Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

— Уходите, — говорит он. — Уходите все. Государственный заказ. Сегодня мы не можем продавать капсулы — нехватка витаминов.

Парни в очереди застонали.

— А как же моя семья? — кричит один. — Моя старушка и ребенок уже три дня ничего не едят, кроме нескольких капсул с и пол-унции Е.

— Извини, — говорит парень в окне. — Ты же знаешь, как это бывает. Я не несу за это ответственности.

— Мы должны поесть, — говорит парень в очереди. — Это все проклятые бутлегеры! Почему их не ловят?

Большинство мужчин отворачиваются. Я иду дальше. Вдруг замечаю, что к одному из парней в очереди подкрадывается человечек с маленькой крысиной мордочкой.

— Хочешь капсул, приятель? — бормочет он. — У меня тут есть кое-что… свежее. От А до Я, все, что захочешь, если будешь держать рот на замке.

Парень как-то странно смотрит на Крысиную морду, и говорит:

— Мои родители голодны. Сколько стоит двухдневный запас общих пайков?

Крысиная морда улыбается.

— Десять баксов, — говорит он.

— Десять баксов?! — восклицает парень. — Да это ж грабеж — такие капсулы стоят не больше 80 центов в обычном магазине!

Крысиная морда снова улыбается.

— В обычном магазине их нет, — шепчет он. — Ты же знаешь. Десять баксов, приятель. Тебе повезло, что они у меня есть.

Парень протягивает ему деньги и берет маленький тюбик. Я не жду, чтобы увидеть больше, но знаю, что Крысиная морда идет дальше по улице. Я догадываюсь, что имел ввиду Грант, говоря мне в самолете о нехватке витаминов. Это как подпольная торговля выпивкой. Потому что, видите ли, этим людям нужна еда. Она должна быть у них. А потому бутлегеры сбывают эти штуки… ну уж нет, я на это не куплюсь. Может быть, я становлюсь мягче на старости лет.

Во всяком случае, я больше об этом не думаю, потому что подхожу к бильярдной Гориллы и захожу внутрь. Заведение выглядит, как и прежде, и снаружи так же пусто. Там сидит только один парень, какой-то новенький. У него красное лицо с бородавками, а во рту засохший окурок. Цепной пес.

— Привет, дружище, — приветствую я его. — Горилла здесь?

Бородавчатый медленно осматривает меня.

— Может быть. Кто его ищет?

— Скажи ему, что его хочет видеть Левша Фип. Это насчет пяти тысяч.

— У тебя есть пять штук?

— Я собираюсь получить от него пять тысяч, — поправляю я.

Он смотрит на меня с прежней ухмылкой. Но я смотрю на него в ответ, и в конце концов он слезает со стула и уходит в заднюю комнату. Через пару минут он возвращается.

— Входи, — говорит.

Поэтому я ковыляю туда и открываю дверь.

— Чего тебе, дедуля? — слышится голос.

Я вижу большого толстяка, сидящего за столом. У него лысая голова и пара лишних подбородков, но в основном он весь состоит из челюстей вверх от шеи и рук вниз от нее же. Он похож на Кинг-Конга с плохо выбритым лицом.

— Прошу прощения, Кудряш, — говорю я. — Где я могу найти Болтуна Гориллу?

— В аду, — отвечает толстяк за столом. — Он умер восемнадцать лет назад. Если подумать, ты и сам не так уж далек от смерти, дедуля.

— Не называй меня дедулей! — рявкаю я. — Или я выпущу воздух из твоих подбородков, морж-переросток.

Потом толстяк встает из-за стола, и я вижу, что он футов десяти ростом, а может, шести с половиной. Большая его часть — мускулы, а остальное — подлость, поэтому, когда он смеется, это на меня не действует, а когда протягивает руку, я не сжимаю ее в братской хватке.

— Кто вы и что вам нужно? — говорит он, подходя.

— Я Левша, а Болтун Горилла должен мне пять штук за собачьи бега, — упрямо повторяю я твердо. Только о ногах моих не скажешь того же, потому что они тянут меня к двери.

— Ну, я племянник Гориллы и уже много лет руковожу этим шоу. Я никогда не слышал, чтобы мой дядя упоминал ваше имя, и он, конечно, никогда не упоминал, что должен кому-то пять пенни, не говоря уже о пяти тысячах. Так что мой тебе совет, Фип, убирайся отсюда, пока я не задушил тебя усами, старая ты мочалка!

— Я так понимаю, вы не хотите заплатить мне? — спрашиваю я, просто чтобы убедиться.

Толстяк протягивает руку и хватает меня за шею.

— Нет, — говорит он, поднимая меня с пола и тряся, как тряпку. — Хотя я вижу, что пять тысяч долларов тебе пригодятся, хотя бы для того, чтобы оплатить больничные расходы после того, как я тебя отделаю.

Это не очень хорошая новость, и еще хуже, когда он бьет меня по голове. Я просто беспомощно болтаюсь в его ручище, пока толстяк замахивается для очередного удара, когда вдруг он бросает меня на пол.

В комнату входит еще один парень, и он привлекает внимание толстяка. Я лежу на полу, смотрю вверх и вижу, что это не кто иной, как Крысиная морда, слизняк, который продавал контрабандные витаминные капсулы горожанам.

Он так взволнован, что даже не замечает меня и чуть не наступает мне на лицо.

— Все идет отлично, босс! — кричит он толстяку. — За последний час я продал таблеток на триста баксов. Остальная часть мафии прикрывает район. У нас кончаются запасы.

Крысиная морда все еще говорит, когда Бородавочник входит из передней комнаты. В руке у него ацетиленовая горелка.

— Ребята готовы сегодня вечером снова прорыть туннель к правительственному складу, — говорит он. — Мне прислать грузовики?

Толстяк как-то странно на него смотрит.

— Вы, птички, слишком много щебечете, — говорит он Крысиной морде. — Возвращайся и скажи мафии, чтобы на сегодня прекратили продажи. Мы не хотим насытить рынок сразу.

Затем он поворачивается к Бородавочнику.

— Спускайся… на склад. Парни пробивают туннель из соседнего здания. Но оставь факел мне. Думаю, он мне пригодится. Теперь — порох!

Эти двое выходят из комнаты, даже не заметив меня. Я лежу на полу и слушаю птичек, щебечущих из-за удара по голове, но при этом еще и думаю. Если эти парни — те, за кем охотится Грант, они занимались контрабандой витаминов из этого места. Одна банда, должно быть, роет туннель, чтобы украсть правительственные припасы, а другая выходит и продает таблетки. А этот толстяк — их лидер. И вот я заперт в комнате с племянником Гориллы. Мне шестьдесят лет, у меня нет пушки, а он довольно жесткий тип.

То, что он хочет мне сказать, тоже не обнадеживает. Гадина стоит надо мной и смотрит вниз с отвратительной ухмылкой.

— Мне жаль тебя, дедуля, — говорит он. — Я только собирался избить тебя и отправить в больницу. Но теперь ты услышал слишком много, так что, думаю, твоя следующая остановка — морг.

Я быстро соображаю.

— Есть у тебя сердце или нет? — говорю я ему. — Я пожилой человек и знал твоего покойного дядю, можно сказать, даже связан с ним. Я всего лишь отсидел двадцать лет, но родом из Верхнего города. Я могу тебе помочь.

Толстяк стоит надо мной и смеется.

— Бесполезно, дедуля, — говорит он. — С вами, старомодными гангстерами, покончено. Мы больше не используем удочки и гремучки. Это большой бизнес. Я самолично противостою федеральному правительству и побеждаю. У нас под этим заведением хранится восемьдесят миллионов капсул витаминной пищи, и сегодня вечером мы добудем еще тридцать миллионов. У меня сотня ребят, организованных для прикрытия контрабандных территорий. Это большой бизнес. В нашей власти дюжина городов. Ты думаешь, я какой-то мелкий сопляк из бильярдной, как мой покойный дядя? Ни на минуту — это большое дело, а вы, бывшие, никуда не годитесь.