Артур Прядильщик - Спокойное течение жизни [СИ]

О том, что… Нет, завтра! Всё завтра! "Утро вечера мудренее". Дурацкий язык, но некоторые поговорки в нем — закачаешься — точные и меткие. "Не в бровь, а по яйцам!"

"Будет день — будет пища!". А, нет… это не поговорка, это кто-то из древних — надо будет у Какитцу спросить…

— Вика, кошечка моя беленькая, пора встава-а-ать…

— Олежа, ты меня так ласково будишь . — Пролепетало сонное чудо, нежась под моей ладонью. — Прям, как мама, пока мне три годика не исполнилось. А ты меня… будешь ?

— … и если ты сейчас не встанешь, то я вылью на тебя это замечательное ведрышко ледяной колодезной водички…

— Ну, Оле-е-ег! Ну, еще пять минуточек!

— Викуль, я тут решил вас немного потренировать…

Глаза Вики широко распахнулись, как только смысл слов дошел до нее. Она застыла, хотя до этого эротично потягивалась, пытаясь заманить меня в постель и хоть так продлить свое в ней пребывание. Сон из серых глаз стремительно улетучивался.

— … по своей методике.

Пх-хт! Кровать опустела, а голенькая Вика уже торопливо вышвыривала из платяного шкафа одежду, ища свою тренировочную форму. У дверей тихонько хихикала уже одетая Даша.

— Разбудить ее за десять секунд — это тянет на коробку лимонных долек от Дамблдора! — Оценила она.

Ну, хоть выспались. Ему не пришлось вставать ни свет, ни заря, а Какитцу не пришлось вскакивать еще раньше, готовить ранней пташке завтрак и собирать обед на работу.

Разумеется, Какитцу не собиралась идти в "Макароныч" (а это Скворцово — десять километров на автобусе) без каких-либо уточнений — видимо, жизнь после потери семьи уже успела отучить и от доверчивости и от легкомысленности. Так что она заранее позвонила в отдел кадров макаронной фабрики с телефона администратора на первом этаже их доходного дома…

— Переводчики? Лингвисты? — Удивился на том конце провода мужской голос. — Минуточку…

Несколько секунд приунывшая Какитцу слушала полную тишину в трубке (наверно, собеседник зажал трубку рукой и что-то уточнял у окружающих) и уже хотела попрощаться, но на том конце провода появились звуки: сдавленное ругательство, какая-то возня, тихое ойканье и уже другой голос, женский:

— Вы, кстати, не представились, сударыня… Как-как? Какитцу Ди Джянь? — Голос лучился оптимизмом и энергией. — Очень приятно, госпожа Ди Джянь! Я — начальник отдела кадров, Марина Ламская! Сотрудник, говоривший с вами до этого — молодой, неопытный. Он не в курсе. Или. — Еще один звук подзатыльника. — Забыл. Да! По вашему вопросу. У нас есть позиция, которую мы вам можем предложить…

Казума, прижавший ухо к трубке с другой стороны и видевший в зеркале над администраторской стойкой вновь расцветшее лицо подруги, постарался ничем не выдать свои мысли.

— … подходите. Поговорим, посмотрим. Адрес знаете? Вот и отлично!

— Ну, я поехала? — Нервничающая Какитцу положила телефонную трубку на аппарат.

— Конечно! — Кивнул Казума. — Я с тобой поеду. — И пояснил радостно удивившейся девушке. — Для моральной поддержки. Ну, и вдруг у них и для меня что-нибудь найдется. Работа грузчиком, например? Или дегустатора макарон… Всегда мечтал работать дегустатором!

Фабрика, на которую они приехали к половине первого, походила на окаменевшего под кустом зайца, учуявшего рядом волчью стаю. Никто не отдыхал, все находились на своих рабочих местах и изображали трудовую деятельность. Именно изображали. Потому что, какая может быть трудовая деятельность на русском предприятии за считанные мгновения до обеда?

Их с Какитцу приняли… странно. Насколько понимал Казума, собеседования проводились в небольшой комнатке рядом с проходной. Комната была специально для этого предназначена — соискателям не требовалось даже заходить на территорию. Так задумывалось. Но их с Какитцу сразу, как только они назвались очень-очень бдительному вахтеру, провели в административное здание, находившееся тут же, у проходной. И не по прямой, а через два цеха и один склад. Более короткой дороги не нашлось?

У аварийного выхода в "офис" их встретила русоволосая девушка лет двадцати, а может и младше. Очень приятная во всех отношениях девица в стильном деловом костюме, о котором затруднительно сказать: деловой он или для вечернего коктейля. Представилась Мариной Ламской. Даже на вид — какая-то нездешняя: слишком стильная и модная одежда, высокий каблук-шпилька, слишком ухоженная внешность, слишком идеальная прическа "волосок к волоску" — будто утром она собиралась не на работу на фабрику, находящуюся в пригородной деревне, а на какое-то светское мероприятие.

"Столичная штучка из Москвы?" — Предположил Казума. — "Из свиты Радовича?"

Энергии в ней было — на десятерых. Пританцовывая тонкими шпильками на давно не крашенном полу, она стремительно неслась вперед, будто хотела вспорхнуть и улететь. Встречавшиеся люди отшатывались к стенам и невольно намечали уважительный поклон.

"Точно, из столицы. И точно из свиты"

Двери перед ней открывались, казалось, сами. Хотя, почему же "казалось" — девушка была магом! Скорее всего, Ветра. Фамилия, опять-таки. Хоть, в силу японского происхождения, Казума совсем плохо знал фамилии заморских вообще и русских в частности магических семей, но какие-то основы знал. И знал, как находить информацию об этом. К тому же, несмотря ни на что, он постарался с самого начала разобраться в местных реалиях.

— Госпожа Ди Джянь. — Марина, тряхнув прической, указала в глубину коридора. — Давайте, встретимся с вашим непосредственным руководителем. Господин Ягами, вот тут на стульчик присядьте, пожалуйста. Тут и журнальчики есть. Полистайте. Идемте! Идемте!

Казума покосился на выложенные аккуратным веером журналы на небольшом столике. "Гастрономия. Бакалея". Четыре номера. За разные годы, кстати — один за этот, два — предыдущий, и один — совсем мохнатый. Видимо, какой-то ведомственный журнал ограниченного тиража. А в этих журналах, в какой-нибудь статье — ма-а-аленькое упоминание о фабрике "Макароныч". Знакомо. Как знакомо-то!

Удаляющийся по коридору задорный цокот возвестил, что он остался один. Но вряд ли надолго, если он хоть что-то понимает в этой жизни.

Он смерил взглядом практически обязательный элемент подобных приемных — жиденькую пальму в деревянной кадке — и пристроился на узеньком диванчике поближе к радиатору. Брать журналы не стал — закрыл глаза и стал готовиться к…

Цок! Цок! ЦОК!

— Господин Каннаги! — Снова жизнерадостная Марина. — Идемте!

"Каннаги". Казума никак не отреагировал на фамилию, с которой к нему не обращались уже три с половиной года, и знать которую теоретически тут не должен был никто. Чего-то подобного он ожидал. Напротив, стало "отпускать", когда появились подтверждения того, что Радовичу нужен именно он, а не его Какитцу. И поправлять красавицу не стал — не с ней надо об этом говорить, не с ней…