести мальчика в другую комнату, откуда послышалось ее воркование и слова утешения.

— Вот что, староста! — хлопнул я рукой по столу.

— Плохи наши дела! Вампир это и, судя по описанию, кто-то из высших. Раз детей смог убедить в гости его позвать! И, сдается мне, я знаю, где его логово. — подвел итог я.

— Аким, что сделали с телами погибших? — спросил я

— Сожгли, как полагается! Пепел над рекой развеяли. — уведомил меня староста.

— Хорошо это, а то он их поднять мог бы.

— Да как же, поднять, он их на куски рвал! — сказал Аким

— Бьюсь об заклад, что в домах у погибших крови почти не было, а рвал он их, чтобы вы не поняли, с кем имеете дело. Но поднять их он, все же, мог, и тогда всей деревне пришел бы конец. Не выстояла бы деревня против упырей. А мальчишку он неспроста оставил. Через него хотел в другой раз в дом к людям попасть. С помощью магии крови он мог сделать его своей марионеткой. Вот бы и к вам попал, мальца бы заставил дверь открыть и все, считай, что нет вас. — сказал я.

— Ох, нехорошо это! — зачастил староста.

— Делать-то, что будем? — спросил меня Аким.

— Готовиться будем! — сказал я.

— Живёт эта тварь на старой мельнице, почуял я сегодня его по пути к вам.

— Все таки мельник… — проговорил Аким, задумчиво поглаживая бороду, — Нормальный был мужик, не знал никто, что колдует жена у него. А сестра, стало быть, донесла, вот и мается душа его, нечистая, крови жаждет. Сожгли всю его семью инквизиторы. Дом сожгли, и весь хутор, вот его только не нашли. Вот и пришел, значит, мельник за сводной сестрой и ее родственничками. — Аким сокрушенно покачал головой и опрокинул в себя очередную рюмку настойки.

Ночь я провел в полном комфорте на теплой печи, я не боялся, что вампир ворвётся в дом, так как мой амулет меня предупредит о его приближении. Да и спал я чутко, ежеминутно опасаясь услышать шаги ребенка идущего к двери.

Новости о вампире на старой мельнице разлетелись быстрее ветра, и ночь в деревне прошла тревожно, староста, видимо, для успокоения расшатавшихся нервов выпил половину бутыля ягодной настойки и завалился спать. Я же смог уснуть лишь после того, как услышал крики первых петухов.

Утро, наступило очередное утро в этой забытой богами деревушке. Я не спешил вставать с лежанки, на которой провел ночь, так как в доме стояла тишина, которая изредка прерывалась всхрапами спящего старосты. Минут через пять после моего пробуждения я услышал возню за печкой, вскоре оттуда вышла жена старосты, прихватив с собой ведро. «Видимо, пошла заниматься хозяйством», — мелькнула у меня мысль. Вскоре я услышал, как Элла вошла, держа в руке деревянное ведро, судя по плеску, полное воды. «Хорошая хозяйка, принесла свежей воды», — решил я, а в следующий миг похрапывание старосты утонуло в потоке воды.