Николай Грошев - 0 - Тёмная стена

Вскоре, от холода он уже не понимал, где находится, не мог думать, время перестало ощущаться. Иногда он смотрел на окошко и удивлялся тому, что там уже темно или наоборот светло. Время чувствовалось как-то иначе, оно не «шло», оно блин «прыгало». Порой засыпал, но не помнил как. Часто не получалось понять, ему ещё снится сон или он уже проснулся? Во сне, он тоже сидел в карцере, так же мёрз до костей. Сон и реальность смешались, отличить одно от другого, у него практически не получалось.

Его иногда кормили, но Лёха не увидел никакой закономерности в режиме завтрак-ужин.

Кажется, кормили по принципу «если покормить забыл, ничего страшного, покормлю завтра».

В какой-то момент, он начал думать о том, от чего быстрее загнётся в этом карцере, от холода или от голода? К определённому выводу не пришёл, но после очередной порции пищи, всё же склонился в пользу голодной смерти. Потому как роль еды, в карцере, играла мутная баланда, непонятного свойства, с тошнотворным запахом.

Каждый раз, просовывая тарелку в дверную щель, охранник спрашивал, готов он идти на работу или нет. Каждый раз Лёха отвечал отказом. И когда шаги охранника стихали вдали, он подходил к стене и бился об неё лбом. Зачем? Так было легче. Потому что он уже мечтал только об одном – заорать изо всех сил «да-да, я хочу работать, поскорее дайте мне топор!». Ведь там кормят, там вечером уводят в тёплый барак. Там можно жить. А что здесь? Здесь пахло смертью.

Регулярно виделись трупы тех, кого он наблюдал на плацу. Они возникали на полу камеры и молча там, лежали. В такие моменты, Лёха отходил к стене и долго смотрел на них.

Спустя какое-то время, лишь краем сознания отмечая, что что-то не так, Лёха начал общаться с ними. Спрашивал как у них дела на том свете? Есть ли Ад? А Рай? И куда они там попали. А ангелы бывают? Они, правда, с крыльями иль это брешут всё…, однажды, ему даже ответили.

-Нету там нихера. – Проворчал Старый поднимаясь с пола. Очень знакомо скривив лицо в отвращении, он осмотрелся. – Курить есть Малой?

-Нет Старый, не дают тут курева. – Как-то без особых эмоций ответил Лёха. Ну, разве что где-то в душе стало немножко легче. Хоть будет с кем поговорить. А то он тут совсем так с ума спрыгнет в этом вечно холоде. – Старый, а как тебя отпустили-то?

-Откуда отпустили? – Удивился старик, щупая батарею с таким лицом, как будто она состояла из фекалий, активно источавших разнообразные ароматы.

-Ну, с этого…, ну, где мёртвые живут.

-Так я сам ушёл. – Старый присел у батареи, прижался к ней спиной. Вздохнул громко. – Без курева-то совсем куёво Малой. Точно нет ничего посмолить?

-Серьёзно нет. Я бы и сам, да не дают.

-Брр. Холодно. – Пожаловался Старый. Зачем-то плюнул в стену, стал наблюдать, как плевок медленно скатывается вниз и по пути замерзает. Лёха тоже смотрел, с заметным интересом – надо же! А он не знал чем себя занять! А ведь какое простое и какое невероятно весёлое занятие! Он тоже на стену плюнул. Вскоре его плевок перегнал плевок Старого, но замёрзли они, почему-то, на одном уровне – победитель не выявился.

-Совсем зону в балаган превратили. – Буркнул Старый, отвернувшись от плевков. – Это чё, карцер что ли? Какой же блять это карцер? Это ж этот, Освенцим самый настоящий!

-Кто?

-Освенцим. Лагерь такой. – Старый махнул рукой. – Кому я рассказываю? Вас молодых ублюдков чему попало, нынче в школе учат. Вот учат вас, что Единственная Россия всех от развала спасла и предотвратила войну с США, что б они суки там все сдохли к хуям?

-Ну… - Лёха попытался припомнить – вроде, что-то такое было в учебнике по истории.

-Ну-говню блять. – Старый пофыркал что-то матерное, снова на него стал смотреть. – Эти говноеды штопанные, только и делали что бабло пиздили в промышленных масштабах. – Снова поморщился. – Не, ну что б за пиздабола не проканать, тут да, сказать надо, кое-что эти мудаки делали и даже хорошее, но Малой, всё равно они нихуя никого не спасали. А что спасали, так-то потом сами и разворовали. Само оно всё утряслось, без них. Пиздят учебники. Там один только пацан правильный был. Да и тот потом с ума спрыгнул на старости лет. Этот, Пурин который.

-А Пурин, это кто вообще?

-Ну как кто? – Удивился Старый. – Лысый такой. Вован. Из фэбэсов. Вот Вован ещё крутился, что-то делал. Ворам хорошо помог, нужные законы провёл и принял, в зоне порядок навёл. Ваще я слышал, что он сам из реальных воров, по понятиям коронованный, а фэбэс который – щёлкнули его почти сразу по-тихому, да заменили хорошим авторитетным человеком. Варяг у него погоняла была. – Старик поморщился досадливо. - Ну, это так, легенда типа, не знаю даже…, ему ж вроде памятник ставили. Нет?

-Не знаю, я не особо интересуюсь.

-Ну и зря, историю знать надо. Уж сколько лет как помер.

-Кто?

-Как кто? Варяг.

-А кто это?

-Вот ты заебал Малой. – Старик посидел молча. Потом прищурился. – Сильно замёрз? – Лёха, молча, кивнул – он не мог вспомнить, о чём они говорили всего десять секунд назад. – Так ты не сиди как квочка, давай подвигайся.

-Подвигаться?

-Ну чё ты как маленький? Там отжимайся, ну, всё такое. Кто блять из нас спортсмен, ебать его каратист, ты или я?

-Ну, я вроде…

-Ну, вот и давай, встал, два раза отжался.

-Ну ладно… - Лёха поднялся, одежда заскрипела, посыпались кусочки льда с воротника – от дыхания намёрзло. Иней так сказать. Кое-как принял упор лёжа, отжался. Грохнулся на пол и замер там, считая кроваво-красные круги перед глазами.

-Чё потух?

-Устал.

-Ни чё не знаю. Давай юнец, на спину и подъём, ну, этот, к коленкам который.

Лёха перевернулся на спину. Круги стали жёлтыми. Подтянул колени, закинул ладони за голову. Подтянулся. Ещё раз, силы кончились.

-Не Малой, так не канает. Давай, я сяду тебе на ноги, а ты подтягивайся, пока не согреешься.

-Если не трудно Старый.

-Да без балды ваще, для хорошего человека оно не в падлу.

Старый уселся на вытянутые ноги – Лёха почти не ощутил его веса. Совсем старик как портянка, веса нет в нём. Стал подтягиваться. Кровь разогрелась, вскоре он ощутил, как капельки пота текут по хребту.

-Эй! А ну хорош! – Рявкнул Старый, поднимаясь на ноги. – Забыл, что с теми уёбками на вырубке было? Остынешь мокрый – пизда сразу, воспаление лёгких и кранты. Давай, поднимайся. Вот так, теперь ноги на ширину плеч. Вот, выдох, вдох, найгаре, ещё раз…, найгаре…

Лёха сосредоточился на дыхании, руки к плечам – вдох, разводим в стороны, опускаем, пока руки не образуют этакую «спокойную» раму. Раму – потому что похоже на раму, спокойную, потому что мышцы в этот момент в полном равновесии, не напряжены, но и не расслаблены, можно сразу же плавно выйти в любую из возможных стоек.

-Восстановил дыхание?

-Да, тренер. – Кивнул Лёха, никак не отреагировав на то, что Старый пропал, а на его месте стоит тренер, в белоснежном кимоно. Никаких странностей его разум не увидел, ему казалось, что так и должно быть, что только так правильно. Его только смутило, что тренер может простудиться. Он снял лёгкую куртку, полученную вместо ватника, и набросил на плечи тренера.