Антон Воробьёв - Отпуск на Земле [СИ]

— Никак нет, — встал по стойке смирно Олег.

— Тогда время пошло, — сказал Сакрадов и нажал на секундомер.

Мы переглянулись и рванули вперед. Местность пока была ровная, почва напоминала песок. Я бежал со скоростью Ларисы, Олег и Павел ушли вперед. Медленнее всех бежала Анюта, рядом с ней держался Илья. Респиратор почти не чувствовался, только дышали все как паровозы: воздух шипел, проходя через фильтр. К счастью, в наушник рации был встроен собственный микрофон, иначе в ушах постоянно стояло бы чье-то сопение.

Примерно через километр мы добрались до обрыва. Олег с Павлом уже спускались, Игорь помогал Насте зацепиться за край. Я оценил высоту на глаз — где-то 10 метров, есть места, чтобы поставить ногу и схватиться рукой. Перекинув Ларису на первый уступ, я начал спускаться сам и тут услышал вскрик Павла. Повернувшись, я увидел, что он валяется на земле и держится за ногу.

— Чего там? — спросил я Олега, который склонился над ним.

— Похоже на вывих.

— Сейчас спущусь, не трогай его.

Это и впрямь был вывих. Лодыжка начала распухать, поэтому вправлять на месте я не рискнул.

— Надо позвать врача, — сказала Лариса.

— Тогда нас снимут с дистанции, — заметил Олег.

— Паша, ты можешь прыгать на другой ноге? — спросил я.

— Постараюсь, — проскрипел он зубами.

Я помог ему подняться и сделать пару шагов, опираясь на меня. В принципе, держался он не так плохо.

— Продолжаем гонку, — решил я. — Анюта бежит медленно, поэтому у нас есть шанс. Олег, вы с Ларисой идите вперед, мы за вами.

— Я бы все-таки позвала медиков, — с сомнением покачала головой Лариса. — Травму нельзя так оставлять.

— Ничего, я в порядке, — заверил её Павел.

Молодец, что и говорить, я же видел, как ему больно.

Я кивнул Олегу, и он потащил за собой Ларису. А мы с физиком заковыляли следом. Или с химиком. Кстати, вот прекрасная возможность выяснить.

— Паша, ты физик или химик? — надо отвлечь его от боли.

— Биолог, — буркнул Павел.

— Надо же. А столько знаешь о других пространствах и Марсе…

— Я хорошо учился в универе, — сейчас, когда Лариса на него не смотрела, он кривился и морщился на каждый шаг.

— В московском?

— Да. Биофак МГУ.

— Давно закончил?

— Восемь лет назад.

— В НИИ работаешь?

— Да. Пишу диссертацию, — пропыхтел биолог.

— Что за тема?

— «Синтез сложных эфиров в условиях смещения основных констант взаимодействия атомов».

— А-а… — сам виноват, что спросил.

— Хочу создать искусственную панацею, — пояснил Павел.

— А чего в охотники пошел? Надо было вместе с остальными учеными, в лагерь исследователей.

— Кто ж меня туда возьмет, — усмехнулся он через силу.

— Как это кто? — удивился я. — Да корпорация должна в первую очередь тебя принять, это ж прямая выгода, если ты преуспеешь.

— Дело в том… ох! Дело в том, что подобные разработки идут со времени открытия панацеи. В исследования вкладывали миллиарды зеленых, но за семнадцать лет не удалось синтезировать ни грамма. Так что это направление было признано бесперспективным. Если я приду с такой идеей в офис корпорации, меня сочтут очередным чокнутым ученым, наподобие тех, которые всю жизнь изобретают вечный двигатель.

— А ты не такой? — осторожно поинтересовался я.

— Все ученые немного сумасшедшие, — заявил Павел. — А я потратил слишком много времени и сил на свою теорию, чтобы просто её отбросить. Я должен проверить свои выкладки.

— Назвал бы другую тему диссертации, — навел я его на мысль. — А сам бы работал над своей.

— Очередь на работу в аду расписана на три года вперед. Кроме того, корпорация бдительно следит за проводимыми экспериментами, поскольку все результаты разработок присваивает себе. Обмануть её очень сложно, — в этом месте он почему-то мне подмигнул. — А в отряде охотников у меня будет доступ к материалу и почти никакого контроля.

Мы медленно приближались к большой луже жидкости, смахивающей на ртуть. Анюта и Илья постепенно нас догоняли. За лужей виднелись кусты, они тянулись метров на пятьсот, дальше был уступ. Олег с Ларисой продирались сквозь обжигающе горячие кристаллы следом за Игорем и Настей, которые шли первыми.

— Безопасность интересуется корпорацией? — с невинным видом спросил Павел.

Я аж вздрогнул. Он начинает меня пугать, этот биолог.

— С чего ты взял, что я из СГБ? — нейтральным тоном осведомился я. — Я геолог-разведчик, к твоему сведению.

— Ну да, — усмехнулся он. — Геолог, который стреляет как Рэмбо и не знает, что озеро Гумилева наполнили водой.

— Просто служил в морском десанте, — объяснил я. — А работал на поясе астероидов, там телевизор только на станции переработки.

— А сюда зачем перевелся? — спросил Павел. — Насколько я знаю, платят там не меньше, чем здесь.

— Надоело спать в скафандре, — пошутил я. — Вообще-то, интересно посмотреть на местные горные породы. К тому же, если удастся найти что-нибудь стоящее, это можно будет выгодно продать корпорации.

— На этой планете корпорацию по-настоящему интересует только один ресурс, — отрезал Павел. — Все остальные разработки — побочный продукт. Если тебе интересно моё мнение — цена панацеи сильно завышена. Возможно даже, что на рынок поступает лишь часть изготовленного лекарства. Так что, если бы я был агентом безопасности, то покопался бы в этом деле, — снова подмигнул он мне. — Корпорацию можно основательно прижать.

— Если встречу такого агента — обязательно ему передам, — заверил я Павла.

Может, в самом деле, подать идею шефу? Впрочем, этим наверняка уже кто-то занимается, те же безопасники.

Мы достигли лужи, и нам стало не до разговоров. Поверхность жидкости мягко прогибалась под нашим весом, не пуская вниз, поэтому глубину я не определил. Жидкость вела себя как студень, вероятно из-за большого поверхностного натяжения, как предположил Павел. Мы старались сохранить равновесие, передвигаясь на трех ногах. Илья с Анютой поступили проще — прокатились до другого края как по гололеду. Теперь мы шли последними.

Кусты были очень горячими, жар проникал даже сквозь перчатки, к тому же росли они пересекающимися рядами, образуя нечто вроде лабиринта. Я подумал, что их могли специально посадить таким образом, с Сакрадова станется. Олег с Ларисой поднялись на уступ, видневшийся впереди, и я передал им по рации, чтобы подождали нас и помогли поднять Павла. Метров через сто мы уперлись в тупик — сплошное сплетение «ветвей» кристаллов высотой в рост человека. Не знаю, как такое случилось: я вроде бы шел по следам Олега. Обернувшись, я понял, что придется возвращаться к самой луже, чтобы пойти другой дорогой. А мы и так отставали.

— Будем пробиваться, — настроил я Павла на боевой лад. И пнул ботинком куст.