Елена Кисель - Источник пустого мира

— Шло ссашу ппшоссу…

«И сосало сушку», — мрачно подумалось мне. И откуда только не берутся скороговорки!

Пепел взметнулся плотным столбом, и нам пришлось прикрыть лица руками. Торнадо свивался-перевивался, становился все уже и плотнее, и под конец посреди бывшего Заповедного Сада образовался плотный, вросший в землю столб пепла. Еще взмах руками, еще фразочка (на этот раз я могла бы поклясться, что там было про Карла и Клару) — и нас дружно притянуло к столбу. Прилипли самым лучшим образом, как мухи к клейкой ленте.

Все, кроме Йехара. Синон и не пытался направить свою магию против бывшего ученика, а сам Йехар лишь встревоженно взглянул на нас, Глэрион перехватил ловчее и холодно поинтересовался:

— Что дало тебе такую силу?

— Противостояние, — охотно поделился Синон. — Противостояние с великими силами тьмы. Ибо когда я понял, с чем должен бороться, я шагнул — и борьба была жестокой, но закончилась моею победой. Я получил новые силы, чтобы нести свет в иные миры…

— Свет «Содома и Гоморры»? — уточнил Йехар опасно подрагивающим голосом. Глэрион начал потихоньку разгораться, но не обычным огненным блеском, а иным, светлым, словно силы для своего клинка рыцарь брал прямо из сердца, из собственной ярости. Синон заметил и даже брови приподнял, но опять маску любезности сбрасывать не спешил.

— Хочешь драться со мной? Выступить против своего наставника? Я надеялся…

— Не на то, чтобы я стал убивать вместе с тобой, — процедил рыцарь, — на это ты при всем безумии своем не смел бы надеяться. Готовь свой меч!

Вот оно — явилось. Глазки Синона вспыхнули огнем праведного и уж определенно не разумного гнева.

— Предатель света! — непонятно каким чудом он опять вскинул клинок, который был едва ли не длиннее его самого. — Ты не зря побратался с Повелителем Тени, тьма идет за тобою!

— Пусть приходит, у меня есть пример того, как с ней бороться, — ответил Йехар спокойно, но чувствовалось по неуловимым интонациям, что до удара осталось только окончание его реплики. — И это не ты, ибо ты был побежден тьмой и стал ею сам, убийца!

И мечи сшиблись, и грянула эпическая битва двух светлых странников, которой суждено было превзойти в моем сознании все бои на мечах (в том числе и на световых), которые я видела в кино. И в жизни тоже, включая арену Веслава и поединок Йехара с Нгур.

Противников было два, а эпоса хватало. Несмотря на то, что Йехар был его в полтора раза выше, покрепче и помоложе, Синон не собирался уступать своему ученичку. С виду неподъемный меч летал в его руках пушинкой, сам он тоже буквально летал, большую половину этих полетов мне не удавалось отследить взглядом, светлый Глэрион и длинный меч Синона сливались в какое-то одно непонятное сверкающее колесо в руках противников.

Но самое поразительное — они еще умудрялись общаться, ни на секунду не прекращая попыток убить друг друга.

— Убийца? Так ты, значит, думаешь, что они заслуживали жизни? Эти города? Жвачные двуногие твари. Которые поселились в них и имеют право называть себя людьми, между тем, как я… что?! — отвлекся он на наши дружные стоны.

— С-тип! — в один голос подсказала вся Дружина, приклеенная к столбу.

— Здесь вы ошибаетесь, — серьезно отозвался Йехар, ни на миг не прекращая боя. — Сколько я его помню, он всегда выражался так.

Будь здесь Веслав — и он озвучил бы это так: «Ну, теперь хоть понятно, от кого ты набрался». Но Веслава не было, следили за боем лишь мы, а мы только и могли про себя скандировать: «Йехар! Глэрион!» — да слушать, как продолжается беседа, перемежаясь со звоном клинков:

— Так значит, ты испепелял эти города просто так? Потому что решил, что люди в них недостойны жить?

Мечи скрестились и замерли, и точно так же скрестились взгляды ученика и наставника. И взгляды были острее клинков.

— Не совсем.

Синон вскинул левую руку, нанося магический удар. Йехару пришлось разорвать сцепление клинков и резко откатиться в сторону, но он поднялся почти тут же, и Глэрион все так же пылал светлым.

— Были еще причины?

— Я надеялся отыскать противника, встречи с которым жажду паче всего, — дружелюбно и почти весело сообщил рыцарю наставник. Он вскинул меч опять, и бой продолжился в такой же ошеломляющей манере, в какой велся до этого. — Для этого я призвал и Сиамов…

Не хочется даже представлять, каким образом он их призывал и кого убивал, чтобы они откликнулись на зов. Как и Книга Миров, духи-наемники обожают кровь и куда охотнее внимают детским крикам.

Йехар это знал. Но терять самообладание во время схватки на клинках он не мог себе позволить — и голос рыцаря не дрогнул, когда он констатировал:

— Но был разочарован.

— Да, был разочарован, — согласился Синон. — Мой противник проявил себя лишь во время встречи с Шестым Сиамом…

На мой взгляд, Тео себя проявил гораздо раньше, но не такая я была дура, чтобы сообщить это. Йехар продолжал бой — они с Синоном теперь почти не передвигались по бывшей поляне, орудовали только клинками, но зато на самом высшем уровне, и рыцарь не мог позволить себе очень-то часто разговаривать…

— А почему ты… убивал потом?

— Ибо мой противник не проявил себя целиком, — пояснил Синон все так же доброжелательно. — Он показал себя, но полностью не… ах-х!

Клинок бывшего светлого странника оказался выбитым, а лезвие Глэриона ушло в последний, смертельный замах. «Йехар! Йехар!» — дружно порадовались Эдмус и Бо, я же взяла на себя пессимистическую роль Веслава и осталась хмурой.

Едва ли Синон, когда города испепелял, пользовался только своим мечом. А значит, у него в запасе — еще целый короб всяческих пакостей, правда, мы не представляем, насколько большой короб.

Время показало, что — огромный!

Синон мгновенно отскочил — нет, не так. Это был балетный прыжок назад, без разворота, как на пружинах — явно с помощью магии. Йехар дернулся следом — и остановился как вкопанный. Взгляд рыцаря начал меняться: из праведного гнева перетекать в недоумение, непонимание, узнавание, как будто вместо Синона перед ним стоял совершенно другой человек…

И мы даже знали, кем был этот человек.

— Здравствуй, Йехар, — молвил бородатый наставничек неожиданно мелодичным и грустным женским голоском.

«Заглючило! — порадовалась Бо. — С моим папой еще и не такое бывает!»

Йехар — теперь уже Йехар — нерешительно подался назад.

— Ты… кто ты?

— Ты меня не помнишь, — продолжал пищать Синон голоском невесты странника. — Но чувствуешь ли ты боль при взгляде на меня? Знаешь ли, какую страшную ошибку совершил когда-то?

Мы оценили положение и начали орать тут же. При этом каждый выбрал стратегию по своему вкусу.

— Это не Даллара, это не Даллара, это не Даллара! — надрывалась я, ухитряясь с каждым повторением ставить логическое ударение на другое слово в фразе.