Сергей Савинков - Практическая монстрология

Спустя некоторое время я уже был в аудитории и слушал мастера Гронза, который тактично промолчал по поводу моего опоздания.

— Запомните все, данную книгу законспектировать в трёх экземплярах. Я сказал в трёх, но чтобы первый был готов к обеду.

Группа оживлённо и обиженно зашумела.

Мастер Гронза крикнул:

— Вы что, думаете вы все — дураки, а я один умный?!

Флин пихнул меня в бок и прошептал:

— Ну этого старого маразматика. Мы как сегодня, будем?

Я с непониманием уставился на друга, тот лишь мигнул и прошептал.

— Ставлю вопрос ребром: или мы будем или не без этого!

Я лишь отрицательно качнул головой

— Ну, как знаешь, нам больше достанется. — буркнул Флин и тут же схватился за голову.

— Ай, мастер Гронз, за что?!

— За то, что сбиваешь товарища с истинного пути, он, в отличии от тебя, меня слушает, а это значит, что даже с его ущербным магическим развитием есть шанс после практики остаться в живых. А ты помрёшь от дурной болезни или от пьянства. — сказал старик и вернулся к своей кафедре.

— И запомните, ученики, всех касается: ещё никому не удавалось научиться пользоваться магией и некромантией одновременно, ибо это два противоборствующих начала. Магия суть свет, а некромантия — тьма…

Все свободны, а Флин, вместе со мной, идёт в кабинет директора.

Я лишь подхватил свою сумку и поспешил в другую аудиторию. Сегодня ещё масса дел и нужно успеть на древнюю историю. Говорят, лекция обещает быть особенной.

Мастер Парзин нас озадачил с самого порога своей командой:

— Товарищи курсанты, поставьте свои портфели на пол, а у кого не стоит, зажмите между ног.

Время близится к полдню и мы восторженно наблюдали как сухонький старичок, преподаватель древней истории, который, вероятно, сам был участником этих событий, взобравшись на кафедру с упоением и в лицах рассказывал об обороне Гарзинского перешейка:

— И тут я ему кричу: «Ганс, Ганс! Я хватаю его за плечо, а он валится, как мешок гнилых овощей, мне под ноги».

— Все, скоро конец сражения. — шепчет мне на ухо Флин.

Я смотрю на него, он лишь кивает на преподавателя, тот стоял на рабочем столе с лицом полным скорби, все старательно прятали улыбки, а я почему-то пожалел старика, выжившего в той мясорубке и лишившегося не только глаза, но и трех пальцев на левой руке.

Я так увлекся своими мыслями, что не сразу услышал слова преподавателя:

— Лис, что вы на меня так лицо вытаращили?

Я лишь растерянно осмотрел смеющихся товарищей.

— Задумался, мастер, простите, тот лишь махнул искалеченной рукой и, заложив ее за лацкан зелёного камзола, вздернул нос повыше и сказал:

— В тот день победа далась нам дорогой ценой, но мы не сдались и все жертвы были не напрасны, хоть и из нашего полка выжило едва ли полтора десятка.

Слова мастера потонули в звуках рожка, зовущего нас на обед.

Мы спешно похватали свои шумки и выбежали во внутренний двор цитадели на построение.

— Отряд, стройся! Равняйсь! Не слышу единого щелчка, при поворотах голов. — прорычал командовавший нами боевой маг лет сорока, — Что вы спите, стоя на ходу, я вас спрашиваю?! На первый-второй рассчитайсь!

— Первый, второй, первый, второй… — раздалось бурчание где-то в начале шеренги.

— Отставить! — скомандовал маг, — Гонору, как я погляжу, у вас много, откормили вас мамки на сиськах, как я посмотрю. По порядку номеров рассчитайсь!

— Первый, второй, третий…

— Какого придурка не хватает, я вас спрашиваю? — орал маг.

Рядом со мной прыснул Флин. Маг тут же подскочил к нему и, немилосердно брызгая слюной, прорычал прямо ему в лицо:

— Курсант, вы что-то хотите сказать? Встаньте ровно! Закройте рот и садитесь!

В конце строя раздался смешок: кто-то по-тихому ржал над оговоркой мага.

— Кто давал вам команду смеяться? — продолжал орать маг.

Вскоре, за его спиной замаячила толстая фигура Дрейка, одного из магов воды на нашем потоке. Маг, заслышав его сопение за спиной, рявкнул:

— Курсант, где вы были?

— В туалете, мастер, — оправдывался Дрейк.

— Ты бы ещё в театр сходил. — прорычал на него маг, — Встать в строй, ничтожество. Курсант, если у вас вместо головы задница, то всю важную информацию по построению и распорядку дня нужно иметь в записных книжках! Вот, как у меня. — сказал маг и потряс пухлым блокнотом перед лицом Дрейка.

— Ну, раз все серуны на месте, — рявкнул маг, — тогда становись, равняйсь, смирна… Напра….во. В направлении столовой, шагом марш.

Наша цепочка длинной витой лентой потопала в направлении столовой.

Так как идти до нее было метров триста, мы бы уже были на месте, но маг решил нас проучить и скомандовал:

— Песню, запевай…

«Вышел как-то я на речку, а на речке вурдалак,

Он сожрал вчера овечку, вытирает шестью зад,

Я, подкравшись к вурдалаку, занесу в ударе меч…»

— ОТСТАВИТЬ! — заорал взбешённый маг.

— Кто это спел? Какая овечка? Какой вурдалак? Понаслушались модных бардов, понимаешь. На исходную, бегом, марш! Гимн Белогорья запевай! — скомандовал маг.

Мы, насупившись, пошли с новой песней.

— Отряд, шире шаг! — кричал довольный собой и красный от натуги маг.

— Почему зад не поет? Громче зад, громче!

Минут через десять, когда магу надоело орать, он, наконец завел нас в столовую, и мы спешно пообедали.

После обеда мы вышли на общее построение, где нас отряжали на хозяйственные работы.

— Первый отряд! — проорал курировавший наш маг, — Почему в вашей казарме вы живёте как свиньи в берлоге? Что за свинья загадила так расположение отряда? Корова чтоли? — орал наш куратор, а мы лишь сдерживались, чтобы не заржать.

— Мне надоело с вами возиться, я буду заниматься лишь вечными вопросами, для остального есть Сержант Дарел.

Мы с нескрываемой ненавистью посмотрели на гонявшего нас утром мага.

— Курсанты, вы что, первый раз на свет родились? У вас упали результаты обучения, и это притом, что мы изучаем каждый раз новое, но почти одно и то же. Дрейк, для чего служит лопатка? — рявкнул на толстяка командир.

— Чтобы копать. — буркнул Дрейк.

— Раз ты у нас такой умный, ты, часом, не увлекаешься арифметикой?

— Увлекаюсь. — ухмыльнулся польщенный Дрейк.

— Ну, тогда иди к коменданту общежития и возьми у него лопату, будешь извлекать корни женьшеня.

— Вы все, запомните, походная лопатка служит для копки окопов, а не для ковыряния в носу.

— Флин, какое лучшее средство, чтобы не думать о бабах?

Мой друг лишь растерянно пожал плечами.

— Лучшее средство — двенадцать кругов вокруг цитадели в артефакте воздушного пузыря.

Мой друг растерянно захлопал глазами.

— Или ты думал, никто не узнает о твоей выходке в общежитии целительниц.

Это ж надо додуматься: нарядиться старшим друидом и устроить первокурсницам досмотр на предмет наличия в их груди скрытых дефектов.