Анатолий Казьмин - Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия

— Точно. Вот и думаю не удержатся демоны от такого соблазна да полезут в Лукошкино, а я их там уже и ждать буду.

Демоны раньше или позже, но всё равно на Кощея войной пошли бы, а тут он сам место и время им подготовил, приходите, гости дорогие, берите и владейте. А сам с обрезом за углом стоит, поджидает.

Вот чтобы и показать активную деятельность Кощея, ну прямо вот-вот собирающегося напасть на Лукошкино, и действовали диверсионно-разведывательные шамаханские группы прямо под носом у Гороха.

Они там такого наворотили…

— Горох в пьянстве да дворовых девках погряз, а Никитка, участковый его, совсем уже мышей не ловит. Лихих людишек хватает, когда может, а угрозы от меня не видит. Тишина и покой в Лукошкино, а мне надо наоборот. Чем больше шума и паники, тем лучше.

И замутил Кощей там такую интригу, что и разобраться-то вот так просто не получится. Шамаханы, оказывается, умели менять облик и прикидываться любым человеком. Ну не все, конечно, а специально обученные. Вот они наметили себе первую цель — думного дьяка Филимона, человека никудышного, склочного, зато вхожего в царский дворец. Самого дьяка каждый день поили крепко да мало того, еще и в самогон какого-то дурмана подсыпали. На дармовщинку-то дьяк и рад был стараться да и напивался ежедневно до полного умопомрачения, а шамахан в его личине тем временем дела свои и проделывал.

— Есть там, у Гороха боярин один, Мышкин. Тупой и ленивый, как и все бояре в Думе. Вот и пригрозил ему мой молодец под видом дьяка мол, должен ты, боярин украсть сундук золота да положить его в указанное место, а не то живо донесу Гороху как ты, расставляя охрану у казны, сам, тем временем руку в неё запускаешь!

— А что, боярин этот и правда, таскал из казны?

Кощей поглядел на меня как на маленького.

— Понял, понял. Таскал, конечно же, боярин золотишко. Ну а дальше что?

— Таскать-то таскал, только понемногу, меру знал. А тут на тебе, целый сундук с тремя сотнями червонцев. Пропажу сразу заметили. Ну и началось.

Мало того, что боярина и дьяка обмануть удалось, так ребята Кощея еще и переманили на свою сторону самого царского казначея, некоего Тюрю. Много-много денежек пообещали, аванс выдали да намекнули на тёпленькое место рядом с Кощеем и Тюря, недолго думая к нам и переметнулся.

— Гнилой он человечишко, не верю я ему. Но пусть пока будет. С ним ты, Федор Васильевич тоже дела иметь будешь. Послушаешь, что он сделал, посоветуешь, что еще сделать надо, да и вообще присмотришь за ним.

— Понял…

Шамахан тот, что под дьяка косил, еще увёл у Гороха колечко какое-то волшебное. Кто то колечко на пальце носит, тот реальность, как есть видит. Тёмную материю или бозон Хиггса вряд ли разглядеть получится, а вот шамахановы личины, к примеру, это кольцо сразу распознаёт и показывает своему владельцу настоящий облик.

Толку от него мало было, ну не будет же Горох с ним по городу бегать врагов высматривать. А во дворце тот шамахан-дьяк и так царя сторонился. Но вот сама пропажа такой редкой штучки должна была насторожить участкового и придать следствию нужное направление. На Кощея как раз.

— Вот и молодец. А теперь одевай-ка ты свой мундир генеральский, да отправляйся не мешкая.

— К-к-какой еще мундир?

— Пред шамаханами должен ты во всей своей воинской красе предстать. Для авторитету. Это ты у меня на службе Статс-секретарь, а если перевести на военный язык, то целый генерал-поручик!

Не было печали. Да я и в армии-то не служил! Только военная кафедра при университете вот и вся моя военная карьера. И на тебе генерал…

— Ваше Величество, ну разве мало для авторитета Статс-секретаря? Может не надо генералом?

— Надо, Федя, надо.

А меня аж передернуло. Он не специально так сказал, конечно, но я с детства наслушался и «надо, Федя» и про дядю Федора с Простоквашино, да и еще и «человек и пароход» почему-то, хотя это и про знаменитого мореплавателя было, а прилипло ко мне.

— Подёргайся мне еще тут. Вот познакомишься с моими шамаханами, потом еще благодарить меня будешь за генерала.

— Ага…

— Ага, — передразнил Кощей, — Вот увидят в тебе личность мелкую, да и сожрут без сомнений. И даже косточек не оставят. А мне обидно будет, что без меня съели и буду я ходить в грусти и печали. Хочешь, чтобы я в печали ходил?

— Давайте костюмчик.

— Вот и молодец. Иди, собирай свою ватажку, а через час жду тебя на плас-де-Роял.

— Где-где?

— На поляну говорю, выходите. Перед дворцовыми воротами.

И поплёлся добрый молодец, голову повесивши.

На самом деле шагал я быстро — час на сборы это совсем мало, пролетит и не заметишь. А мне и Машу с Михалычем обрадовать надо и Дизелю ценные указания дать, да и вообще…

Не нравилась мне эта затея. Ну, вот сижу я себе целыми днями за компом, расшифровываю потихоньку перехваченные Кощеем тайные записки его недругов, тихо-мирно, никого не трогаю и на тебе. И вдруг…

Тьфу! Не везёт.

Хотя, как говорил дедушка Эйнштейн — всё в мире относительно.

То, что я в вагончике сидел в тот момент, когда Кощей меня утянул, повезло? Однозначно. Без компа не смог бы я дешифровкой заниматься и съели бы меня точно, не найдя лучшего применения.

А то, что Кощей из сентиментальных чувств держал у себя в кабинете на стене в рамочке любовную записку от своей какой-то пассии, которая, не записка, конечно, а подруга Кощеева, зачем-то в зашифрованном виде эту записку ему отослала? Тоже повезло.

Не знаю, может они в шпионов играли, но очень ко времени мне эта записка на глаза попалась. Я как-то сразу шифр в ней увидел и у Кощея поинтересовался, чего это мол, шифровка на стене висит? А он и вцепился. Оказывается, у него много уже перехваченных вражеских писем скопилось как раз зашифрованных. Вот и показывает он мне их, смогу ли прочитать? А там шифр — котам на смех, средневековой сложности. Мы в университете такое еще на первом курсе проходили. Да опять же комп у меня есть, да и наборы программ я всегда в запасе держу, ну и объяснил я Кощею, что, скорее всего проблем не будет, только аппаратура мне нужна из вагончика.

Кощей как про приборы услышал, сразу заинтересовался. Я же уже говорил вроде бы, что очень он всякие научные штучки любит? Ну вот.

Первый день свой в Кощеевом царстве я очень ярко запомнил.

Повёл он меня назад к вагончику, а на ходу и спрашивает:

— А где, говоришь, тебя всем этим премудростям учили?

— В университете.

— Ха, брат-студиоз?

— А вы что, тоже в университете обучались?

Кощей на ходу поднял руку и показал мне три пальца.

— В трёх?! Ну, вы даёте, Ваше Величество, — восхитился я. — В Европе?