Ольга Болдырева - Охотники на принцесс [СИ]

Люди вокруг заохали, кто-то быстро осенил себя знаком создательницы — у людей он немного отличался от принятого среди моего народа, был более поспешным и простым. Правой рукой перед лицом на уровне глаз ставилась точка, затем прочерчивалась линия до сердца, и от него по часовой стрелке замыкался круг. У нас таких кругов было три: глаза, символизировавшие разум; сердце, представляющее чувства; и объединяющая их душа.

Смотря как торопливо, но искренне и привычно люди обращались к Сирин, я решил, что, пожалуй, такое упрощение было простительно и допустимо. Наверное, мне тоже стоит заглянуть в церковь. Я видел где-то недалеко от главной площади покатый купол… Надеюсь, как и во всех прочих местах, обитель создательницы готова принять страждущих в любое время суток.

— Да… — протянул купец, после того, как охи, наконец, смолкли, и народ замер в ожидании продолжения. — На уши поставили конгрегации и чрезвычайных дел, и доктрины веры. Почти сотню ловцов, чуть ли не всех ныне живущих, отправили на поиски мальчишки. Вчера вот что-то в городе почудилось — так мы по дороге двух служителей повстречали.

Получается с тем, первым, три.

Что-то я совсем неправильное сделал. Но идти на попятную как-то глупо. Сами мы с Лианом Нэль точно не отыщем. Это иголка даже не в стоге — в целом море сена.

А с другой стороны, что я так зациклился на себе? Может быть, пока я сервировал стол для сущности, где-то на соседней улице какой-нибудь некромант доваривал себе суп из младенца во славу Бездны?

Под таким углом зрения все сразу стало как-то проще и легче.

— А ведь у нас пяток лет тому назад одного дедка поймали, — сдув со своего бокала пенную шапку, сообщил торговцу немолодой мужчина. Судя по чуть более богатой одежде — либо староста, либо еще кто-то наделенный властью.

Местные наперебой загалдели, пытаясь поведать о жутком маге, а сопровождающие купца тут же оживились, предвкушая новую историю, которую можно будет рассказывать в других местах.

Староста, шикнув на деревенских, сам взял слово.

Я слушал не то, что бы завороженно, но старался не упустить ни одной детали рассказа. Получалось так: в то время, когда деревней заведовал еще отец нынешнего старосты, у них появился неизвестный никому, крайне отощавший и дерганный мужчина, находившийся уже в тех годах, когда человека можно смело называть стариком. Он представился целителем, рассказал, что отправился в полнолуние за травами, угодил в ловушку болотных огоньков и едва вырвался из нее буквально пару дней назад. Ни местности, ни чего еще узнать и вспомнить толком не мог, поэтому попросил занять избушку давно почившей травницы, стоящую по ту сторону лесной границы. Целитель сказал, что ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя, затем он обязательно отправится на поиски своего дома, а пока отплатит добрым людям своей силой.

Те против не были, тем более, позднее выяснилось, что лечил он действительно отлично. К нему и заболевшую скотинку вели, и сами приходили, и вообще жилось в те годы мирно и спокойно. И засухи, и прочие погодные беды их почему-то обошли, и умерли всего несколько человек — и то по собственной глупости. Один пьяница под лед ушел, другого волки задрали, когда тот попытался отвоевать у них своего козла, сбежавшего из загона.

А потом в деревню пришли ловцы и без особых усилий прикончили целителя. Тот даже не сопротивлялся. Впоследствии выяснилось, что никакой это был не целитель, а самый настоящий некромант, который на целый город наслал чуму, а потом еще и умерших поднял, едва не устроив полноценный прорыв с той стороны.

— Что же он не сопротивлялся? — удивился купец.

— А кто ж его знает? — пожал плечами староста. — Может, всю силу истратил, может, понял, что натворил и решил ответить за свои грехи. Мы уж, если совсем честно говорить, пожалели его. Когда ловцы уехали, даже прах похоронили, вы уж не запишите нас в еретики. Только нам он ничегошеньки плохого не сделал. Наоборот, помогал. Мы даже избушку трогать не стали, и за младшими следим, чтобы не бегали туда. Ловцы и так все, что надо сожгли, а мелочи, которые остались — вряд ли опасны.

Остальные люди покивали, подтверждая слова мужчины.

Вот такие интересные создания. Подумаешь, злобный некромант истребил целый город? Он мне корову вылечил и зуб больной в придачу, поэтому он хороший… Странная логика.

Однако фраза о почти не тронутой избушке заставила меня замереть от предвкушения. А что если ловцы нашли не все? Вдруг, там можно отыскать какие-нибудь заметки или подсказки? Как бы они сейчас пригодились! Особенно, если некромант действительно был настолько сильный, как рассказали.

— Ладно. Хватит о прошлом! Я угощаю, — вскричал староста и стукнул крепкой кружкой по столу: — Завтра дочь замуж выдаю, гуляем!

Собравшиеся в зале заметно оживились и загалдели в ответ.

Я же, еще раз лениво ковырнув ужин вилкой, шепнул Лиану:

— Не знаю, что делать с рисунком. Пойду — помолюсь создательнице, может, появятся какие-нибудь мысли. Ложись пока, ритуал проведем под утро. Я разбужу.

Демон, с удовольствием прихлебывая халявный эль, от меня отмахнулся.

Что ж… а я пока навещу избушку некроманта.

Я вышел из трактира и осмотрел укрытую сумерками деревню.

Почти во всех домах горел свет, кое-где слышались смех или разговоры на повышенных тонах, но на узких улочках людей не было. Это играло мне на руку. Хотя для начала я, правда, собирался заглянуть в церковь и поставить создательнице свечку. Может быть, она компенсирует огромную подлость свадебного обряда приятным завершением наших поисков?

Всего за пару минут я быстрым шагом добрался до центра селения, отмеченного небольшой круглой площадкой с возвышением, на которое был поставлен позорный столб. Сейчас место пустовало, но остатки гнилой репы и камни, валяющиеся на грубо сколоченных досках, подсказывали, что не так давно здесь наказали какого-то неудачника. Покрутившись на площади, я, наконец, разглядел в сгущающихся сумерках небольшой купол и, несколько раз запутавшись в тесных проходах между домами, через пару минут все-таки вышел к искомому.

Скромная деревянная церковь стояла чуть на отшибе, за линией свежих, недавно поставленных домов, один из которых еще пустовал, видимо, дожидаясь новой семьи. С городским храмом она ни в какое сравнение не шла. Про наши святилища вообще стоило промолчать. Зато в узких окнах были видны огоньки свечей, резные двери оказались приветливо распахнуты, а перечеркнутый наискосок круг на куполе — знак создательницы — был отлит из чистого серебра, на это жители не поскупились.