Елена Кисель - Источник пустого мира

— Выхухоль! Нет у тебя ничего святого спирит, нет! А потом еще и «Саваном Грешника» чуть не приква-а-а-акнуло… и все это по чести моей, все по бескварыстности, а он-то даже и поцеловать бедную девушку не захотел, в обморок грохнулся! Что я — уродина такая, да?!

Виола сбежала почти сразу, не вынеся этих скорбных стенаний. Эдмус тоже наловчился было дать деру, да Йехар перехватил его за рукав, осадил грозным взглядом — и спирит остался с нами. Делить горькую юдоль.

Так и сидели вот на кухне — втроем, не считая Ыгх и архивариуса. Хотя Тео сначала не считался: он отходил от своего обморока, прикладывая к затылку пузырь со льдом. Но столь душераздирающее восклицание не оставило его равнодушным.

— Нет, конечно же нет! — Тео рванулся было встать со стула, но плюхнулся обратно, со стоном схватившись за поясницу. — Вы, словом, ваша внешность… очень оригинальна и ярка и… довольно мила…

— Среди медуз, гадюк и нетопырей ты возьмешь почетное третье место! — утешил Ыгх и Эдмус.

Жаба засопела, но продолжать дискуссию по поводу внешности не решилась.

— Это вы со всеми так? — осенило ее. — Это кто в кваманду принят — вы вот так шутите?

— Членского билета тебе еще не выдали, — осадила жабу я. — Сначала по порядку: как ты оказалась у Программиста, потом под психушкой, а потом у нас?

Глаза у жабы выпучились в два раза больше.

— Квакушки-пожалуйста. Опять?!

Ах, она ведь, кажется, уже говорила об этом… сегодня? Или вчера? Не помню, какой-то уж слишком насыщенный день. Не мешало бы опять все разложить по полочкам…

Раскладывать взялся Эдмус, и через полтора часа после его шуток, соплей Ыгх и молчаливых вздохов Йехара я пояснила, что Ыгх явилась к Программисту чтобы поинтересоваться, не знает ли он чего о местных сильных источниках магии. Подсмотрела все, что могла в его базах, наткнулась на упоминание источника мира сего — и отправилась в психушку, прояснять. В психушке на всякий случай сказала хранителю колодца, что ее послали, а кто — договорить не успели, потому что в этот момент на нее грохнулись мы.

Ужас, который Ыгх испытала, когда увидела знакомых дружинников…

— Это же никвак не описывается, что вы все сваливаетесь на меня, сваливаетесь, ловите меня, сожрать обещаете…

…не поддавался описанию: она пустилась наутек. Пошастала по базе Программиста еще несколько деньков, всё в разных обличьях. Потом решила переместиться на базу повстанцев — авось, мы интересуемся магией хоть немного больше.

— А то этот квакнутый, он же совсем не в себе, он же думает, что магия — она что-то там подрывает и разрушает…

О своих приключениях на базе Ыгх повествовала особо, но мне уже было неинтересно слушать. Я подошла к Тео, который так и замер на стуле, только пузыль со льдом держал в опущенной руке, капли водыстекали с кончиков пальцев.

— Помочь с головой?

— Что? — Тео как очнулся, посмотрел на пузырь, отложил его в сторону, слабо улыбнувшись. — Нет, просто шишка, обычно я падаю удачнее.

Усмешка была вопросительной, а тон ей не соответствовал. Как будто Тео хотел сказать мне что-то, чего никому пока еще не поверял — я приподняла брови…

— Что, Тео?

И тут же рядом нарисовался деловитый алхимик с массой колб в руках.

— Дай сюда палец.

Я не успела отдернуть руку, в кожу вонзилось что-то острое — и кровь брызнула чуть ли не фонтаном.

— Эй!

— Проверяю, насколько ты превратилась в с-типа, — Весл окунул иглу в одну из колб и с непроницаемым выражением лица пронаблюдал едва заметное изменение с прозрачного в сторону желтого.

Я только поежилась — нет уж, хватит с меня индикаторов! Один детектор на совместимость в прошлый раз чего стоил.

— Ну? Что там?

— Там — жидкость, — и без всяких переходов, к Теодору: — Давай сюда палец.

После процедуры иглоукалывания архивариус решил, что на сегодня травм хватит, поднялся и покинул кухню, и перед тем, как вышел, взгляд у него был определенно странный.

Весл же сунул мне ватку, окунул иглу во вторую колбу и взялся за остальных. Действовал он зверски: не обращая внимания на протесты и не давая пояснений.

За считанные секунды алхимик управился с Тео и Йехаром, повернулся к Эдмусу, но спирит уже взлетел. Не особенно растерявшись, Весл слегка подпрыгнул, вцепился спириту в щиколотку и добыл оттуда каплю крови.

— За что?! — возмутился спирит, пока Весл проводил анализ. Алхимик, не отвечая, посмотрел на стол. Жабы там уже не было.

— Где Ыгх?

— Направляется к Программисту, — ответил Йехар невнятно, потому что посасывал исколотый палец. Весл не жалел ни сил, ни иголки.

— Какого веха она там забыла?

— Будет шпионить за ним для нас. По ее словам, он всё время меняет базу, так что подобраться к нему достаточно сложно: каждый раз приходится искать заново. Но у нее свои методы. Также она сообщила, что более чувствительна к ментальным волнам, так что если Виола пожелает ее позвать — не сообщить, а, заметь, просто позвать… Веслав? Ты меня слышишь?

Алхимик не ответил. Его глаза были сосредоточены на одной-единственной колбе, в которой разливались сине-серые облака густого осадка. Выражение глаз — никакое, бесстрастное, а уголок рта дергается коротко и резко. Странно.

— Чья это?

Весл отвлекся, выпал из раздумий, совсем как Тео незадолго до него.

— Это? Шукки.

— Это что-нибудь обозначает?

— Болезнь, — Веслав слегка встряхнул колбу, а голос у него из бесстрастного поменялся на задумчивый. — Смертельную. Нужно было сделать это раньше, но кто же знал, что всё настолько серьезно, настолько…

Взгляд его мне не понравился совершенно — тем более что смотрел он теперь на меня. В глаза, как ни странно. Оценивающе, что-то просчитывая и как бы о чем-то предупреждая.

Я поняла, о чем. Но предпочла отвернуться к убитому новостями Йехару и заметить:

— Знаешь, о чем я сейчас думаю? Об отдыхе.

Рыцарь поглядел удивленно и не нашелся, что сказать, а Эдмус тут же радостно затарахтел с потолка:

— А я уж только о нем и думаю: думаю, может, разлечься тут посередь стола, да и опочить безмятежным сном после сегодняшнего денька? Уж больно денек какой-то выдался суетливый, да вдруг, глядишь, к вечеру все и устроится…

Не были б мы Дружиной, если бы это оказалось правдой.

Для полноты счастья нам в этот день не хватало нарваться на скандал, или хоть на эффектное выяснение отношений — что мы, разумеется, и сделали.

Из информационного центра повстанцев слышались крики, которые могли обозначать только одно: Мандрил и Виола наконец-то «созрели». Резонанс звука впечатлял, и нам пришлось поторопиться, чтобы успеть к кульминации действа.

Так и есть — аномалы-повстанцы выстроились вдоль стеночек, осторожно подвигаясь по ним к ближайшему выходу, кто-то находчиво пытался спасти хоть немного техники (справедливо полагая, что если все кончится побоищем — не уцелеют даже стены). Триаморфиня и Мандрил устроились друг напротив друга почти в центре помещения и орали так, будто их целью было собрать побольше зрителей.