Лев Мышык - Ночь святого Кондратия [СИ]

Тут до Константы дошло, что сегодня же и в самом деле адское полнолуние! И камеристка живо сменила тему:

— И к слову, госпожа, — подмигнула пампушка, зажигая очередной светильник, — Говорят, что у слуг дьявола с этим самым… Хм… Ну…

Зафира залилась краской.

— В общем, штуковина у них, как у жеребца вашего батюшки, — Константа и сама зарозовела. Баронская дочь возмутилась:

— Фу, что за пошлости! Расскажи лучше про изгнание!

— Батюшка выдерет.

— Сначала я тебя выдеру, — Зафира схватила медную кочергу перед очагом, — Я велю! Исполняй!

Константа бережно перехватила кочергу:

— Ах, это такое дорогое зеркало! — и чуть не ляпнула вернейшую примету: “разбить зеркало — семь лет замужней не бывать”. Как пить дать, баронская дочь расколотила бы драгоценность, и плевать ей, что в том походе батюшка пол-дружины потерял… Убрав кочергу от греха за спину, Константа с важным видом воздела указующий перст к сводчатому потолку:

— Расскажу, так и быть. Во-первых, в тот день грохотала страшная буря…

Страшная буря ревела в широком кольце замковых стен. Ветер, казалось, даже топорщил черепицу на крышах, молнии сверкали ежеминутно. В ушах отдавались то раскаты грома, то рев ливня в каменных водостоках, то налетающее со всех сторон эхо. Студеная мокредь пробирала до костей, хотелось спрятаться под сухим пушистым одеялом, и чтобы вместо резких ужасных молний тихо и тепло горел камин. А голову еще и подушкой укрыть, чтобы не так страшно, и липко, и противно!

Зафира бы даже прислушалась к уговорам Константы и вернулась обратно, если бы смогла их разобрать в непрестанном грохоте и реве бури. Камеристка подобрала пышные юбки до середины пухлых бедер, но так и не решилась ступить в залитый выше колена двор. Баронская дочь, отважно изготовив иголку (надо же для ритуала добыть каплю крови), встала на предпоследней ступени крыльца, и прокричала в бушующее небо:

— Во имя святой Беос, святого Кондратия, и ангела Рыска! Я, пятьдесят девятая в благородному роду Рыск именем предка-победителя, и этих священных камней!

Зафира вытянула свободную от иголки руку, и та сразу наполнилась водой:

— Призываю поверженного нечистого!

Девушка откашлялась:

— Да придет он служить мне, как подобает побежденному врагу по законам рыцарства!

Сняв пояс, и отрезав таким образом путь к отступлению, Зафира крикнула во всю силу легких:

— И пусть он избавит меня от графа Дебиана!

Перехватив иглу наизготовку, девушка отважно соступила с крыльца — и тотчас шлепнулась в бурлящую темную воду. Игла воткнулась… Куда-то воткнулась, точно. Потому как пятьдесят девятая в роду со звонким хлопком (который мало что прибавил к окружающему шуму) исчезла из глаз ошеломленной Константы.

От изумления Константа выпустила из рук подол, и тот сразу же набрал воды. Камеристка лихорадочно забормотала молитвы всем святым, которых смогла припомнить. Шагнула было звать на помощь — да припомнила, как вытолкнула ключ из скважины замка на просунутый под дверь каминный совок. А теперь придется сказать барону, по чьей вине все пошло псу под хвост? А барон в гневе, пожалуй, пострашнее дьвола будет.

Решив так, Константа бесстрашно шагнула вслед за хозяйкой. Правда, зажмурилась.

Разжмурившись, верная камеристка вознесла еще одну молитву. Любимая госпожа оказалась рядом и вполне живой. Нисколько не смущаясь местом, где обе они оказались, Зафира топала насквозь промокшим сапожком и облизывала проколотый иглой палец:

— Ой, больно же! И мокро! Ой, я ранена! У меня кровь!

Константа выхватила из рукава платочек, отжала, и кинулась перевязывать пострадавший мизинец хозяйки:

— Госпожа, не гневайтесь. Вот, уже и не болит…

Константа снова задрала юбку, вытирая подолом заплаканное лицо Зафиры, наспех отжала длинные светлые волосы. Подумала, что все это зря, потому что дождь.

И только тут заметила, что дождя и ветра больше нет.

Огляделась.

Женщины находились в огромной пещере. Они стояли в правильном колдовском круге, огороженном заборчиком высотой по колено. Величина круга подозрительно совпадала с величиной замкового двора баронов Рыск.

Вокруг чародейской плеши пещера простиралась сколько хватало взгляда. То ли со стен, то ли со сводов пещеры мерцали белесые могильные огни.

Непроизвольно Зафира и Константа встали спина к спине, широко распахнув рты и глаза.

— А тут что-то жарко… — пролепетала дочь барона, — И пахнет странно…

— Так это что, — сообразила Константа, — Не дьявол к нам, а мы к нему?

Схватившись за щеки, служанка присела и завыла:

— Ой, ма-амочки… И-и-и-и-и…

Вытье Зафира оборвала подзатыльником:

— Да мой предок самого дьявола гонял! Не позорь имя Рыск!

Но тут же и сама побелела, разглядев сквозь мерцающие переливы замогильного света грозные очертания разнообразных адских тварей. На всякий случай, Зафира приготовилась упасть в обморок, но тут поняла, что все твари неподвижны.

— Да это же просто чучела! Как у моего батюшки в охотничьем домике.

— Только длиннее… — пробормотала Константа, видевшая в охотничьем домике у барона не одни чучела.

Между тем, дочь барона храбро переступила оградку, подойдя к ряду обездвиженных колдовством чудовищ. Среди которых на удивление заметила зайца высотой с коня, лягушку шириной с карету, и даже что-то медведеобразное, ростом вообще чуть ли не с замковую башню.

Боясь оставаться одной посреди адского круга, Константа тоже перебралась через оградку и подошла к госпоже. Оглядев зайца, камеристка прикрылась все той же юбкой, из-за которой возмущенно сверкнула глазами:

— Срамота!

— Это же нога, — удивилась Зафира.

— Пятая?

— Ну… А ты что, считать не умеешь?

Константа зафыркала. И тут же уронила подол:

— Ой! А там рыцарь!

Женщины подбежали к очередной застывшей фигуре, все больше удаляясь от портала.

— Ой! — запричитала Константа, — А он заколдованный! А его надо целовать! А он не шелохнется! Ой, госпожа, целуйте его скорее!

Зафира покраснела:

— А чего я?

— Но вы же благородная! А он же рыцарь! Вон, цепь и шпоры! — в доказательство камеристка тронула изваяние рукой. Вместо ожидаемой холодности доспехов, Константа ощутила под рукой как будто мыльную пленку. Дочь барона надула губы:

— Мне что, в забрало его целовать? А вдруг он старый, как батюшка? Или тоже козел, как граф Дебиан? Ничего же не видно!

Зафира подула себе на плечи, отгоняя бесов. То же сделала и камеристка. Наваждение не развеялось.

— Если дьявол не идет к девушке, — дочь барона вздохнула. — Придется выковыривать его из логова… Видимо, даже капля крови благородных баронов Рыск приводит порождение ада в ужас.