Лев Мышык - Ночь святого Кондратия [СИ]

— А когда венчание?

— Так вот сейчас должно было происходить, — хихикнула Константа. Враг посмотрел на беглянок другими глазами:

— А вы, оказывается, храбрые.

— Я же баронесса Рыск! — подбоченилась Зафира.

— Ох, как бы нам эта храбрость не икнулась… — пробормотала Константа.

Дьявол опять принялся мять хвост. Сказал сокрушенно:

— Не получается. Вот это место, — он указал один самоцвет в поясе-обереге Зафиры, — давно разрушено. Вон то… Может оказаться под шестью саженями трясины. Здесь и здесь… Есть риск вывалиться посреди толпы людей.

— Не надо! — поспешно сказала Константа.

— А если ночью? — спросила Зафира.

— А я даже не знаю, эти места сейчас в пределах королевства или нет.

— Но ты же Дьявол!

— И чего? Ваш батюшка что, все кирпичи в замковой стене знает лично?

Живот Константы громко заурчал.

— И еще мы есть хотим, — убитым голосом прибавила она.

Юрий поморщился:

— Лебедей в скляре нет. Вот, хлебцы… Очень питательные. И вот вода. Немного. Двинемся отсюда, наберем в колодце или в ручье.

— А у батюшки сейчас завтрак… — протянула Зафира, — Яблоки наливные… Вино белое…

— А еще ремень кожаный с бронзовой пряжкой в четверть фунта весом, — внушительно закончила Константа, — Пейте, госпожа, что есть.

Юрий душераздирающе зевнул:

— И давайте уже поспим хотя бы до вечера.

Сходив к осликам в закуток, принес две попоны. Одну расстелил между саркофагами, подальше от двери.

— Второй накроемся.

— Нет, — сказала Зафира, — Как это я буду спать в одной постели с мужчиной?

— Но нам же нечем укрываться, — забеспокоилась Константа, — Склеп сырой и холодный. Не открывать же дверь!

Зафира подергала себя за нос.

— А тогда пусть между нами меч положит! Ну, как в романе!

— Так ведь у меня нет меча! И вообще ничего нет. Один хвост.

— А давайте я между вами лягу, — Константа решительно устроилась на середине попоны. Пробормотала в нос:

— Мне с обеих сторон тепло будет.

Пошагав туда-сюда, Зафира улеглась тоже. Дьявол подошел к прочной двери в склеп, подергал засов. Убедился, что доски толщиной два пальца нигде не шатаются, и что кованые петли крепко сидят в кладке. После чего вернулся к импровизированной постели, и нырнул под вторую попону. На этом хлопотная ночь святого Кондратия для беглецов закончилась, и скоро в склепе двигались только солнечные лучи, да шумно вздыхали ослики в закутке.

После полудня солнце перешло на другую сторону склепа, и лучи с саркофага исчезли. В склепе потемнело. Умаявшиеся люди продолжали спать.

Ближе к закату ослики вовсе заскучали. Поскольку один из них был осликом, а вторая осликом не была, то занятие себе они нашли быстро.

Правда, занятие оказалось довольно громким. И, как, выяснилось, разбудило не только людей.

Тяжкий удар в дверь едва не внес ее внутрь склепа. Ослики заорали пуще прежнего. Зафира вскочила сразу, прибавив к дуэту четвероногих звучный визг. Дьявол замешкался, выпутываясь из объятий Константы.

— А я что? — вставила камеристка, пока хозяйка набирала воздуха для следующего вопля, — Я только для тепла!

Тут дверь сотряслась второй раз.

— Стра-а-ажа, — прохныкала Зафира, — Нас на-ашли-и… — и ланью унеслась к дальней стене склепа.

Юрий недоуменно покачал головой. Ослики, наконец, заткнулись. Но в наступившей тишине никто не потребовал отворить дверь. Вместо этого третий удар надломил среднюю доску. Сквозь разлохмаченную древесину показались два кривых когтя длиной с кинжал.

— И что это? — спросил Враг, рефлекторно заслоняя Константу собой.

— Ко-о-опша, — прохрипела камеристка.

Когти убрались с мерзким скрежетом. Сквозь пробитую дыру на миг показался рыжий закатный луч. Потом туша нечисти снова ударилась в дверь, расширяя пролом.

— Она большая?

— С медведя будет, — простучала зубами Константа, — Говорят.

Юрий пожал плечами:

— Ну, хоть в окно не пролезет.

За узеньким окошком стремительно темнело. Копша ритмично колотилась в дверь.

— Прогони ее, — заверещала из своего угла Зафира, — Ты же дьявол! Я приказываю!

Пару мгновений Дьявол стоял столбом. Девушки успели подумать, что и этот обманщик. “Как все порождения тьмы” — подумала Зафира. “Как все мужики” — подумала Константа.

Но тут, мысленно выбрав способ, Дьявол решительно приблизился к пролому в двери, бесстрашно сунув хвост навстречу колотящейся зверюге. Резкая вспышка заставила девушек зажмуриться, и даже ослов зареветь в своем закутке.

Нечисть, как и положено, не вынесла силы света, и сползла по двери вялым вонючим кулем.

— Не открывается… — пробурчал Юрий, налегая на дверь. Константа пришла на помощь, но преуспела не слишком: створка отодвинулась разве что на пару ладоней. Но Враг проскользнул, не зацепившись своей шкурой — как намыленный. Повозился снаружи, открыв дверь настежь:

— Надо убираться отсюда, пока эта тварь не очухалась.

— Так ты ее не убил?

— Оглушил.

Свернув попоны, Константа кинулась выводить ослов. Зафира продолжала трястись:

— Я не пойду! Боюсь!

Столкнувшись в дверях с Константой и ослами, Враг снова просочился в склеп. Схватил блондинку поперек туловища и бесцеремонно закинул на плечо. Попытавшись колотить Дьявола руками и ногами, Зафира только ушибла пятку о саркофаг. Юрий же безжалостно вынес девушку наружу. В багровом свете заката баронская дочь увидела распростертую перед входом тушу. Мерзкое подобие женщины, укутанное сальными космами, грязными лохмотьями, с торчащими желтыми зубами и серпами когтей на всех четырех руках. Отвратительная расплывшаяся грудь колыхалась от дыхания подобно болотной трясине. И воняла так же.

От вони-то Зафира и потеряла сознание.

Зафира очнулась на лесной полянке. Черное кружево листьев ярко выделялось на фоне полной луны. Было прохладно, но не холодно.

Константа перестала брызгать на лицо девушки водой из фляжки и шумно допила все, что во фляжке оставалось.

— Теперь и воды нет, — сказала она.

— Ручей найдем, — Враг меланхолично вертел в руке хвост.

— Утром, — согласилась Константа. — Или ты все-таки видишь в темноте?

— Только золото и драгоценности.

— А они здесь есть?

Враг пожал плечами:

— У Зафиры два колечка. Сапфиры. И на шее цепь с во-от таким изумрудом.

Зафира схватилась за воротник рубашки. Заметила, между прочим, что и дьявол уже надел наколдованную им же в подвале церкви одежду. И больше не сверкал черной чертовой кожей.

— Ну и что? — Константа тоже пожала плечами. Плечи ее были намного пышнее, чем у Дьявола, и потому пожатие вышло куда весомее. — Изумруд на хлеб не намажешь.

— Да и нету хлеба, — грустно прибавила Зафира, — Я есть хочу!