Кристина Юраш - Венец безбрачия

— Это брачная песнь для привлечения самки на нерест! — вздохнул русал, делая передышку перед душераздирающим припевом, в котором сквозила и горечь одиночества, и тоска по женском хвосту, и робкая надежда, что вот-вот все изменится. Надо будет запомнить, что если слышен в ванной шелест, наш русал пошел на нерест.

По батарее тревожно постучали. В маленьком доме с отличной акустикой и соседи — невесты!

— Все, я привлеклась! — вздохнула я, понимая, что меня скоро привлекут к ответственности за такое устройство личной жизни! Керамический друг соблазнительно смотрел на меня, а я проклинала смежный санузел. В туалет хотелось все сильнее. На улице было темно, я отогнула шторку, а потом, воровато озираясь, схватила ключи и бросилась вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Где-то за соседским гаражом я, напряженно прислушиваясь, открыла филиал домашних удобств, чувствуя, как высокая трава, щекочет то самое одинокое место, которое не ожидало такого поворота событий и наплыва приключений. Где-то неподалеку залаяла собака, спугнув меня и заставляя раком-отшельником пробираться глубже в заросли, тревожно осматриваясь по сторонам. Дожили…

Дома из ванной доносилась все та же скорбная песня, пока я шарила по опустевшему после принца холодильнику в поисках завалявшейся рыбной консервы. Открыв сардину в масле, взяв вилку, я поплелась кормить голодающего.

— Держи, тритон, свой трезубец, — мрачно буркнула я, почесывая чешущиеся после колючей травы ноги.

— Это что такое? — отшатнулся русал, брезгливо глядя на вилку и изучая содержимое консервной банки.

— Еда! — возмутилась я, пихая ему «завтрак туриста». Оху точно ел, потому что от консервы он мужественно отказался. Зато ее слопала я, облизывая вилку. Повелитель морей обиделся и пошел на погружение. Он что-то булькал под водой, кому-то жаловался, но мне было уже все равно.

Я умылась и побрела спать, душераздирающе зевая. Полночи Оху булькал, вертелся и пел. Мои воспаленные глаза смотрели в смежную с санузлом стенку. В итоге я не выдержала, встала, распахнула дверь в ванную и заявила, что завтра куплю ему кило кильки! Не знаю, как насчет кильки, но русал успокоился. Я поковыляла досыпать. Проснулась я в десять от телефонного звонка. Нащупав телефон под подушкой, я в мутном тумане пыталась найти тот сектор памяти, который отвечал за рабочий стол. «Посмотри под желтой папкой!» — зевнула я, вспоминая, что мне нужно в магазин за обещанной килькой.

Я поплелась в ванную, взглянула на себя в зеркало, а потом потянулась за расческой, но расчески на месте не оказалось. Осмотрев флаконы, я посмотрела на русала. Его волосы были красиво расчесаны и разложены по плечам так, словно он собирается на свидание. Я на всякий случай заглянула в унитаз. Мало ли, вдруг любовница уже смылась? Нет, я не ревнивая, просто сантехник нынче недешевое удовольствие.

— Расческу сюда! — процедила я, протягивая руку. Из воды появилась расческа с прилипшими длинными зелеными волосами.

— Тебе кильки сколько брать? — поинтересовалась я, вспоминая, что зарплата будет только через неделю. На меня посмотрели таким взглядом, словно я ему не дары моря предлагаю, а удары судьбы, но промолчали, демонстративно отворачиваясь.

В ближайшем магазине кильки не было. Не было даже путассу. Замороженные кальмары обещали подвезти послезавтра, а глядя на креветки, я в полной мере ощутила себя Юрием Гагариным, ибо цены были — космос.

Я решила заглянуть еще в один магазин, но там кильку разобрали сердобольные старушки, чтобы накормить кошечек. Пришлось идти в супермаркет. Набрав два кило кильки, морской капусты, пять пачек соли, чем вызвала панику у старушек, которые тут же разобрали остатки соли и поспешили за спичками и консервами, я отправилась на кассу. Очередь была такой, словно перед концом света. Переполненные корзины и тележки забаррикадировали все подступы к кассе.

— Охрана, отмена! — раздался визгливый голос издалека, пока в моей корзинке мирно размораживался кирпич кильки. Время тянулось медленно, я успела изучить все ценники в окрестностях, засыпая, как лошадка, стоя. Не знаю, чьи конфеты не могла пробить целая делегация продавцов и менеджеров, но, судя по тому, что желала бедолаге-покупателю рассерженная толпа, конфетки скоро станут поминальными. Я простояла час, отвечая на звонки с работы, играя в слепого детектива с экстрасенсорными способностями. Пока что счет был пять один в пользу Светы. Меня умудрилась обойти розовая папка с кадрами, спрятавшись на начальственном столе!

Я неохотно ковыляла домой, стыдливо проходя мимо знакомого гаража. За мной увязалась вереница кошек, жалобно и душераздирающе мяукая. Некоторых особо рьяных особей приходилось отгонять пакетом. Дверь в подъезд была открыта, а по лестнице водопадом текла вода. Минуя ручьи, я взлетела на второй этаж, глядя, как вся площадка залита водой, а по ней мирно проплывают окурки, фантики и какая-то шелуха.

Дрожащими руками я открывала дверь, придерживая ногой пакет и озираясь, как партизан, которого послали с донесением в штаб. В моем стойле было столько воды, что пора было доставать купальник и открывать купальный сезон! Авгиевы конюшни вымывались с таким усердием, что скоро не останется не только воспоминаний о коне и навозе, но и о ламинате, который тоже качеством не блещет! Сглотнув и захлопнув дверь, я посмотрела на гипсокартонной потолок, потом прикинула ущерб, причиненный соседям, бросилась в ванную, но русала там не было. Где он? На всякий случай я заглянула в унитаз, держа руку на кнопке слива. Не то чтобы я надеялась, что мне оттуда помашут ручкой на прощание. Хотя нет, надеялась! Понимаю, что рожденный ползать летает редко, но иногда заползает туда, куда другим и не снилось, поэтому на всякий случай проверила под кроватью. Мало ли?

Ванна была переполнена, из крана хлестала вода, которую я экстренно перекрыла. Мимо меня по коридору проплывал тазик. Я набрала воды, плеснула себе на потолок, отбегая подальше и уворачиваясь от брызг. Рядом плавали буйками мои новые, но уже раскисшие туфли. Еще один тазик — и потолок изрядно намок. Я высунулась на площадку, проверила наличие свидетелей, а потом выскочила с тазиком и поскакала на третий этаж, поливая лестницу. Еще один таз я вылила на площадку под дверь необитаемой квартиры.

Дома я схватила тазик и стала собирать воду, сливая ее в унитаз. Пока я плескалась, мне навстречу, не могу сказать, что выплыл, скорее, выполз из кухни будущий жених, счастливый и посвежевший, со взглядом кокетливым и игривым. Капельки воды блестели на красивом торсе, мокрые волосы эротично облепили плечи, щеки и шею. А мне очень хотелось взять этого окуня за жабры! «Отрезаем рыбке голову! Срезаем плавнички. А дальше: ножик внутрь — кишки наружу!» — слышался в голове мамин голос, призывая все мое самообладание.