Валентина Елисеева - Ошибка бабушки

Перед сумрачно молчащим демоном-хранителем замерцал знакомый желто-золотистый шарик, Квазик ткнул в него когтем, Вера закричала: «Стой! Не сметь исчезать посреди диалога!» – и вцепилась в Квазика мертвой хваткой.

Их затянуло в золотистый туннель, который странно искрил и кривился. Квазик ругался не на универсальном, так как Вера его не понимала, но это было и к лучшему, так как орал он что-то явно уровня 18+++. Даже, вполне возможно, уровня 40+, так что Вере не по возрасту было выслушивать такие ругательства. В перерывах между матюгами чего он там бухтит про не рассчитанную перегрузку и закукливание туннеля? Про отсутствие гравитационно связанных структур на пути следования? Это очень плохо?

– Держись крепче! – рявкнул Квазик, обхватывая ее руками и обвивая хвостом.

Далекие звезды закружились в сплошном хороводе, вызывая головокружение и тошноту, и Вера зажмурилась, тесно прижавшись к надежной широкой груди полосатого демона.

«Всю жизнь не везло с мужчинами, так хоть помру в крепких мужских объятиях», – мелькнула несвоевременно веселая мысль. У нее начинается истерика? Почему каждое утро происходят какие-то катаклизмы?!

Уши заложило от низкого гула, потом раздался громкий хлопок, и Вера с визгом впилась ногтями в плечи хранителя. Сомкнутые веки не смогли загасить свет ослепительной вспышки и перед глазами поплыли красные круги. Складывалось устойчивое ощущение, что ее крутит в центрифуге, которая с громким скрежетом и взрывами разваливается на части. А потом Веру словно выплюнуло наружу и все звуки стихли. Ноги встали на ровную поверхность, но Веру продолжало шатать и штормить – ее вестибулярный аппарат рассвирепел от перегрузок, махнул рукой на нерадивую хозяйку и ушел на заслуженный отдых.

– Глаза открыть можно? – тихонько просипела Вера, боясь отлепиться от демона-хранителя.

– Лучше не надо, – мрачно ответили ей.

Давно известно, что лучший способ заставить женщину широко распахнуть глаза – это сказать, что их следует держать крепко закрытыми, причем – без объяснения причин. Вера оторвала голову от мускулистой груди и поспешно осмотрелась.

Мамочки! Они с Квазиком стояли у подножия какой-то черной скалы, а их окружали полуголые дикари в набедренных повязках и с яркими перьями на головах, точь-в-точь, как на иллюстрациях в книгах Фенимора Купера. С серого неба светило голубое солнце, а трава под ногами дикарей была фиолетового оттенка.

– День без попытки суицида – это бесцельно прожитый день, да? – устало спросил Квазик, затягивая Веру за свою широкую спину и обозревая море свирепых диких лиц и частокол наставленных на них копий. – В ауре вашей планетки я видел склонность к пониженному инстинкту самосохранения. И ты еще будешь кричать, что не такая, как говорит строгая наука?!

– К-к-к-крич-чать я буду, – перепугано прошептала Вера, – но не о науке. Буду просто кричать: А-А-А-а-а-А-А-А!!!!!

Дикари шарахнулись в сторону от неожиданности, а Квазик подхватил вопящую женщину на руки и понесся галопом вверх по горе. Мимо замелькали острые копья, но радужная оболочка, окутавшая беглецов, отклоняла оружие в сторону.

– А если они нас догонят? – в панике прокричала Вера.

– Они не пойдут на эту гору, у них табу, – спокойно ответил Квазик, будто не бежал во весь опор вверх по пересеченной горной местности с шестьюдесятью килограммами живого веса на руках, а мирно сидел в домашнем кресле.

– А если защита истощится?! Нас прибьют копьями к скале!

– Мы спрячемся.

Куда они спрячутся, Вера спросить не успела: Квазик протиснулся в расщелину, и они очутились в холодном полутемном гроте. Снизу гневно завопили дикари, явно призывая на их головы кары всех богов и оскорбляя последними словами. Почему аборигены не рванули за ними и почему подъем на гору для них табу, стало ясно при первом же взгляде на содержимое грота: это был склеп.

Вдоль стен тянулись каменные саркофаги и на каждом стоял голый череп его владельца, украшенный кособокой повязкой из ярких перьев.

– Этого вождя сегодня хоронили. Не повезло нам – прямо на окончание церемонии попали, – заметил Квазик, равнодушно указывая на последний каменный гроб, на котором возвышалась вполне свежая голова в тех же перьях.

Сознание Веры тоненько пискнуло и отправилось вслед за вестибулярным аппаратом, также помахав ручкой нерадивой хозяйке.

– Ты очень странная: живого и страшного меня не боишься, а от вида мертвой и совершенно безопасной головы в обморок упала, – услышала Вера, когда ее сознание робко и пугливо вернулось на положенное ему место, так же как и сердце, возвратившееся из кратковременной командировки в пятки.

– Мы еще ТАМ? – не открывая глаз, спросила Вера.

– А где же? Этот мир не мой подопечный, на открытие трансгрессионного туннеля нужно разрешение его хранителей. Нас сюда в режиме чрезвычайной ситуации выбросило, так как твой неразумный бросок на меня и внезапное перемещение вызвали незапланированное превышение трансгрессируемой массы, туннель стал коллапсировать и вот – нас выбросило в ближайшем живом мире, где ты можешь спокойно существовать без автономной сферы жизнеобеспечения. И хорошо, что этот мир нашелся – как назло, мы летели над самыми пустынными кластерами! О чем ты думала, Вера?!! На кой тебе лингва, если ты ею не пользуешься?! То, что невозможно в последнюю секунду поменять параметры трансгрессионного туннеля – это всем известно!!!

– О, твоя любимая фраза. Значит, все в порядке. – Вера села. Поежилась и обхватила себя за плечи. – Слушай, я верно поняла, что универсальный язык позиционен?

– Да, – недоуменно подтвердил Квазик, – смысл слов зависит от их места в предложении.

– Тогда скажи, в каких местах фразы: «Я до чертиков боюсь отрубленных голов и гробов с мертвецами», уместно вставить междометие « А-АААА-А-А!!! »?

Веру била паническая дрожь, предвещая скорый приход неудержимой истерики. Она посмотрела на озадаченного Квазика и завопила:

– Я всю жизнь работала бухгалтером! Тихо, мирно, никого не трогая! Самое большое зверство, с которым имела дело, – аудиторская проверка финансовой отчетности! Да я в кунсткамеру ни разу не ходила – мне от ее рекламных буклетов тошно становилось! А тут…!!!

Вера взмахнула руками, уткнула голову в колени и затряслась, клацая зубами от страха.

– Но, Вера, здесь нечего бояться – голова на тебя не нападет, она мертвая!

– А-а-а, не напоминай! – взвыла несчастная москвичка, видевшая такие кошмары только в кино. – Понятие «иррациональный страх» тебе знакомо?!

– Нет.

– Кто бы сомневался. Сделай что-нибудь, забери нас отсюда!