Артур Прядильщик - Спокойное течение жизни [СИ]

Итак, мне плохо. И я налитыми кровью глазами рассматриваю внутренности унитаза в мужском туалете в медицинском корпусе имения "Перепелов ручей". Скоро смогу небольшой обзор написать "Конструктивные особенности унитазов на территории Российской Империи". А теперь — еще раз! Два пальчика — в рот и… И! И-и-и-и…

Откат. Возможно, пора озадачить новых родственников небольшим исследованием. И даже не на тему устранения последствий, а на предмет влияния этой неприятной особенности моего организма на общее состояние здоровья и продолжительность жизни. Или дождаться, когда Прокоповичи сами осторожно подберутся ко мне с этим вопросом, который должен их волновать чуть ли не больше, чем меня? Особенно, в контексте основного способа, которым, если я правильно понимаю, они меня собираются "эксплуатировать".

Ирина стояла сзади и спокойно наблюдала. Ну, да — в мужском туалете наедине со своим компаньоном-мужчиной. Самое смешное, что здесь публика, услышав подобную новость, пожмет плечами и продолжит заниматься своими делами — никто пошленько хихикать не станет — со своим же зашла в туалет, а не с чужим!

В эмоциях Иры, как и ожидалось от сестры Олега Сварога (в последнее время к "сестре" так и напрашивалась приставка "старшая"), жалости не было — был практический интерес и деловитое любопытство.

— Старые архивы, брат. — Судя по эмоциям, за моей спиной осуждающе покачали головой. — Вся наша беда в том, что мы не любим ковыряться в старых архивах…

— Ты это к чему?

— … Каждый считает свой случай уникальным. Дескать, никто с этим не сталкивался раньше.

Я переместился к умывальнику, краем глаза заметив, что сестра что-то держит за спиной.

— Ириш, только не говори, что стала теперь изрекать банальности — я этого удара не вынесу… — Я сунул голову под холодную струю воды. — Или — ближе к вечеру — твоя очередь удивлять меня?

— Без проблем. Ты, уж прости, всегда соображал чуть медленнее меня. И не всегда лучше. И ковыряться в книжках не любил, если они не имеют электронный вид, не проиндексированы и не обладают функцией поиска.

— Без проблем. На этот факт я давно не обижаюсь — должны же у других людей быть какие-то качества, хотя бы частично перевешивающие мои многочисленные достоинства. А сейчас ты хотела меня подколоть.

— О, не беспокойся — например, твое словоблудие мне никогда не переплюнуть. Но не только подколоть, не только. Я выше столь низменных сиюминутных реакций.

— И…?

— Я не стала озадачивать прислугу приготовлением "сладкого горячего крепкого кофе", как ты просил — это крайне вредно для сердца. Особенно в твоем состоянии, брат! — Чопорно пояснила Ирина и, раньше, чем я успел возмутиться или расстроиться, почти пропела. — Рас-с-со-о-ол!

Рассол? Я посмотрел на Иришку в зеркало. Она торжественно демонстрировала мне запотевший бокал с мутноватой жидкостью.

Смотрел я на Иришку и… недоумевал. Почему столь простая идея не посетила меня, носителя русского менталитета? Ведь этот самый хваленый менталитет, согласно многочисленным работам исследователей попаданства, якобы ничем не вытравить! Ну, ладно — в Японии "версии Гантца" разжиться рассолом несколько затруднительно… хотя, было бы желание — маринованные овощи в магазинах есть, и плавают они совсем не в дистиллированной водичке. Ну, ладно — первое время здесь я свои способности использовал крайне редко и крайне экономно — повода не было, а, следовательно, и нужды "лечиться". Но сейчас-то, когда я мучаюсь "похмельями" едва ли не еженедельно, как настоящий офисный хомячок, затюканный "корпоративами"… Да еще и в стране, знающей о похмелье едва ли не больше всего остального мира!

А еще, эти старые свитки в архивах… Про то, что уникальности в каждом отдельном случае во вселенной — только его порядковый номер — я, допустим, догадываюсь. Получается, даже мой случай не уникален?

— О, богиня! — Простонал я после первого глотка пряной жидкости.

— Вокруг тебя столько богинь, братец, — Довольно рассмеялась девушка. — Что на твоем месте я бы озадачилась вопросом, а на земле ли я!

Да, сеструха, ты всегда умела озадачивать других ПРАВИЛЬНЫМИ вопросами!

Ирина оказалась лекарем-эфирником послабее любой из Вредин. Но недостаток мастерства в этом разделе магии она грамотно и эффективно компенсировала процедурно-медикаментозным лечением… Правда, от последнего метода лечения, который, оказывается, в таких случаях "никогда не бывает лишним", я все-таки сумел отвертеться: получить клизму от собственной сестры — пусть и неродной, пусть и отношусь я к ней по понятным причинам совсем не по-братски — как-то это…

Да еще и в присутствии трех медсестер-помощниц… настоящих медсестер.

Ирина одела совсем недлинный белый медицинский халатик с красной эмблемой "Змея и Чаша" и с энтузиазмом стала разыгрывать сценку соответствующей тематики… И если кто-то скажет, что процесс лечения требовал настолько глубокого погружения в роль сексуальной молодой целительницы — я буду долго-долго смеяться. На мой вопросительный взгляд (из которого я всеми силами старался убрать вожделение) Ирина ответила игриво, ничуть не выходя из роли:

— Ну, ты же сам сказал: "Действуй, как планировала!" Вот я и действую! А теперь, больной, — Приблизившись ко мне вплотную и добавив в голос "бархата". — Покажите-ка мне ваш язычё-ё-ёк… у-у-у, как обложило-то… вам не стоило столько пить!

И я снова не нашелся, что сказать. Тем более, в присутствии посторонних. А простое зубоскальство показалось в тот момент неуместным — действительно ведь говорил. Еще когда спускались по лестнице к ожидающим нас "сибовцам", мы уговорились:

а) Ирина ничего не видела и не слышала ("Я даже все забыла, если это нам как-то поможет, Олег!")

б) Действуй, как планировала

в) Подожди тут, я забегу в этот класс по маленькому неотложному делу (оставил на потолке глубокие борозды, чтобы показать, что не смог сразу проникнуть на "снайперскую точку")

А тут еще и медсестры (которые настоящие) начали незаметно исчезать из кабинета по одной… И в какой-то момент мы в кабинете остались одни. Ирина грациозно танцующим шагом прошла к двери и повернула ключ. А потом обернулась и, довольно точно скопировав фирменную хрипотцу своей матери, сообщила:

— Я должна вас внимательно осмотреть, больной! Очень внимательно!

Ничего у нас не получилось. Меня-то она завела (там заводить-то было…), а вот себя "уговорить" не смогла — так что приступить к решительным действиям мне не позволила моя эмпатия, намекнув, что вряд ли я получу хоть какое-то удовольствие, кого-то насилуя. Пообнимались, помиловались, друг друга по волосам погладили… а потом кто-то очень осторожно поскребся в дверь и доложил, что к ужину все готово.