Валерий Строкин - Земля обетованная [СИ]

— Эй, женщина, королева, — не унимался Лиль. — Ты уже вдова. Правь к берегу. Твоего мужа сожрали. Правь к берегу, говорю тебе, сейчас вынырнет дракон за новой жертвой, а ты баба хорошая, мне нравишься.

— Нет, я ему точно рожу набью, — прошипел я.

— Так долго под водой быть невозможно, — сказал незнакомый голос.

— Долго с драконом договаривается, — голос Брика Рыжика.

— Будет с ним дракон разговаривать, как же, — голосок Лиля. — Расходимся, люди, новый король на дороге к царству теней.

— Подождем немного, — неуверенный голос старосты.

— Слушай, хватит нервировать публику, появляйся, — прошептала Капа.

Наш «ялик» потихоньку сносило к речному истоку и порогам.

— Ладно, представление окончено. — Я вобрал в себя воздух и глубоко нырнул. Мне едва хватило воздуха, когда я вынырнул чертиком из табакерки возле берега.

Крича, все отшатнулись в сторону склона, словно увидели утопленника. Я весело оскалился и подмигнул старосте.

— Лодки готовы?

— Мигом, мой король! — облегченно воскликнул рыжий староста.

— Да здравствует король! — рявкнул корчмарь. Его сыновья подхватили клич. За ними остальные:

— Да здравствует король!!!

Довольный и удовлетворенный, я раскланялся.

— Обещаю — улов будет хорошим. В замок доставьте, — я прикинул аппетиты Гоши и свои, — пятьдесят кило рыбы.

— Сколько, ваше величество? — переспросил староста.

Зашуршало дно резиновой лодки, Капа выскочила на берег.

— Они не имеют понятия о единицах измерения веса.

— Извиняюсь. Тогда три мешка рыбы. Будете доставлять их ежедневно в замок, и обещаю, что дракон никогда на вас не нападет и вы можете спокойно заниматься рыбной ловлей.

Толпа восторженно заревела.

— Ты думаешь, для Гоши достаточно трех мешков рыбы? — тихо спросила Капа.

— Думаю, что да. Лиль, твой арбалет я конфисковываю. Оружие массового поражения отныне под запретом.

— Что? — не понял жрец.

— Твой арбалет уплывает в замок. Я помещу его в экспозицию королевского музея, в отдел средневекового охотничьего оружия.

— Что-о-о-о?!

— Арбалет в замок, — приказал я старосте.

— Я вас всех прокляну, — взвизгнул жрец.

— А я прикажу отрубить тебе голову, — сказал я, придавая голосу холодную убедительную строгость.

Лиль побледнел и ничего не ответил. Я положил на его плечо руку, крепко сжал пальцы и елейным голосом тихо посоветовал:

— И вообще, работник культа, придумайте какие-нибудь новые, не кровожадные обряды общения с богами, не все любят кровь. Побольше курений, благовоний, молитв и медитаций. Поверь на слово, богам понравится.

Лиль, открыв рот, смотрел на меня безумными глазами. Эх, если бы тогда я взял и открутил ему голову…

Если бы я был президентом и ежемесячно, как полагается, должен был отчитываться перед своими избирателями с высокой трибуны, я бы сказал: «Дорогие россияне…» — нет, не так. «Дорогие атланитяне», — и не так. «Дорогие товарищи, господа, братаны»? Не то…

Бог миловал, я не президент, я — король и лапшу вешать не привычен. Поэтому, архивируя подвиги для потомков и сына Сергея — думаю, что когда-нибудь он здесь объявится, — могу записать следующее…

Соцобязательство по углублению речного русла и частичному уничтожению порогов было выполнено. Прорубил окно не в Европу, а больше — к материку Евразия и буйному Атлантическому морю-окияну с помощью пороха. Когда все подготовили, так жахнули, что река вспять повернула.

Чудовищный взрыв произвел на рыбаков неизгладимое впечатление. Несколько дней они боялись со мной заговорить и при встрече делали предохранительные жесты от сглаза — плевок через левое плечо.

Я дал себе слово, что никогда больше не воспользуюсь древним милитаристическим изобретением китайцев. Нечего пугать аборигенов, надо радоваться, что они не доросли до древних китайцев династии Тан или Мин. И пусть не дорастают. Всему свое время.

Артур изучал небо нашего мира и клятвенно заверял, что столкновений с кометами и метеоритами в ближайший миллион лет не предвидится. Гибель от звездного молота нам не грозит.

Итак, река вернулась в свои берега. Средняя глубина — два, два с половиной метра, для галер большего не надо.

В южной части озера обнаружились громадные пещеры-гроты. Когда-то из них добывали камень для замка. Позже, чтоб не пустовали, их использовали в качестве доков для галер. Галеры мы вывели наружу и стали подготавливать к плаванию. Я и сам отправился бы на материк, но Капа не разрешает. «Это слишком далеко, это слишком неразумно… Я боюсь оставаться с Анжелой одна, а вдруг что случится? Нет, Петя, и еще раз нет, даже не думай…» Одним словом — женщины.

Капа нашла себя. В поселке появилось новое, пахнущее кедром здание. Над крыльцом на золотой табличке, пожертвованной женой старосты, выгравированы священные слова: «ШКОЛА». Конечно, надпись была сделана кириллицей, кузнецом Гефетом.

Деревня медленно превращается в поселок городского типа. Люди начали посещать школу — начальные и подготовительные классы. Капе это занятие по душе, но еще больше — детям и взрослым. Почему-то они считают, что скоро научатся владеть магией и станут великими жрецами.

Лиль две недели болтался по деревне с зеленым лицом, а затем сгинул в неизвестном направлении. В жреческом домике окно закрыто, двери заколочены крест-накрест. Стоящая рядом бронзовая чаша, со старыми потеками крови жертвенных животных, завалена полевыми цветами, клочками одежды, обрезками ногтей. Словом, на́ тебе, Боже, что нам не гоже. К обрядовому столбу, символу мужского начала богов и богоизбранных, привязаны пестрые ленточки и душистые пучки трав. Говорят, раньше к нему привязывали воров, государственных преступников, шпионов, нарушителей законов и прочих подозрительных лиц. До летального исхода в них кидали камешками. Кучка речных голышей и сейчас лежит под столбом. Лиль пропал — никто плакать не стал…

Хорошо, что взрывы были после его исчезновения. Вот он не успокоился бы, пока не узнал правду о порохе.

Кузнец Гефет Вул меня немного помучил, но я его навел на мысль, как добыть из обогащенной руды железо. Пусть оно будет невысокого качества, высокоуглеродистая сталь дело серьезное, но железо это не бронза.

Да, Гоша выздоровел. Дракоша, как ласково называет Анжела, оказался веселым, безобидным и любопытным. Рыбы, которую ежедневно привозят рыбаки, хватает с избытком. По ночам мы его выгуливаем, иначе не даст спать — будет выть и мяукать. Днем не выведешь — рыбаков перепугаешь. Выгуливаем втроем, по графику. Оказывается, «прокатиться на драконе по ночному озеру под звездами, да под луной — непередаваемый кайф», — говорит Анжела, и я с ней согласен. Тем не менее Гоша не игрушка, а живое существо, родившееся в море, и как это не прискорбно признать, теперь он может и должен вернуться домой. Думаю им воспользоваться, когда флотилия пойдет мимо пиратской стоянки, созданной гвардейцами-дезертирами. С появлением Гоши и гибелью со всем семейством предыдущего короля (Гоша случайно перевернул их лодку: плавать, к сожалению, никто не умел) часть замкового гарнизона ушла в низовье реки и занялась выгодным и прибыльным ремеслом — пиратством, а по-современному — рэкетирством. Проходящие мимо суда должны были платить дань.