Михаил Харитонов - Золото твоих глаз, небо её кудрей

Опустошённый и разочарованный, Пьеро лежал навзничь, закинув руки за голову. Ухо ловило обрывки разговора.

— …понять, зачем ты на них работаешь… — плыл карабасов бас.

— Я тебе уже сто раз говорил, — голос Болотного Доктора был злым, нервным. — Власть — это вообще зло. Но из двух зол надо выбирать меньшее. Эти хотя бы за цивилизацию. Какую-никакую.

— Во-первых, никакую. Во-вторых, если слишком хорошо работать на меньшее зло, оно станет больше.

— Ну, с этим не ко мне. Я же сказал, что не очень стараюсь.

— Вот и они, наверное, тоже так думают… Ладно. Не будем разводить лирику. (На слово «лирика» Пьеро снова напрягся.)

— Мне нужен твой совет, — продолжал раввин. — Как бы мне добраться до Мальвины с Артемоном? Я рассчитывал на Базилио. Но кота мы потеряли. А в живых оставлять эту сладкую парочку я не собираюсь.

Эти слова потрясли и смяли всё существо Пьеро не слабже копыта кладрубской кобылы.

Нет, в принципе-то он понимал, что Карабас Мальвине предательства не простит. Но понимал он это именно что в принципе. На практике же вопрос до сих пор как-то не вставал, а подумать о перспективе вечно обдолбанному Пьеро было как-то сложновато. Он просто плыл по течению и делал, что велят. Однако сейчас всё стало до ужаса понятно и очевидно. Его любимую хотели убить. И собирался это сделать ни кто иной, как шеф, которому Пьеро, при всех своих закидонах, привык доверять и на него полагаться.

От осознания этого факта у маленького шахида дичайше скакнул адреналин. Сосуды сжались, давление поднялось, кровь ударила в голову. Голова заболела так, что поэт чуть было не заорал как резаный.

— Ну, я к ним иногда заглядываю, вот как к тебе, — рассуждал тем временем Дуремар Олегович. — Насколько я понимаю, у них там не шоколадно. Во-первых, их всего двое. Электорат — насекомые и мелкие зверушки. До настоящего оружия они не добрались. Есть тесла и несколько ракет. Вообще-то управляемых, но пульт где-то внизу. То есть запустить-то они их могут. В белый свет как в копеечку. В принципе, базу можно взять в лоб. Если припахать нормальных бойцов…

К этому моменту в голове Пьеро всё, наконец, улеглось. Даже боль отступила. Ситуация стала чёткой, ясной и совершенно однозначной. А именно:

Карабас действительно намерен убить Мальвину, единственную и вечную любовь Пьеро.

Имея на то очень веские причины. Так что просить, рыдать, валяться в ногах — бесполезно.

Карабас понимал, что Пьеро это не понравится. Но Пьеро был ему нужен — хотя бы как эмо-транслятор.

Не потому ли он с такой снисходительностью относился к употреблению Пьеро айса, и всегда выделял ему хорошую пайку? Так что Пьеро постоянно ходил или обдолбанный, или на отходняках?

А ведь айс не только способствует раскрытию сверхъестественных способностей, но и подавляет способности естественные.

В первую очередь — способность здравого рассуждения.

Но сейчас Карабас прокололся.

Вероятно, из-за сочетания трёх факторов:

беспокойства из-за Евы,

алкоголя,

неожиданного визита Дуремара Олеговича.

Очевидно, основным был третий фактор. Визит потребовал от Карабаса концентрации внимания. Так что о лежачем Пьеро за стеночкой он то ли забыл, то ли решил, что это неважно.

Опять же, скверная звукоизоляция — об этом раввин мог и не знать.

Обычно Карабас страховал себя полусознательным ментальным контролем. Но лазить в больную голову больно — это Пьеро знал по собственному опыту телепата.

Так что, вероятнее всего, касаться сознания Пьеро Карабас сейчас инстинктивно избегает.

И сделает это лишь тогда, когда вспомнит, что вообще-то надо.

Из этого, в свою очередь, следовало:

У Пьеро есть буквально пара минут, чтобы принять какое-то решение.

Иначе Карабас прочтёт его мысли и пример меры.

Какие именно — неизвестно, но вряд ли гуманные.

В лучшем случае он заставит Пьеро принять хорошую дозу айса, а потом поработает с его памятью.

В худшем — парализует на несколько дней, а потом пленит Мальвину и заставит Пьеро убивать её своими руками. В воспитательных целях, например.

Хотя, скорее всего, Карабас не сделает ни того, ни другого, а придумает что-нибудь третье. Но, так или иначе, помочь любимой Пьеро не сможет ни в каком случае.

Единственный способ предотвратить подобное развитие событий — немедленно бежать.

Бежать к Мальвине, чтобы предупредить её и увести с базы.

Как добраться до базы, проникнуть на базу и т. п. — вопросы крайне важные, но их можно отложить на потом.

Однако бежать нельзя: выход тут один, через проходную комнату, где сейчас находится Карабас.

Теоретически можно выпрыгнуть в окно.

Высота — шесть с половиной метров. Если бы Пьеро был в норме и хотя бы в тактических ботинках — следовало бы поступить именно так.

Но у него разбита голова и он босой. Шансов на нетравматическое приземление и немедленное бегство достаточно мало.

Вывод: необходимо отключить сознание. Желательно — на время, пока Карабас не уйдёт или не заснёт.

Лучший… нет, какое там лучший! — единственно доступный в данной ситуации вариант — так как айса и других подобных средств у Пьеро под рукой нет — крепко удариться головой о что-нибудь твёрдое.

Будет адски больно.

А в сочетании со свежим сотрясом — чревато очень скверными последствиями.

Но других вариантов нет.

«Я шахид по базовой модели» — напомнил себе Пьеро. Он сосредоточился на идее боли и жертвы — неизбежной и желанной боли, прекрасной и желанной жертвы. Рывком поднялся (голову как будто проткнуло чем-то изнутри, но он выдержал), встал посреди комнаты. Теперь только выбрать стенку попрочнее и…

— Что такое? — взревел прямо в голове голос Карабаса.

В ту же секунду маленький шахид потерял контроль над своим телом. Через мгновение он уже валялся на полу, не способный пошевелиться. Но сознание, к сожалению, его не покинуло, хотя затылок трещал со страшной силой.

— Так-так-так, — гудел бар Раббас, обшаривая его голову. — Подслушивал… так, это стихи… а это совершенно лишняя информация… та-ак, а это что?!

В этот миг дверь номера хлопнула. Застучали копыта.

— Шеф, приве-е-ет, — раздался замученный голос Евы Писториус. — Ну я ща сдохну-у-у…

— Где?! Ты?! Была?!! — заорал раввин.

— Шеф, ну чего вы так… я с работы… Я совсем не справляюсь… Да вы сами посмотрите…

Невидимые тиски, удерживающие Пьеро, исчезли. Карабас торопился удостовериться в верности своей возлюбленной. И переключил всё внимание на неё.

У Пьеро было две или три секунды.

Полсекунды ушло на осознание того факта, что он раскрыт. Из чего следовало — немедленное бегство является единственным шансом. Ещё секунда — на рывок. Чтобы выдернуть вверх тугую оконную раму, потребовалось секунды полторы. Последние капли истекающего времени были потрачены на прыжок.