Роберт Шекли - Паломничество на Землю [сборник рассказов]

Наступили темно‑серые сумерки, когда появился телепортированный общественный маркшейдер. Это был невысокий, приземистый робот, отделанный старомодным черным лаком.

– Добрый день, сэр, – сказал он. – Вы хотите сделать заявку? Обычную заявку на неограниченную добычу?

– Да, – ответил Моррисон.

– А где центр вышеупомянутой заявки?

– Что? Центр? По‑моему, я на нем стою.

– Очень хорошо, – сказал робот.

Вытащив стальную рулетку, он быстро отошел от Моррисона на двести ярдов и остановился. Разматывая рулетку, робот ходил, прыгал и лазил по сторонам квадрата с Моррисоном в центре. Окончив обмер, он долго стоял неподвижно.

– Что ты делаешь? – спросил Моррисон.

– Глубинные фотографии участка, – ответил робот. Довольно трудное дело при таком освещении. Вы не могли бы подождать до утра?

– Нет!

– Ладно, придется повозиться, – сказал робот.

Он переходил с места на место, останавливался, снова шел, снова останавливался. По мере того как сумерки сгущались, глубинные фотографии требовали все большей и большей экспозиции. Робот вспотел бы, если бы только умел это делать.

– Все, – сказал он наконец. – С этим покончено. Вы дадите мне с собой образец?

– Вот он, – сказал Моррисон, взвесив в руке обломок золотоносной породы и протягивая его маркшейдеру. – Все?

– Абсолютно все, ответил робот. – Если не считать, конечно, того, что вы еще не предъявили мне Поисковый акт.

Моррисон растерянно заморгал:

– Чего не предъявил?

– Поисковый акт. Это официальный документ, свидетельствующий о том, что участок, на который вы претендуете, не содержит радиоактивных веществ до глубины в шестьдесят футов. Простая, но необходимая формальность.

– Я никогда о ней не слыхал, – сказал Моррисон.

– Ее сделали обязательным условием на прошлой неделе, объяснил маркшейдер. – У вас нет акта? Тогда, боюсь, ваша обычная неограниченная заявка недействительна.

– Что же мне делать?

– Вы можете, – сказал робот, – вместо нее оформить специальную ограниченную заявку. Для этого Поискового акта не требуется.

– А что это значит?

– Это значит, что через пятьсот лет все права переходят к властям Венеры.

– Ладно! – заорал Моррисон. – Хорошо! Прекрасно! Это все?

– Абсолютно все, ответил маркшейдер. – Я захвачу этот образец с собой и отдам его на срочный анализ и оценку. По нему и по глубинным фотографиям мы сможем вычислить стоимость вашего участка.

– Пришлите мне что‑нибудь отбиться от волков, – сказал Моррисон. – И еды. И послушайте: я хочу «Особый старательский».

– Хорошо, сэр. Все это будет вам телепортировано, если ваша заявка окажется достаточно ценной, чтобы окупить расходы.

Робот влез в вихрь и исчез.

Время шло, и волки снова начали подбираться к Моррисону. Они огрызались, когда тот швырял в них камнями, но не отступали. Разинув пасти, высунув языки, они проползли оставшиеся несколько ярдов.

Вдруг волк, ползший впереди всех, взвыл и отскочил назад. Над его головой появился сверкающий вихрь, из которого упала винтовка, ударив его по передней лапе.

Волки пустились наутек. Из вихря упала еще одна винтовка, потом большой ящик с надписью «Гранаты. Обращаться осторожно», потом еще один ящик с надписью «Пустынный рацион К».

Моррисон ждал, вглядываясь в сверкающее устье вихря, который пронесся по небу и остановился неподалеку от него. Из вихря показалось большое круглое медное днище. Устье вихря стало расширяться, пропуская нижнюю часть огромного медного сосуда, которая становилась все шире и шире. Днище уже стояло на песке, а сосуд все рос вверх. Когда, наконец, он показался весь, в безбрежной пустыне стояла гигантская вычурная медная чаша для пунша. Вихрь поднялся и повис над ней.

Моррисон ждал. Его запекшееся горло саднило. Из вихря показалась тонкая струйка воды и полилась в чашу. Моррисон все еще не двигался.

А потом началось. Струйка превратилась в поток, рев которого разогнал всех коршунов и волков. Целый водопад низвергался из вихря в гигантскую чашу.

Моррисон, шатаясь, побрел к ней. «Надо было попросить флягу», – говорил он себе, охваченный страшной жаждой, ковыляя по песку к чаше. Но вот, наконец, он встал под «Особым старательским» – выше колокольни, больше дома, наполненным водой, что была дороже самой золотоносной породы. Он повернул кран у дна чаши. Вода смочила желтый песок и ручейками побежала вниз по дюне.

«Надо было еще заказать чашку или стакан», – подумал Моррисон, лежа на спине и ловя открытым ртом струю воды.

(перевод А.Иорданский)

Утром 12 апреля 1959 года Нед Бринн проснулся, умылся и оделся. Ровно в час тридцать пополудни ему предстояло встретиться с Беном Бакстером, главой компании «Бакстер». Вся будущность Бринна зависела от этого свидания. Если бы заручиться поддержкой гигантских бакстеровских предприятий, да еще и на сходных условиях…

Бринн был статный, красивый тридцатишестилетний брюнет. В его обдуманно приветливом взгляде сквозила почти фанатическая гордость, а крепко стиснутые, губы выдавали непроходимое упрямство. В движениях проглядывала уверенность человека, постоянно наблюдающего за собой и умеющего видеть себя со стороны.

Бринн уже собрался к выходу. Он зажал под мышкой трость и сунул в карман «Американских пэров» Сомерсета.

Никогда не выходил он из дому без этого надежного провожатого.

Напоследок он приколол к отвороту пиджака золотой значок в виде восходящего солнца – эмблему его звания. Бринн был уже камергер второго разряда и немало этим гордился. Многие считали, что он еще молод для такого высокого поста. Однако все соглашались в том, что Бринн не по возрасту ревниво относится к правам и обязанностям, присущим его положению.

Он запер квартиру и направился к лифту. Здесь уже стояла кучка жильцов, в большинстве – простые обыватели, но среди прочих также и два шталмейстера. Когда лифт подошел, все расступились перед Бринном.

– Славный денек, камергер, – приветствовал его бой, нажимая на кнопку лифта.

Бринн склонил голову ровно на дюйм, как и подобает в разговоре с простолюдином. Он неотступно думал о Бакстере. И все же краешком глаза приметил в клетке лифта высокого, ладно скроенного мужчину с золотистой кожей и характерным лицом полинезийца, что подтверждали и наискось поставленные глаза. Бринн еще подивился, что могло привести чужестранца в их прозаический многоквартирный дом. Он знал большинство жильцов по ежедневным встречам, но, конечно, не узнавал ввиду их скромного положения.

Когда лифт спустился в вестибюль. Бринн уже и думать забыл о полинезийце. У него выдался хлопотливый день. Он предвидел трудности в разговоре с Бакстером и хотел заранее все взвесить. Выйдя на улицу, в пасмурное, серенькое апрельское утро, он решил позавтракать в кафе «Принц Чарльз».