Николай Грошев - Вышел котик погулять

Поля сменились лесами, леса полями, мимо село какое-то проехало, дома красивые, ухоженные, коровки вот на полях, да, обратно поля, мирный тихий пейзаж…, кто-то тяжко вздохнул и весь автобус покосился в ту сторону. Снова тяжкий вздох.

-Сала Украине!!! – Вдруг рявкнул тот, кто вздыхал.

-Героям Сала! – Автоматически ответил автобус.

Кто-то хихикнул - кто-то, кто недавно вздыхал.

-Нет, ну всё, вывел тварь. – Прошипел кто-то мужественный и поднялся со своего места. Гулко топая, гневно хмурясь, этот кто-то подходит к сидениям, где сидел тот, кто вздыхал.

-Молодой человек! – Резко говорит тот, кто вздыхал. – Немедленно займите своё место! Мы скоро пойдём на посадку, высокая турбулентность, может плохо сказать на вашем здоровье!

-Вешайся, москаль ебучий. – Рычит этот мужчина, нависая над соседом того пассажира, который вздыхал грустно. Руки свои мускулистые тянет, хмурится зло и…

-Вот видите? Я вас предупреждал.

-Ууу…

-Вы посмотрите на этого негодяя! Он ещё и притворяется! Немедленно поднимайтесь, вы никого не сможете обмануть, своим омерзительным притворством.

В автобусе как-то тихо стало. Только слышно стон мужчины того мужественного, что корчится зачем-то на полу…, медленно поднимается молодой мускулистый парень. За ним встают ещё двое, и ещё один и ещё трое. Они выходят в широкий проход, что меж сидениями стрелой прямой идёт.

-Бить будете? – Любопытствует тот, кто недавно вздыхал.

-Пиздец тебе. – Кто-то говорит, но кто не понятно.

-Слышу в вашем тоне, нотки безапелляционного утверждения. Господа, но позвольте! Это же явный экстремизм! Разве можно бить человека только за то, что он не такой как все?

Тот, кто стонет на полу, медленно встаёт, лицо красное, за живот рукой держится. С двух сторон к нему подошли мужчины мужественные и лица сердитые уж обращены к тому, кто недавно вздыхал. И нет ему прощенья и нет жалости в сторону его, и будет сейчас что-то ужасное…

Где-то в полях полянских, стоит городок маленький. Его и на карте нет, но зато шоссе через него идет, и автобусы тут ездят – за городом развилка, с которой расходятся маршруты множества автобусов, идущих чуть ли не со всех городов страны. Важное селение, важное, но уж сколько лет они пишут во все инстанции, с одной лишь просьбой – нанесите нас на карту! Но нет, не слышат их и село так и остаётся безымянным, невидимым для карт любых, хотя и видимое оно и название есть и даже собственный отдел полиции есть. И автовокзал на пятнадцать автобусов. Как раз там, сейчас и сгрудились люди – скоро приедет автобус из Киевграда. Часть пассажиров сойдёт, часть поднимется на него и поедет автобус дальше. Два полицейских скучают на перроне – они никуда не поедут, просто у них работа такая, следить тут за порядком. А за кем тут следить? Последнее крупное преступление в селе – дед Петро, почему-то решил, что соседские пчёлы портят ему карму и всё хозяйство. Взял лом, перелез через забор и стал ульи крошить. Пчёлам начинание старика не понравилось, они пожужжали сердито, намекая, что дедушка, вероятно, слегка попутал. Но дедушка был старый, ещё войну помнил, смелости ему не занимать, к пчёлам, как к низшим существам, ничего кроме презрения он не испытывал и имел больничный лист с диагнозом, что чёрным по белому писан – старческий, как есть, маразм. Не внял Петро тонкому намёку и пчёлы перешли к активной обороне. В итоге, дедушка в больнице, пчёлы разлетелись по округе, пчеловод в бешенстве, в полиции два заявления – одно о злостном и очень умышленном членовредительстве посредством пчелиной атаки, второе, о порче частной собственности, посредством лома.

И как в той ситуации быть, следователь, один из двух, имевшихся в селе, уже неделю голову ломает. С одной стороны, старик уголовному преследованию не подлежит, с другой – частная собственность. Не среагируешь, городообразующее предприятие, завод «Кока-кола», под руководством украинца в пятом поколении, господина Сэма Шеффилда, может расстроиться, сократить число рабочих мест или ещё чего сотворить. А среагируешь, правозащитники, возглавляемые украинкой в третьем поколении, Алисией Форд, гланды через одно место вытащат и на шею намотают, юридическим конечно образом, но суть от того не поменяется никак.

Так что оба полицейских, впервые за много лет службы, были рады, что их сюда отправили – следователь в бешенстве рыскает по отделу, начальник с красными глазами ходит, в общем, лучше от греха подальше спрятаться и не отсвечивать.

Стоят они, чуть в сторонке от толпы маленькой, что собралась в ожидании Киевградского автобуса. Смотрят прямо и даже по сторонам иногда, вздыхают, скучают, в общем, заняться нечем.

Вот глянули они друг на друга. Один рот открыл, сказать чего-то хотел, да рукой махнул – и правильно, что говорить, о чём? Много лет напарники, уже всё давно обговорили, совсем заняться тут нечем, на этом скучном посту. Лучше бы отправили патрулировать окрестности завода, там хоть к сторожам местным можно заглянуть, да проспасть там полсмены.

-О, автобус. – Говорит один, указывая рукой на дорогу.

-На пять минут опоздал. – Кивает второй, указывая на огромные часы, воткнутые в центр крыши автовокзала – раньше там, говорят, символ проклятой советской эпохи был, а теперь вот часы. С пару секунд он смотрел на эти часы – почему-то, стало интересно, как же выглядел тот самый символ? Надо бы после смены в интернете посмотреть…, полицейский вздрогнул от такой мысли – как бы в поле зрения СБУ с такими начинаниями не угодить. Ладно, простые граждане, тут всем, в основном плевать. Опять же, правозащитники сразу вцепятся, ежели кто попытается обывателя по такой ерунде привлечь, но он другое дело, он полицейский. А тут юрисдикция иного рода и правозащитники, не шибко-то стремятся защищать конкретно их, полицейских.

-Хм, слышишь? – Говорит напарник и полицейский прислушивается. Сначала ничего не услышал – ожидающие автобуса граждане шумят чего-то, перешёптываются, а потом услышал.

Полицейские переглянулись, автобус подъехал к стоянке, заскрипел колодками и замер.

Из окон автобуса несётся слова песни, на незнакомом языке. Дружно так поют, иногда, правда, фальшивя и сбиваясь, но поют изо всех сил, с чувством.

-Чё за херня? – Изумляются полицейские в один голос.

У автобуса дверь открывается, и песнь смолкает – вот как её отрубило прям.

Полицейские вновь взглядами обменялись и к дверям. В метре от неё уже были, как из автобуса человек выходит, такой обычный, не очень высокий, не очень низкий, остановился и с удовольствием потянулся, чуть разведя руки в стороны.

-Вы меня встречаете? – Проговорил сей человек с несколько растерянной улыбкой. – Это так мило господа милиционеры! Я вам весьма признателен. К сожалению, багажа, который вы бы могли любезно отнести к выходу, у меня нет, увы. Но если вам очень хочется, я могу спросить у кого-нибудь из моих спутников, возможно, у них найдётся пара чемоданов.