Наталья Алексина - Зелье первокурсников [СИ]

Там, небрежно привалившись к широкому бортику, стоял эльф в окружении трех девушек. Даже издалека его было сложно не узнать. С такой длинной косой и хрупким телосложением, только он мог выглядеть вполне мужественно.

Наискосок от него расположилась Энни, к которой мы и направилась. Мы едва уместились под дубами среди других ведьм, впритык к Энни. Чтобы как-то отвлечься от общего гвалта и эльфа я тут же сказала:

— Я в восторге от твоего зелья. Не волновалась, даже когда наша ведьма достала свой топорик для рубки.

— Моя прабабушка его придумала, когда ей надо было собрать шабаш из тридцати ведьм и сделать так, чтобы никто не поругался. Они потом еще на целый день задержались и устроили забеги на метлах. Ага, представляешь, им всем было уже за шестьдесят, а они скакали, как девчонки.

— А зачем ей нужно было столько ведьм?

— Есть ритуал для усиления магии, причем даже на расстоянии. Его по-разному можно применять. Но мне, например, больше всего нравится вариант, в котором даже маги не нужны, чтобы сделать обычное зелье более мощным. Только ведьмы, представляешь? А если собрать неполный круг из десяти или тринадцати, нужен всего один маг, чтобы провести любой ритуал, в котором обычно требуются в основном силы боевиков или созидателей!

— Это не тот, что применили в Новую войну? — уточнил Ильим. — Ты, случайно, не из рода Вейн?

— Моя прабабка была Вейн, но я Листам, по отцу И, да, она участвовала в войне. И была настоящей ведьмой. Такая, знаешь… метлой всех по спине и люди сразу, как по струнке. Страшная женщина. Хотя внешне на ведьму почти не походила, у нее были голубые глаза.

— Видя нашего декана почти каждый день, мне теперь кажется, что истинные ведьмы именно голубоглазые. Стоит записать в гримуар для потомков — остерегайтесь блондинок.

От фонтана послышался громкий смех, и я задержала взгляд на девушках. Салгант не смеялся, он рассеянно смотрел на адептов вокруг, как будто кого-то выискивая. Когда наши взгляды встретились, он замер, но стоило мне радостно махнуть рукой, он легко улыбнулся… и пошел к нам. Даже не попрощавшись с девушками.

Дошел и просто сел рядом. И выглядел так, как будто все время был на этом месте. То ли на свежем воздухе, даже среди осенней травы любые эльфы выглядят по-домашнему, то ли у него было какое-то зелье, наподобие самогонного, позволяющее везде чувствовать себя как дома.

Салгант внимательно оглядел и меня, и Ильима, и Энни, не обращая внимания на наши удивленные лица.

— Вы вчера что-то отмечали, — мелодично произнес он.

— Это все-таки написано на наших лицах, — удрученно вздохнула я, прекрасно понимая, что даже после полудня наша живописная помятость бросается в глаза, но все же с надеждой на лучшее уточнила. — Или ты ясновидящий?

— Нет просто у меня очень хороший слух.

— Если ты слышал, как поет Уилл, я тебе сочувствую. Мы с Лил после этого на жизнь под другим углом посмотрели и чтобы уснуть выпили зелье от нервов, — хрустальный смешок эльфа привлек к нам массу заинтересованных взглядов.

— О вашем празднике сегодня говорят все ведьмы вокруг. Что же вы отмечали?

— Студегорн засчитал задание, — с улыбкой ответила ему. — Спасибо тебе за помощь и прости, что мы тебя не позвали, все получилось как-то само. Сначала, вообще, были только пирожные.

— Я не сержусь, — эльф смотрел ясными глазами, отчего сразу становилось неловко, и я опустила глаза. И к своей радости, тут же нашла новую тему для разговора.

— Салгант, ты примерно можешь сказать по подвеске, которую сделал созидатель, сколько она еще будет жить?

— Наверное, — он растерянно посмотрел на меня. — Нужно на нее посмотреть.

Я достала свою колибри и, не снимая, положила в его руку. Она спала и даже не шевельнула крылышком, когда до нее дотронулись чужие пальцы.

— Теплая, — Салгант поднял глаза и улыбнулся. — Удивительная. Но жить ей, правда, осталось недолго. У Фицуильяма есть похожая, ему делала подвеску мать. Спроси, возможно, он знает больше. Странно, что она прозрачная. Как правило, подобные подвески стараются скопировать не только ауру хозяина, но и цвет, например, глаз.

Эльф неуверенно посмотрел в мои карие глаза и добавил:

— Или в случае с ведьмами, наверное, такая вещь могла бы стать зеленоватой. Отражать, как бы близость к природе или типичные черты ведьм вашего королевства, — еще более неуверенно закончил он.

— Типичные черты — это зеленые глаза с темными волосами? — спокойно спросила я, а эльф нерешительно кивнул. — Ильим, слышал? Кажется, тебе присвоено звание типичной ведьмы нашего королевства.

— Рей, — укоризненно произнес он.

Нас прервали подошедшие к эльфу девушки, те самые, что сидели с ним у фонтана. Как на подбор: высокие, стройные и в элегантных платьях. Как будто это была отобранная специально для Салганта делегация, которая не нервирует его чувство прекрасного, но очень занижает самооценку у всех остальных. Они подсели к нам и принялись о чем-то говорить. Начали, конечно, с погоды, но быстро перешли на учебу и в свой разговор втянули Ильима, даже Салгант им что-то иногда отвечал. Какое-то время мы с Энни сидели и слушали, но быть мебелью быстро надоело.

Чтобы сохранить крупицы привлекательности, хотя бы в своих глазах, через некоторое время мы попрощались со смешно рассеянным эльфом. Энни ждало домашнее задание, а меня лаборатория Астера. Ильим тоже пошел со мной, но иногда оглядывался на красавиц. Сейчас он был таким же рассеянным как эльф.

Впрочем, это настроение быстро прошло. В лаборатории сегодня не было место для шуток. Пришедшие первыми Карл и Лил уже были посажены к мышам, Ильиму моментальнс досталась незнакомая белка. А стоило переступить порог мне, как в руках оказалась лошадиная щетка и ведро воды.

— Вуд, — профессор был ужасно невозмутим, что откровенно настораживало. — Том пришел в себя и с этого дня его шерсть — ваша забота. За день она свалялась, кое-где испачкалась. Так что, вперёд. Да, ваш эксперимент удался, с этим я вас поздравляю.

Астер сел обратно за стол, а я увидела лежащего посреди лаборатории саблезуба. Он смотрел на меня неживыми, но очень умными глазами и, кажется, грустил. Его шерсть блестела серебром и лоснилась, как у самого ухоженного в мире лабрадора. Она даже отдаленно стала напоминать серую волчью, переходящую на животе в ослепительно белую. Только вот, полоски с саблезуба полностью сошли. И теперь главным отличительным знаком было угловатое сердечко на серой морде. Я ободряюще улыбнулась животному и неуверенно помахала щеткой. Хотела, сказать, не переживай, если что подрисуем. Но Том сделал круг, и лег ко мне задом.

Расчесывать шерсть было просто, но странно. Мягкая, но в то же время холодная, она ровно покрывала закаменевшие мышцы, как ковер. Пальцы сами зарывались глубже и пробегали по еле заметным швам.