Марина Воронцова - Госпожа Эйфор-Коровина и небесная канцелярия

Мадам Вербина осматривала свое новое жилище, разинув рот.

Просторные залы тянулись непрерывной чередой. Рыцарские доспехи на невысоких тумбах, картины в драгоценных рамах, огромные кресты и деревянные изображения святых...

- Какой замок! - воскликнула восхищенно Люба. - Смотрите, стены из тесаного камня. Только коридоры узковаты. Зато потолки!

- Картины фантастические, - сказала Ариадна Парисовна, показывая на раннего Босха, чьи творения занимали половину стены.

- Какие-то они все плоские, - капризно ответила Люба. - И уродливые.

- Ну это как сказать... - ведьма едва поспевала за мадам Вербиной. Ноги, изуродованные подагрой, в самый раз пожелать заклятому врагу.

- Нет, картины мне не нравятся, - вынесла свой вердикт Люба. - Объема не хватает! Похоже на эту... Как ее? Ходили мы недавно от нечего делать на выставку художников... Слово из головы выскочило... Доверчивых, что ли?

- Наивных, - подсказала Ариадна Парисовна.

- Да-да, так вот эти картины прямо как там, только те были все больше добрые, а эти злые какие-то. И плоские, - подвела итог мадам Вербина.

- Ничего, Леонардо да Винчи уже двадцать четыре. Эстетам недолго терпеть осталось, - пробурчала Ариадна Парисовна, подумав, что большинство наивных художников, услышав, что их можно спутать с Босхом, впали бы в двухнедельный запой от счастья.

- О, Боже! Леонардо да Винчи! Я же могу поехать к нему, я могу...

У Любы дыхание захватило. Ей неожиданно представилось, что она выходит замуж за величайшего художника всех времен и народов. Но когда мадам Вербина уже почти увидела имя "Инесс Боскана-и- Альмагавера", вписанное золотом в скрижали мировой культуры, Ариадна Парисовна, как всегда, кастрировала ее фантазию.

- Нечего и мечтать. Как раз сейчас, именно в этот момент, Леонардо судят за связь с натурщиком Джакопо Сантарелли.

- Не может быть! - ужаснулась Люба.

- Точно тебе говорю, - многозначительно покачала головой госпожа Эйфор- Коровина.

- А как же Мона Лиза, - спросила Мадам Вербина через секунду, глядя на Ариадну Парисовну с недоверием.

- Это автопортрет, - уверенно ответила ведьма. - Автопортрет... - медленно повторила Люба. - Но...

Она хотела возразить, что в школе на уроках мировой художественной культуры им об этом не говорили, но тут же осеклась. Во-первых, уроки были факультативными, и две трети класса их прогуливало, включая мадам Вербину, а во- вторых, нужно признать, что о жизни и творчестве Леонардо Любе было известно крайне мало. Имя, да вот еще Мона Лиза (последняя - благодаря рекламе стоматологической клиники, где творение да Винчи было изображено с "голливудской улыбкой"). Никаких других картин мадам Вербина назвать бы не смогла, а про такие тонкости, как Джакопо Сантарелли и говорить не приходится.

- А может быть тогда хотя бы Микеланджело? - спросила она с надеждой.

- Слишком долго ждать. Он родился в прошлом году и еще даже не ходит. А когда пойдет - то по стопам Леонардо, - хмыкнула Ариадна Парисовна.

- Гений? - спросила Люба с высокой патетикой, чувствуя себя современницей титанов возрождения.

- Гений-женоненавистник, - уточнила госпожа Эйфор-Коровина.

Люба причин ее иронии не поняла и подумала о том, что молодые мужчины довольно часто влюбляются в зрелых женщин...

- Где же мне искать этого "предназначенного судьбой"? А если он в Китае живет? Туда ведь можно вообще не добраться! - вернулась мадам Вербина к основной теме.

- Судьба всегда сводит предназначенных друг другу людей. Нужно только суметь угадать, - Ариадна Парисовна вздохнула. Потомственная ведьма ежедневно наблюдала последствия того, что женщины все меньше "гадают" и все больше доверяют всяческим соображениям практического характера. Как-то: доходы предполагаемого "объекта страсти", размеры его жилплощади, марка автомобиля, карьерные перспективы.

- Угу, что-то не заметно, - скептически заметила Люба.

- То-то и оно, - печально отозвалась госпожа Эйфор-Коровина.

- Все равно, я считаю, что выходить замуж только по зову сердца - абсурдно. Чувства, это знаете, хорошо, но недолго. Как там говорила в "Служебном романе" Удовиченко? "Брак по расчету может быть счастливым, если расчет верен"? Вот я с этим полностью согласна. Да и потом богатые мужчины действительно гораздо привлекательнее. Ведь в муже, что самое ценное? Ум! Так вот, если мужчина состоятельный, то сразу понятно, что не дурак. Я вот, к примеру, терпеть не могу всяких советских интеллигентов-неудачников, которые все о своем "невостребованном потенциале", да об "отсутствии финансирования науки" плачутся! Не верю я им! Хочется всегда спросить: если ты такой умный, чего ж тогда такой бедный? Со мной как-то случай такой был. На Новый Год шеф устроил корпоративную вечеринку, в ресторане, а там ко мне мужчина подошел. Маленький такой, плюгавый, лысый, с брюхом, костюмчик жеваный-жеваный! Я от него весь вечер спасалась. И что вы думаете? Выхожу я после банкета на улицу, а он меня ждет. Говорит: "Давайте, я вас подвезу", а машина - джип "Land Cruiser"! Сверкает весь, музыка, кондиционер... И я смотрю на этого мужчину, а с ним, у меня на глазах, удивительные метаморфозы происходят! Честно, не вру! Сразу он подрос сантиметров на двадцать, поздоровел, волос прибавилось, брюхо почти убралось, а костюм - ну просто от кутюр! Вот и стою как дура! Уже наговорила ему, .что замужем, что муж ревнивый, что не хочу вообще я с ним знакомиться. Соглашаться теперь ехать - сразу понятно, что на машину повелась, как малолетка. Он бы меня спросил по дороге: что, мать, муж подобрел за прошедшие полчаса, или как? Я потом себе все локти искусала, что отшила его...

Ариадна Парисовна в ответ промолчала. Только щека у нее нервно задергалась.

Тут снаружи донесся абсолютно невыносимый звук. Как будто бык попал в доильный аппарат одним местом. Люба и Ариадна Парисовна переглянулись и бросились к окну. Во двор замка въехал рыцарь на белом коне. Остановившись под окнами замка, рыцарь трубил в бараний рог. Люба и госпожа Эйфор-Коровина дружно заткнули уши. Затем рыцарь приподнялся в стременах и громогласно объявил.

- Донья Инесс Боскана-и-Альмагавера! Я Фердинанд Кастильский, приехал, чтобы объявить тебя самой прекрасной и добродетельной женщиной в Испании, и убить всякого, кто с этим не согласится!

Люба смотрела то на рыцаря, то на Ариадну Парисовну, то разводя руки, то молитвенно их складывая. Рот ее то открывался, то закрывался, произнося что-то нечленораздельное.

- Во! Оно! Во! Да я... да мы... Во!

Глядя на мадам Вербину в этот момент, можно было подумать, что некоторые люди произошли не от обезьяны, а от глубоководного краба-инвалида.

Появление рыцаря на белом коне добило Любу окончательно. Утратив последние эфирные пары здравого смысла, мадам Вербина сдавила ни в чем не повинную госпожу Эйфор-Коровину в объятиях.