Николай Грошев - Вышел котик погулять

-Хрррр! – Сказал коридор, одна из дверей, с жутким звуком, погнулась прямо в коридор.

-Ик. – Сказал Петро, припоминая, что именно туда очень опасного террориста посадили. Почему именно туда, и почему террорист, да ещё и очень опасный, никто объяснить ему не удосужился, но Петро и не спрашивал – оно ему надо? Сказали, туды его, он его и туды…, дверь взвизгнула последний раз, её предсмертный стон прокатился по стенам, печальным незримым перстом штукатурки нежно касаясь, и пала та штукатурка и зазмеились молнии по стенам и…

-Нет, так нам делать больше нельзя. – Раздался спокойный, даже холодный голос.

Молнии сердито искрясь, вдруг изогнулись, рванули по стенам и обратно в камеру залетели.

Петро икнул пронзительно, взял автомат воинственно, потом описался презрительно – это очень важно, иначе враг не поймёт как ты к нему на самом деле относишься, и наставил оружие на дверь. Дверь, врезавшаяся в стену, всё ещё там и висит, искорёженным куском металла, вот она пискнула печально и грохнулась на пол. Петро понял, что оружие надо направить на дверной проём, потом понял, что если приклад поставить к плечу, а дуло от лица убрать, автомат стрелять будет гораздо лучше и не так травматично для него самого. Потому немедленно прекратил это безобразие, автомата дуло отважное направил на дверной проём зловещий и как гаркнет!

-А ну, это, того!

-Всенепременно. – Сказал дверной проём и исторг из себя террориста в поношенном плаще.

-А ну стой, москаль окаянный! – Грозно рявкнул отважный и непокорённый офицер.

-Простите, хочу дать вам важный совет. – Заявил террорист. – Видите ли, возникли некоторые осложнения. – Он поднял руку, и толстая энергетическая струя вырвалась из пальцев одной руки и врезалась в ладонь другой, после чего исчезла.

Петро не растерялся ни на секунду – максимально презрительно, он взял и обкакался.

Дабы жест был полностью завершённым и нёс максимум негативной окраски, он ещё и пукнул.

Дважды – потому что иначе, может быть непонятно, инсинуации всякие слухи, а так ясно всё – специально вот взял, напрягся, с силами собрался и ррраз! Вот.

-Дело в том, уважаемый, что Сеть мне недоступна, и я совершил непростительную ошибку.

Террорист указал пальцем на дверь. Петро громко сглотнул – ему вдруг показалось, что ничем, кроме собственно голыми руками, террорист, эту дверь выбить не мог.

-Потратил часть энергии, сохранённой здесь. – Террорист, агент Кремля – теперь уже сомнений никаких, коснулся пальцами своей груди. – И теперь, энергии осталось очень мало. А ведь есть и куда более важная причина, по которой я недолжен был так поступать. Правда, она важна, лишь в том случае, если я выберусь живым, по поводу чего, у меня есть определённые сомнения…

-Руки вверх! – Рявкнул Петро. Тоненько так, визгливо, но очень, просто дико, отважно рявкнул.

-Тоже слушали? Хороший, знаете ли, музыкальный коллектив был. Маленький, я иногда их слушал, - мужик, почему-то, смущённо покраснел. – Но вы никому не рассказывайте…, впрочем, судя по вашему лицу, когда их слушали, вы ещё не родились.

-Руки! Того! Понял!?

-Да-да, конечно-конечно…, что б тебя, привязалось же…, так. К делу. Я не хочу вас убивать, а, боюсь, если вы не опустите оружие, мне придётся вспомнить о своей прежней работе.

-Чё? Чё несёшь-то? А ну…

Договорить не успел. Террорист пожал плечами и вдруг наклонился…, Петро замешкался – странно это всё как-то было, от двери вышибает, говорит странно, а теперь кланяется зачем-то…

Когда искорёженная дверь полетела в его сторону, и пришло понимание момента, уже было слишком поздно. Он успел увидеть что-то большое, подумал, что этого не может быть – дверь весит кило триста, что б её мужик двумя руками, вот так и как тарелку бросил…, вспомнил, что перед тем, мужик её выбил, может даже плечом. После чего, послышался треск и свет потух.

-Извините, признаю, я вам соврал. – Признался Велес, стоя над бледным, ещё живым телом, с переломанным носом и, возможно, выбитыми зубами. Лицо только и видно, остальное дверью накрыло. – Такому нас не учили. Человеку ведь не под силу, швыряться такими тяжёлыми дверьми.

Он двинулся вперёд, к лестнице, что вела в участок, немного напоминавший полицейский.

На первой ступеньке, он остановился. Поднялась левая рука, молнии пробежались между пальцев, немножко злобно треща.

-Пожалуй, сейчас, Рембо из меня не очень. – С некоторой грустью рёк Велес и повернулся спиной к лестнице. Спустя мгновение, он вернулся в камеру.

-Извините, я поразмышлял над своим поведением и решил, что это было возмутительно грубо.

-Да ты н-не парься, б-братан. Всё п-путём. – Едва слышно ответил один из трёх очень белых людей, что спинами сейчас вжимались в стены.

-Рад, что вы не осуждаете меня. Простите. – Он подошёл к столу, ухватил его за столешницу и отодвинул в сторону. Своим соседям, вежливо пояснил. – На столе копытами гарцевать, зашквар жёсткий пацаны. Так что, приношу свои извинения.

-Н-норм всё. – Пискнул другой обитатель, камеры сей, пред очами коего всё ещё стояла картина та, в которой сей мужик, вполне обычной комплекции, плечом в дверь врезал, а ту выгнуло наружу, словно в неё самосвал воткнулся. А ещё эти молнии…

Велес потёр ладони друг о друга, подпрыгнул, ухватился за решётки, подтянул ноги под себя и завис в таком положении, вывернув голову обратно к людям.

-В кино видел. – Признался он, непонятно в чём и почему.

А потом напрягся, из глаз молнии брызнули, затрещала стена, и грохнулся он на пол, вместе с решёткой, весь в облаке серой пыли и обломках от стены.

Один из парней, глухо охнув, свалился в обморок.

-Н-да. – Проворчал Велес, поднимаясь на ноги и брезгливо отряхивая рукава плаща. – В кино не говорили, что так и позвоночник сломать можно. Негодяи! А ведь камнем, мне чуть не выбило глаз!

Зачем-то хихикнул, подпрыгнул и в пролом вылез.

-Господи боже пиздец-то какой… - Пробормотал кто-то в камере разгромленной беспощадно.

Велес шёл по улице и смотрел на окружающий его мир. На город, что видел впервые.

-Ходят бомжары всякие. – Буркнул кто-то, он не обернулся, не стал искать взглядом того негодяя, что посмел проявить подобный уровень безобразного отсутствия всякого воспитания.

Ему не хотелось этого делать – вокруг слишком много людей. Он давно уже не видели ничего подобного…, и ему было не по себе. Их слишком много.

Велес свернул в первый попавшийся проулок, спрятался за мусорный бак и, понуро голову опустив, носом шмыгнул крайне печально.

-Увы, должен признать, сталкерский недуг, всё же поразил и меня.

Сказал он, поймав себя на том, что автоматически осматривается, ища притаившегося мутанта, сталкера или аномалию, что может преградить ему путь. Искал глазами конечно – принюхиваться не рисковал с первых минут своей прогулки, по городу вечернему.